Проценко замолчал и, протянув руку, плеснул в стаканы водку. Лицо Бориса Львовича оставалось по-прежнему бледным и застывшим. Ивану показалось, что тот, словно окаменел от услышанных слов. То, что он не был родственником Зои, Эстеркин уже не сомневался. Он понял, что эти люди специально загнали его в тупик, из которого для него не было выхода.
– Скажите, майор, вы согласны помогать немецкой армии? Впрочем, о чем это я вас спрашиваю? Куда вам деваться, не побежите же вы в НКВД жаловаться на все это или я ошибаюсь? Кстати, немецкая разведка высоко оценила ваши сведения.
Эстеркин, сверкнув глазами, посмотрел на Зою.
– Что вам от меня нужно? – еле слышно спросил он Ивана. – Я лишь снабженец и никакими секретами не владею.
– Ничего особенного, делайте то, что и делали раньше. Сообщайте нам номера воинских частей, их численность и направление движения.
Иван, молча, поднял стакан с водкой и, коснувшись стакана Бориса Львовича, опрокинул содержимое в рот. Он протянул Эстеркину чистый тетрадный лист и карандаш.
– Пишите, майор. Обратной дороги для вас уже нет.
Закончив писать, майор вернул расписку Ивану и выпил налитую им водку. Не закусывая ее, он достал папиросу и закурил.
***
К полудню группа Тарасова вышла к небольшому хутору. Александр поднес к глазам трофейный бинокль и стал рассматривать дворовые постройки. Он уже хотел дать команду об остановке на отдых, как увидел немецкого солдата, который вышел из дома. Немец подошел к колодцу и, зачерпнув ведро воды, понес его в дом.
«Сколько их там, – подумал Александр, – пять, десять? А впрочем, какая разница, вступать с ними в бой все равно нельзя. Если немцы сядут на хвост отряду, они уничтожат его».
Он опустил бинокль, и отряд снова двинулся вперед. Пройдя еще километров десять, отряд остановился на ночевку в лесу.
– Огонь не разводить, – приказал он красноармейцам, – кругом немцы. Не будем привлекать их внимание.
Утром Тарасову доложили, что ночью бесследно исчез Романов, который прихватил с собой часть имеющихся продуктов и оружие. Искать в лесу человека, который специально ночью покинул расположение отряда, было не только бесполезно, но и небезопасно. Однако Александр, словно, забыв об осторожности, дал команду на его розыск. Бойцы затратили более двух часов на поиски пропавшего, и, лишь поняв бесполезность этого, прекратили поиск.
Весь остаток дня отряд, не делая ни одного привала, двигался на восток. Выйдя вечером к дороге, отряд остановился и залег в кустах. По дороге с небольшими перерывами двигались техника и пехота противника. Переходить дорогу было опасно, и Александр решил дождаться темноты. Вскоре интенсивность движения стала снижаться, и они, воспользовавшись этой паузой, пересекли дорогу. Тарасов шел рядом с повозкой, и все время думал о Павле. Ему не верилось, что тот мог, вот просто так, все бросить и дезертировать.
«Что же произошло? Почему он сбежал, прихватив продукты? Может, решил самостоятельно двинуться через фронт, а может, в этом виноват я? Наверное, виноват я. Не стоило тогда его отталкивать от себя», – думал он, не находя ответа ни на один свой вопрос. То, что Павел был слабоват духом, он понял еще в вагоне воинского эшелона, когда тот подсел к нему. Александр понял, что Павлу был нужен человек с твердым характером, который мог бы его поддержать в трудный момент.
Идущий впереди группы Воронин остановился, увидев солдата из боевого охранения, который бежал в его сторону. Заметив Тарасова, боец подбежал к нему.
– Товарищ сержант! Впереди хутор, – выпалил он.
Где-то недалеко слышался собачий лай.
– Воронин, проверьте, нет ли там немцев. Если чисто – зайдем, может, удастся, хоть чем-то пополнить свой провиант.
Хутор был чист, об этом Тарасову доложили разведчики. Он дал команду, и обоз, свернув с проселочной дороги, направился в сторону хутора. Хозяин встретил солдат с хмурым и недовольным лицом. Ему не нравились эти усталые и молчаливые люди, которые оказались в эту ночь в его зажиточном доме.
– Вы – надолго? – сразу спросил он Тарасова, мгновенно признав в нем старшего этой группы красноармейцев. – У меня долго нельзя, кругом немецкие гарнизоны.
– Все зависит от тебя, хозяин. Накормишь бойцов, дашь в дорогу, и мы уйдем быстро. Если начнешь плакаться, что сам умираешь с голоду, останемся здесь до тех пор, пока не найдем у тебя еду.
– Товарищ командир! Но у меня действительно ничего нет. Я бедный крестьянин, откуда у меня столько продуктов, чтобы прокормить такую ораву.
– Ты, мужик, не прибедняйся. Ты думаешь, я не знаю, как живут бедные люди? Бедный человек всегда поделится с голодным. Ну, как? Будешь кормить или нам самим поискать провиант у тебя?
Лицо мужчины перекосилось от злости, которую не смогла укрыть от глаз Тарасова даже темнота ночи.
– Хорошо, командир! Я накормлю твоих солдат. Но я попрошу не заходить в мой дом. Там у меня жена и трое малолетних детей. Мы староверы, и не любим чужих людей.
– Договорились, – коротко ответил ему Тарасов. – Неси еду, можно поесть и на улице, мы люди привычные.
Мужчина вынес из дома полный чугунок вареной картошки, несколько крынок молока и сметаны. Забив трех кур, он все это отдал бойцам. Пока солдаты ели, он вынес из сарая два мешка картошки и погрузил на телегу.
– Командир, это все, что могу дать, – произнес он. – Кстати, вот еще два шматка сала вдобавок. Давайте доедайте и уходите с хутора. Не дай Бог, нагрянут немцы или эти из УПА. Тогда точно нас всех повесят на воротах этого дома.
Кто-то из бойцов Тарасова вышел из сарая и выкатил оттуда станковый пулемет и две коробки патронов.
– А это что? – с угрозой в голосе спросил Тарасов у растерявшегося хозяина. – Откуда у тебя оружие? Ты же человек верующий, и оружие держать в руках не можешь? Выходит, ты наврал мне все?
Этот вопрос был задан Тарасовым неслучайно. Среди красноармейцев уже давно шли разговоры об обстреле наших маршевых подразделений, двигающихся на фронт, и колонн беженцев местными националистами, которые, укрывшись в лесу, старались нанести нашим частям потери в живой силе.
– Это – не мое! Это ваши солдатики оставили, когда уходили, – прошептал он побелевшими от страха губами.
– Врешь ты все, мужик. А ну, Воронин, проверьте, кого он прячет у себя в доме.
Несколько солдат во главе с Ворониным вошли в дом. Через минуту из дома послышались несколько выстрелов, и солдаты, тычками в спину, вытолкнули из дверей хаты двух раненых мужчин.
– Товарищ сержант, двоих пришлось уложить на месте, они попытались отстреливаться, – доложил Тарасову Воронин. – В доме, помимо людей, мы обнаружили еще несколько винтовок и два цинка с патронами.
Тарасов с нескрываемой ненавистью посмотрел на хозяина хутора.
– Воронин! А ну давай, веди их сюда. Посмотрим на этих ночных гостей. Что скажешь теперь, хозяин? Кто эти люди, и почему они скрывались в твоем доме?
