Сегодня вечером.
Последние гости разошлись около четырех утра, дав возможность леди МакЛарен и ее слугам пойти лечь спать.
Лэрд и Эпсли допивали бренди в библиотеке.
– Чертов герой. Подумать только! – Эпсли ухмылялся во весь рот. – Как ты думаешь, я смог бы взять Анну напрокат, чтобы она помогла улучшить и мою репутацию? Бог знает, что я тоже мог совершить несколько героических поступков, но чтобы при этом моя семья оставалась в неведении относительно моей личной жизни.
– Прошу прощения, Эпсли, но я только что улучшила репутацию моего жениха.
Лэрд и Эпсли повернули головы и увидели Анну, стоящую в дверях.
Она подошла к двоим джентльменам, расположившимся около письменного стола.
– И так как я могу быть невестой лишь одного джентльмена за один раз… – Она бросила взгляд, не оставлявший никакой надежды. – Ну, вы понимаете о чем я говорю, Эпсли?
– Анна, я думал, что вы спите. – Как только эти слова слетели с языка Лэрда, ему живо представился образ полуобнаженной Анны, лежащей в его постели, ее неясная белая кожа, ждущая его ласк.
Надеясь выкинуть этот образ из головы, он стал наливать пунш в стакан, а наполнив его, протянул Анне.
– О, я не должна пить. Я уже выпила два стакана, а вы знаете, как на меня действует вино. – Она сделала глоток и подмигнула ему.
Лэрд, любуясь изгибами ее прекрасного тела, почувствовал неудержимое желание. Он знал, что пропал.
– Искала что-нибудь почитать – снова. Я написала записку моей сестре Элизабет с просьбой прислать мне несколько книг, которыми она могла бы со мной поделиться, но ответа пока нет.
Анна поднесла стакан к губам и сделала большой глоток пунша, затем повернулась к графу нежным личиком с четко очерченными скулами и взглянула ему прямо в глаза. Она соблазнительно облизала нижнюю губу кончиком языка.
– Вы собирались помочь мне в моих поисках в библиотеке, лорд МакЛарен.
А, письма! Лэрд зашел за стол, чтобы скрыть все возрастающее свидетельство его желания обладать ею, появившееся совершенно не вовремя.
– Да, я и вправду обещал.
– Вы нашли что-нибудь, что могло бы заинтересовать меня? – Анна вопросительно приподняла свои белесые брови, но взгляд ее задержался на его груди.
– Нет еще, но я не отказался от поисков.
Тогда до Эпсли дошло, о чем шла речь в их завуалированной беседе.
– Черт побери! – От внезапного приступа смеха он закашлялся и втянул в себя последний глоток бренди. Он стал размахивать кружевами, оторачивающими манжету его сорочки. – Вы оба искали эти чертовы письма – здесь!
– Тсс! – Анна поднесла палец губам, что привлекло к ним внимание Лэрда. Он испытывал желание попробовать их на вкус. Поцеловать их.
– О, позвольте же мне помочь вам в ваших поисках. – Глаза Эпсли сверкали от волнения, когда он переводил взгляд с Лэрда на Анну. – Это будет так забавно.
– Великолепная идея, Эпсли. – Лэрд постучал рукой по спине друга между лопатками.
– Что? – Анна нахмурила брови. – Он не может…
– Обыскивать конюшни? – прервал ее Лэрд. – Да, полагаю он не может, даже если бы это было единственным местом, которое мы не обыскали.
Эпсли улыбнулся.
– Понимаю, что вы тут замышляете. Хотите сказать, вот будет потеха наблюдать за виконтом, копающимся в навозе. Я прав?
– Ну, ты же хотел помочь. Конюшни еще не обыскивали. – Лэрд протянул Эпсли графин с бренди, но тот отрицательно покачал головой.
– Нет-нет. Мне пора идти. Не хочу быть третьим лишним. Я примусь за работу в конюшне, как только рассветет… но непременно до полудня. Только, послушайте меня, если я найду письма, я буду первым, кто их все прочитает. Спокойной ночи всем.
– Конюшни? – Анна засмеялась.
Губы Лэрда изогнулись в улыбке.
– Мой отец никогда не входил в такое грязное место. Эпсли может искать столько, сколько пожелает.
Анна подавила последний смешок, затем повернулась и подошла к письменному столу, у которого стоял Лэрд. Она подняла свой пустой стакан.
– Вы ведь больше не просите меня налить вина, не так ли? Как же насчет вашего нежного телосложения?
– Перестаньте, Лэрд. Вы же знаете, что я не искала ночной горшок, когда вошла в вашу спальню.
Анна держала стакан, пока Лэрд наполнял его вином.
– Знаю, дорогая. Ты искала меня.
Анна схватила его плечи, игриво притянула его к себе – оба одновременно замолчали.
Он смотрел на нее, мысленно задавая себе вопрос, кто первым закончит эту опасную игру-дразнилку.
В конце концов, граф решил, что это будет он. Лэрд положил ладонь ей на затылок, притянул ее к себе и грубо поцеловал.
Анна откинулась назад, но не освободилась из его объятий.
– Почему ты делаешь это, Лэрд? – Она медленно покачала головой. Сначала он даже не понял смысла вопроса. – Почему ты начинаешь изображать из себя повесу и ловеласа всякий раз, когда я оказываюсь слишком близко? Когда момент становится благоприятным?
Лэрд вздохнул:
– Ч-ч-естно, я не знаю. – Он смотрел ей в глаза и ждал.
– Думаю, ты знаешь. Это – твое оружие, твоя защита. Ты боишься близких отношений.
Лэрд через силу захохотал.
– Этот поцелуй – боязнь близких отношений, защита от них?
– Когда ты так целуешь меня, это все равно что ты меня отталкиваешь, отодвигаешь на расстояние любое проявление нежности. – Она коснулась его щеки кончиками пальцев. – Но так не должно быть. Ты – сильный, добрый, благородный мужчина – способный осуществить то, чего страстно желаешь. Лэрд, не надо притворяться, что не испытываешь никаких чувств, когда на самом деле это не так.
Лэрд повернул голову, но Анна взяла его за подбородок и заставила смотреть ей прямо в глаза.
– Вам не надо защищаться от меня. Я никогда не причиню вам боли.
Что-то дрогнуло у него внутри, ему хотелось прижать Анну к себе. Целовать ее. Любить ее. Глаза его горели, когда он смотрел на ее лицо.
Боже Всемогущий, она такая красивая!
Лэрд обнял ее за талию и прижал к себе. Он хотел сказать ей, что его влечет к ней не грубость и не желание завоевать. Она нужна ему. Но граф не находил нужных слов. При его прикосновении тело Анны сделалось жестким и неподвижным, а на лице появилось выражение настороженности.
Как он желал ее!
Граф был уверен, что она почувствовала, как он напрягся, Лэрд приготовился к тому, что получит пощечину.
Но ее не последовало. Дыхание девушки становилось учащенным и горячим, и она не отпрянула от него. Ее взгляд, возбужденный и тревожный одновременно, задержался на его губах.
