— Собирайся, Гинтаре, мы отправляемся домой! — скомандовал Браггитас. — Нам надо начать готовиться к предстоящему балу, как можно скорее!
— Прямо сейчас? — я пытливо посмотрела на родственника, у которого от злости лицо стало цвета наливного яблока. — На дворе — глубокая ночь, а я хочу спать. Если так жаждешь попасть на дурацкий бал, можешь идти и готовиться к нему сам
— выйдешь вместо меня.
Кузен закатил глаза.
— Не переспоришь же! — констатировал он. — Вардас, есть тут еще покои?
— Без понятия, но, если хотите, мы можем выяснить это у корчмаря, который стоит прямо под дверью!
Снаружи послышался грохот, будто тот, кто стоял под дверью, грохнулся в обморок от страха, что его раскрыли.
— Прошу следовать за мной, лорд Браггитас, — вежливо позвал канцлер моего кузена на выход из моей комнаты.
Теперь настала моя очередь морщиться — свобода была так близко. В надеже я устремила взор в окно.
— Ах, да! — спохватился Легарт на выходе, проследив за моим взглядом. — Во дворе дежурят мои люди. Так что, даже не рассчитывай на очередной побег.
— Ну, что ты! — выпучила я глаза. — Даже в помыслах не было!
Довольный собой Браггитас и хмурый Вардас покинули мои покои. В коридоре им еще предстояло выслушать претензии хозяина, предварительно подняв того с пола, и, видимо, Браггитасу придется расстаться с частью дорожных сбережений. Чтобы возместить ущерб, за разбитую дверь, поднятый шум и, само собой, за проведенную на постое ночь. Потом шум снаружи поулегся, а я вернулась в свою остывшую постель. Камин почти потух, от того в моей клетушке становилось неуютно. Не желая оставаться в холоде и мерзнуть всю оставшуюся ночь, решила подбросить еще поленьев, но в этот момент дверь в покои в очередной раз отворилась.
— Я извиняюсь, госпожа, — повинилась заспанная девочка лет четырнадцати, такая же рыжая и кудрявая, как и я. — Господин просил принести вам одеяло потеплее.
Ого! Интересно, кто так озаботился о моем комфорте. Ответ покоился на поверхности — Вардас видел мое состояние, знал, что я замерзаю.
— Ты случайно не свое принесла? — на кровать мне легло, и правда, пуховое одеяло невероятного бардового оттенка.
— Не-е-ет, — сонно протянула девочка. — У папки еще имеется. А лорд этот, вроде, еще больше денег дал, так что, все нормально. Вам поленцев подложить в очаг?
— Ага! — обрадовалась я такой помощи. — Будь добра, коли не сложно.
После всего, сон долго ко мне не шел. Девочка давно ушла, одеяло грело, очаг пылал, а сна все не было. Я все время пыталась вернуться в тот ужасный подвал, чтобы увидеть Людю, но хрустальный гроб мне больше так и не явился. Когда я, наконец, погрузилась в тревожный сон, мне больше ничего так и не приснилось.
9.2
Ее положили в гроб. Как так можно было, положить живого человека в гроб, пусть и хрустальный? Но Хозяйка — как ее все называли — так велела своим прислужникам, а они слушали и выполняли волю своей госпожи.
Людя сопротивлялась, сколько хватало сил, но тщетно. Она была слишком ослаблена, чтобы отбиться от здоровенных слуг.
— Что ты творишь? — сквозь злые слезы бессилия промолвила девушка. — Зачем тебе это?
Хрустальная коробка раскачивалась между столбами. От того, что на нее падал лунный свет, проникающий сквозь отверстие в сводах потолка, гроб светился холодным голубоватым цветом.
— Как же ты не понимаешь? — Хозяйка приблизилась к девушке. — Мне нужна та сила, что живет в тебе. Мое тело разрушается слишком быстро из-за пережитых страданий. Ты мне подходишь…
— Для чего? — перебила Людя, с ужасом понимая, что хрустальное великолепие предназначено для нее.
— Видишь ли, есть подозрение, что тебя найдут раньше, чем я смогу воспользоваться твоими услугами, — рассмеялась Хозяйка прямо в лицо девушке, от чего сероватая мертвая кожа смялась, словно бумага, образуя глубокие рытвины на скулах и щеках. — Твои мерзкие дружки уж больно рьяно влезают в дела моих верных подданных.
— Каких таких подданных? — Людя отчаянно тянула время, лишь бы не оказаться запертой в гробу под холодным светом луны.
— Моих верных соратников, — Хозяйка дотронулась до лица перепуганной девушки своей холодной рукой, всей в пятнах, как у трупа. Хотя, наверное, так и было — эта женщина и являлась трупом, вцепившимся в явь всей своей злобой и ненавистью.
Девушку передернуло от этих мыслей.
— Ну что же ты? — пожурила ее Хозяйка. — Я тебе не причиню зла. Посмотри, как он прекрасен, и ты будешь так же прекрасна в этом гробу.
— Но это гроб! — Людя предприняла попытку вырваться из мощной хватки бесстрастных прислужников Хозяйки, даже укусила одного из них, за что и схлопотала затрещину.
— Лучше убей сразу, рахана поганая! — Продолжала кричать девушка, не оставляя попытки вырваться. — Зачем ты так мучаешь меня, за что?
— Никто тебя не мучает, дорогая моя, — Хозяйка даже хохотнула, похоже, всю ситуацию она находила весьма забавной. — Просто луна придаст тебе благородную бледность, так ценимую в высоких домах, да и больше магических сил, но так как ты обладаешь весьма несгибаемой волей, тебе придется уснуть очень-очень крепко.
— Неужели меня даже не отравят по-настоящему?!
— К чему такие крайности? Я же тебя не убивать сюда привела, — рассмеялась Хозяйка. — наоборот, наградить еще большей силой.
— Зачем?
— Как же ты не понимаешь, а ведь с виду не глупа, — недовольно проговорила рахана. — Мое тело почти мертво, за годы служения Гильтине я утратила былую красоту, но приобрела много знаний, теперь наступило время воспользоваться этими знаниями, чтобы восстановить справедливость.
— Ты… дура!
Смелое заявление стоило Люде опухшей щеки, но уже было все равно — никто так и не пришел за ней, так никто ее и не спас…
— Я получу твое тело и твою силу, как только ты будешь готова к этому, а теперь спи!
— Не буду!
— Упрямая девчонка…
Хозяйка выставила перед лицом девушки свою руку и дунула. Глаза Люди защипало, в горле запершило, стало невыносимо дышать.
Ну вот и все… промелькнула в голове мысль, может хоть на этом мучения таки закончатся.
— Спи, — тихо произнесла хозяйка, укладывая тело девушки в хрустальный гроб. — Спи! Здесь тебя уж точно никто не найдет. Да и вряд ли сыщется тот, кто любит тебя так, чтобы спасти…
Слова хозяйки доносились из далека. Не совсем понятные и внятные. Но и у Люди не было сил их обдумывать. Сил вообще не было, пока однажды к ней не пришла Гинта…
Я собиралась на бал. С огромным удовольствием я бы послала в болотные топи и бал, и короля, и отбор вместе с гостями и невестами. А еще кузена, канцлера и батюшку для полного порядка. Тетки на радостях опять наняли целый штат модисток и белошвеек, которые принялись снимать с меня мерки и обкалывать своими булавками. Только ничего не приносило радости. Совсем. Отец после того, как я его покинула, ни разу меня не навестил. Кузен, видимо, совсем завяз в работе. Канцлер благополучно охаживал свою невесту. И это было последней каплей терпения.
