Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 114
– Какие шпаги, какая дуэль? – залепетал Василий. – Произошло ужасное недоразумение, я здесь, чтобы принять извинения генерала...
Заслышав его слова, Полянский бросился на младшего Беспалова, и Алексей с полковником-секундантом с огромным трудом удержали его.
– Сопляк, трус, идиот! – кричал Егор Дмитриевич. – Какие, к чертовой матери, извинения? Причем от меня! Да если ты сам будешь на коленях умолять меня о прощении, я не отменю дуэль! Что, испугался, мерзавец, поджилки трясутся, умирать не хочется? Всюду прикрываешься своим богатым папашей, а сам дрейфишь!
– Твой батюшка – прохвост, вор и мошенник! – кричал разошедшийся генерал. – Виселица по нему плачет! Ну что, мы так и будем стоять без дела? Где шпаги? Ты, нахал, хочешь драться до смертельного исхода – так тому и быть!
– Но при чем тут шпаги, я выбрал пистолеты... – вскинулся было удивленный Василий, но Алексей, вложив в его трясущуюся руку шпагу, прошептал:
– Нет времени на разговоры! Ты же видишь, надо отстоять свою честь и честь Афанасия Игнатьевича.
Минутой позже Василий был мертв. Поединок более походил на расправу: Полянскому ничего не стоило выбить из рук Беспалова-младшего шпагу, а затем со всей силы воткнуть ему в грудь клинок. Василий, охнув, упал на колени – шпага, пронзив его, вышла из спины. Молодой человек по-детски распахнул глаза, попытался что-то произнести, но на губах у него запузырилась кровь. Василий повалился боком на снег, превращая его из белого в красный.
Генерал Полянский, даже не взглянув на поверженного противника, отошел в сторону и закурил трубку. Около Василия суетились секундант генерала и врач. Алексей стоял в стороне, сразу поняв, что удар смертельный. Так оно и оказалось: было задето сердце – и молодой человек скончался меньше чем за десять секунд.
Глава 13
Весть о кончине на дуэли младшего сына потрясла Афанасия Игнатьевича, спешно приехавшего с Урала. Он долго рыдал у гроба Василия, стоя на коленях, а Алексей, наблюдая за этой, с его точки зрения, плебейской сценой, только кривил губы. Беспалову он выложил заранее продуманную версию – Василий рвался в бой, но удержать его было невозможно.
Беспалов, похоронив Василия, впал в ступор, отказался заниматься делами, проводил большую часть времени у себя в комнате, окна которой были занавешены, и напивался. Алексей же, наоборот, углубился в дела империи тестя, сумев получить от него генеральную доверенность. Он был доволен: осталось немного – подождать, пока черная тоска окончательно не сожрет Беспалова и тот не решится на самоубийство или не сопьется до смерти.
К большой неожиданности Алексея, тесть появился у него в середине 1913 года – трезвый как стеклышко, хотя и исхудавший после долгих месяцев запоя. Беспалов окончательно поседел, но в глазах у него горела решимость.
– Из детей у меня осталась только Танюша, – провозгласил он. – Есть еще этот содомит в Париже, но с ним я никогда более не желаю иметь ничего общего. Два мои сына мертвы, но Господь подарил мне еще одного – тебя, Ян! У тебя же, в свою очередь, имеется сын Павел, ему и суждено унаследовать все мои заводы и фабрики. Я бы мог закончить подзаборным пьяницей или повеситься на осине, но не сделаю ни того, ни другого, так как у меня имеется в жизни цель – мой внук!
Беспалов вновь встал у руля, и Алексею пришлось смириться с тем, что ему надлежит играть вторую скрипку. Тесть дал ему полную свободу действий, но Алексей знал: миллионер всегда может отменить любое его решение. Но все же Алексей был доволен собой: ему удалось устранить с дороги трех братьев и ликвидировать опасность по разоблачению своего плана, – после гибели Василия расследование, которое тот учинил, тотчас заглохло, а Алексей, щедро оплатив услуги сыщиков, заявил, что их помощь больше не требуется.
Оставался только один человек, который стоял между ним и безграничной властью, – сам старик Беспалов. Однако после смерти Василия он преобразился, сделался вдруг набожным, перестал посещать бордели и кабаки, забыл о ресторанах и цыганах, начал жертвовать огромные суммы на строительство церквей и монастырей. Неожиданная метаморфоза злила Алексея: Беспалов, жестокий и хитрый обманщик, вор и убийца, пытается вдруг стать святее папы римского, решил заботиться о душе и царстве Божием для себя и своих отпрысков. Вот ведь фарисей!
Алексей продумал множество вариантов по устранению Афанасия Игнатьевича. Он всегда мог прибегнуть к услугам рецидивиста Ужа или кого-то ему подобного, кто прикончил бы старика хоть у алтаря, если хорошо заплатят. Но Алексею требовалось иное: Беспалов должен был сам положить конец своей грешной жизни. А чтобы заставить миллионера добровольно переместиться в царство теней, требовалась особая, изощренная, чрезвычайно гнусная интрига. И еще требовалось время.
Семейная жизнь Татьяны и Алексея давно превратилась в фарс, и женщина винила себя в том, что муж так внезапно охладел к ней. Еще бы, ведь она из прежней молодой красавицы превратилась в страшную ведьму, да и любовные игры причиняли ей неимоверную боль. Единственным утешением для Татьяны был сын Пашутка, и она посвящала ему двадцать четыре часа в сутки.
Алексей расстался со своей любовницей Любочкой: актриска ему надоела. Хотя подлинная причина коренилась в ином – он никак не мог смириться с тем, что враг все еще живет. Да, он лишил его сыновей, но Беспалов по-прежнему управляет финансовой империей, которая по праву принадлежит одному человеку – ему, Алексею.
Война, начавшаяся в августе 1914 года, подсказала выход из тупиковой, как Алексей считал, ситуации. Военные заводы Беспалова заработали с удесятеренной мощностью, русским войскам и союзникам требовались амуниция и новые виды оружия. Все это Беспалов производил в срок, на чем чрезвычайно обогащался: за первый год военных действий он заработал столько, сколько раньше за семь лет. Война, казалось, придала Афанасию Игнатьевичу новые силы, он оживился, отошел от печальных мыслей и вдруг огорошил Алексея известием о том, что, возможно, скоро женится.
– Богу богово, а кесарю кесарево, – заявил миллионер.
И Алексей вдруг со злостью подумал: а ведь Афанасий Игнатьевич не такой уж и старик. Ему нет и шестидесяти, к тому же, невзирая на увлечение алкоголем и обжорство, он находится в приемлемой физической форме.
– После смерти Василия я решил, что жизнь моя закончилась, но теперь понимаю: это не так, – разглагольствовал он. – И тут мне подвернулась красавица Дунечка.
Дочь священника Дунечка была отнюдь не прочь, как вызнал Алексей, сделаться госпожой Беспаловой. А это значило, что двадцатитрехлетняя деваха могла нарожать миллионеру кучу отпрысков (сама она выросла с одиннадцатью братьями и сестрами), следовательно, весь план Алексея снова грозил пойти насмарку.
Свадьбу решили сыграть на Масленицу 1916 года, и Алексей понимал: у него остается меньше полугода, чтобы помешать бракосочетанию и наконец-то спровадить старика в могилу. Он не хотел отказываться от мысли сделать так, чтобы Беспалов покончил с собой. А тот чувствовал себя счастливым со своей поповишной, планировал уже новых сыновей (не менее семи), как назло, был полон энергии и жаждал наслаждаться жизнью.
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 114
