Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
– Пока нет.
Я кивнула. Это меня устраивало. Я хотела поговорить с сестрой до появления Леонида.
Шуру я не узнала, и не из-за короткого ежика на голове – после съемки волосы успели отрасти. Насколько я поняла, у Шуры был сломан нос – судя по наложенной на лицо повязке. К тому же один глаз у нее оплыл и виднелась только малая его часть.
– Привет, Кира, – пробурчала сестрица изменившимся голосом.
Не могу сказать, что я помнила Шурин голос, но так, как в эти минуты говорила сестра, люди обычно не говорят.
– Что случилось? – спросила я, усаживаясь в удобное кресло рядом с кроватью болящей. Я не привезла ей никаких даров – и некогда было куда-либо заезжать, и в этой клинике нет необходимости что-то привозить, и я не знала Шурины вкусы.
– Фотографии видела?
Я кивнула.
– Папаша тоже увидел. Не знала я, что он такие журналы читает. – Шура хмыкнула.
– Ты не хотела, чтобы он видел?
– Мне плевать на этого старого козла! – рявкнула Шура и добавила еще несколько эпитетов в адрес папаши, которые я опускаю ввиду нецензурности.
– Ты ему журнал не посылала?
– Я что, больная?
– Ну, чтобы позлить, например.
– Мне это даже в голову не пришло, – задумчиво произнесла Шура. – Наверное, стоило. Но раз уж сам узнал…
Я сообщила, что журналы прислали мне в офис – причем адресовали не мне лично, а один – в фирму (такую почту раскрывает секретарша двух моих начальников), второй – в мой отдел (этот конверт, как известно, вскрыла моя секретарша).
Шура расхохоталась.
– Значит, и папочке какой-то добрый человек прислал. Так ему и надо! На его-то голый зад, как, впрочем, и перед, никто и бесплатно смотреть не будет. А услышав сумму моего гонорара, он весь позеленел!
– Шура, зачем ты это сделала?
– Что?
– Сфотографировалась. Если честно, я подумала, что ты хотела отца по носу щелкнуть, ну или сделать ему маленькую пакость…
– Я – не ты, Кира. Это ты хотела его по носу щелкнуть и щелкнула. Я об отце вообще не думала. Я хотела – и хочу! – затмить Ольгу.
– Что ты хочешь?!
– Затмить Ольгу, – совершенно серьезно повторила Шура.
Я все равно не понимала.
– Ольга никогда не участвовала ни в каких фотосессиях, – невозмутимо продолжала Шура.
– Точно? – задумалась я. – Вроде когда-то участвовала…
– Даже если и участвовала, они никому не запомнились. А моя – запомнится. Я сейчас в центре внимания, а Ольга всем надоела. Кира, у меня масса предложений! Только этот козел папаша, как всегда, подгадил… Ну ничего, я с него слуплю за моральный ущерб!
– Эту драку можно использовать, как пиар.
– Ленька то же самое сказал. И сказал, что поговорит с журналистами и заказчиками – чтобы подождали, пока у меня морда заживет. Как раз интерес побольше подогреем. Хотя у меня на послезавтра съемки были уже назначены. Но я этого старого козла тоже хорошо приложила!
– Он к тебе домой принесся?
– Ага. Вот делать-то нечего! Ты знаешь, что он заявил? Он, видите ли, несет ответственность за мой моральный облик! Мне тридцать два года! Я три раза замужем была и один из них – по его милости. Да он мне всю жизнь сломал! Ответственность он несет! Продал меня этому извращенцу! Если бы не тот первый брак, может, у меня бы жизнь по-другому сложилась! Внуков старый козел хотел! Я ему сказала, где его внук и почему остальных не будет! И кого он должен за это благодарить!
Я открыла от удивления рот.
– Ты этого ничего не знала, Кира?
– Откуда?!
– Ах да… Мама, конечно, не стала тебе рассказывать. Мой первый муженек – сынок папашиного партнера – оказался извращенцем. Я была наивной неопытной дурой. И я даже сбежать не могла! Он меня запер в загородном особняке. Там было два человека прислуги, они же – его верные церберы. Один из них меня насиловал в отсутствие муженька. От него-то я и забеременела. Муженек-то ничего не мог… Когда у меня начал расти живот, до муженька дошло, что постарался кто-то из его подручных. Меня он столкнул с лестницы, а потом между ними началась разборка. Мне удалось добраться до мобильного телефона кого-то из церберов. Я позвонила всем – в «Скорую», милицию, пожарным, газовщикам, маме… Папаше и его дружку пришлось приложить немало усилий, чтобы загасить скандал.
Я слушала сестру в ужасе. Я ничего этого не знала.
– Ребенка ты потеряла?
– Да. И больше иметь детей не могу. Всем говорю, что не хочу. Один цербер умер тогда в доме, второй отправился на зону, взяв всю вину на себя (то есть ее свалили на них двоих), а мой муженек – в клинику в Швейцарии. Я не собиралась молчать. Я была настроена очень решительно. Я хотела всему миру рассказать о том, как меня выдавали замуж, о том, что представляют собой детки богатых дядей…
– Так твой первый муж что, оргии устраивал?
Шура кивнула.
– И я была готова назвать всех участников. На себя мне было уже плевать. На самом деле плевать! Или мне просто страшно хотелось их всех утопить… Папаша пригрозил, что запрет меня в психушке. Мама подсказала другой вариант. Как ты думаешь, откуда у меня квартира, в которой я сейчас живу? И деньги, на которые я живу? Папаша и дружок его, отец извращенца, быстренько согласились на отступные, чтобы замять скандал. Вероятно, решили, что так проще. Вдруг я опять позвоню в милицию? Вдруг найду какого-нибудь честного следователя, который возьмется за дело, невзирая на имена? И врагов у них всегда было немало. А эта информация – просто лакомый кусочек для врагов.
– Тебе купили квартиру и открыли счета?
– Угу. Два счета по сто тысяч долларов. От папочки и от свекра. Кстати, они после того дела бизнес разделили. А квартира была подарена уроду-сыночку, ее перевели на меня. Сыночку все равно больше не надо.
– Он мертв?
– Ага. Его проститутка одна убила, я теперь ей передачки на зону отправляю. Как ты понимаешь, этого урода через некоторое время из клиники выпустили – и он взялся за старое. У одной девчонки нервы не выдержали. Я ей деньжат на адвоката подкинула. Сама, правда, в суде не выступала. Но там и без меня свидетелей, то есть свидетельниц хватило. Но папаша ублюдка все равно хотел крови. В общем, девчонку отправили на зону, но дали по минимуму за убийство в состоянии аффекта.
Я спросила, что было дальше.
– Я понимала, что, в принципе, на деньги, выделенные мне папашей и свекром, можно долго жить, но также понимала, что они не сохранятся навечно. И во второй раз вышла замуж.
Второй муж был голубым. Шура знала, что он принадлежит к лицам нестандартной сексуальной ориентации и ему требуется «отмыть» голубизну. А Шуре требовался стабильный ежемесячный доход (она хотела подольше сохранить деньги, полученные в виде компенсации морального ущерба), статус замужней дамы (чтобы позлить папашу) и муж, который не требует секса. В общем, это была сделка, которая устраивала обоих.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
