Книга Код - Джеймс Д. Прескотт

Выслушав упреки Старка и его заверения в том, что времени у них мало, исследователи решили вернуться на корабль, и как можно скорее. Перед тем как надеть костюм биозащиты, Джек заглянул в лабораторию, где обнаружил Гранта, спешно проводящего на масс-спектрометре анализ содержимого полупрозрачных мешочков, найденных на корабле. Масс-спектрометр извлекает из образца поток ионизированных атомов, которые под воздействием магнитного поля попадают на сенсоры. Сенсоры, или цилиндры Фарадея, определяют изотопный состав образца, позволяя понять, с чем имеет дело исследователь.

Принтер запищал и выдал три страницы текста. Услышав удивленный возглас Гранта, Джек ускорил шаги.

— Расскажите, что там?

– Так, — Грант прочистил горло. — Этиловый эфир гексадекановой кислоты. Галлокатехин. Бета-токоферол…

– След потерялся, — улыбнулся Джек.

— Это все содержится в продуктах питания, – Грант еще раз посмотрел в распечатку и отложил ее в сторону.

— Еда?

Грант согласно кивнул.

— Можно сказать, какого типа?

– Что-то вроде фруктов, — Грант опять заглянул в бумагу. – Состав напоминает банановую кожуру.

– Хм. Ящики каши из банановой кожуры, — задумчиво произнес Джек. – Не сказать, чтобы очень уж аппетитно. Выглядит как какой-то порошок.

— Значит — это был пилотируемый корабль с запасами питания, рассчитанными на долгий срок.

— И куда подевался экипаж? -- Джек ощутил во рту привкус банана.

•••

Тридцать минут спустя все были уже на борту корабля. Анна отправилась на капитанский мостик, где ей предстояло попытаться расшифровать язык пришельцев. Шансов было немного, но вдруг. Джек видел, как по экранам мониторов пробегают таинственные иероглифы. Этого было, безусловно, мало, но хоть что-то. Вот если бы удалось обнаружить библиотеку, тогда Анне было бы где развернуться.

На этот раз Джек объединился с Грантом и Дагом, а Гэби – с Хартом и Юджином. Первая группа должна была добраться до нижнего уровня в надежде увидеть силовую установку и, может быть, следы повреждений, вызванных столкновением с Землей. Второй группе надлежало обследовать этажи один за другим, выясняя, что там находится.

Джек и его компаньоны шли вниз по пандусу, разрывая тьму светом своих мощных фонарей.

– Мне это вот что напоминает, – говорил Грант с нотой грусти в голосе. – Мой отец всю жизнь проработал на угольной шахте. С рассветом уходил, возвращался после захода. Он, наверное, белого света днями не видал. У него кожа была прямо пропитана пылью угольной и глаза всегда навыкате. Однажды он взял меня с собой. Никогда не забуду этот запах, холодищу, тьму эту непроглядную.

– Похоже, он не баловал вас своим присутствием, – вставил Даг, поправляя мигающий фонарь.

– Дети редко избалованы присутствием родителей. Сейчас, может, все и по-другому: отцы дома сидят. А тогда, если удавалось провести хоть сколько-то времени с отцом, – уже счастье. Я отца любил, восхищался им. Сам мечтал стать шахтером. Правда, быстро понял, что мне не одолеть страх темноты.

– Считайте это угольной шахтой, которая наконец-то дождалась вас, – сказал Джек, махнув рукой во тьму перед ними.

Все засмеялись.

– Да ладно, Джек. Уж как-нибудь не обмочусь со страху. Но вообще я не так боюсь темноты, как вы – летать на самолете.

– Боюсь, но, если надо, летаю, – Джек решил посостязаться с геологом. – Выпью стакан или два, если получится, сожму зубы – и вперед.

– Слышал про вашу аэрофобию, еще когда мы первый раз работали вместе, – вступил в разговор Даг.

– На Попигайском алмазном месторождении, – вспомнил Джек.

– Вот это было открытие! – воскликнул Даг. – Вы тогда приобрели репутацию заклинателя алмазов. Ага. А когда мы второй раз работали вместе, я узнал, что вы еще содержите зоопарк.

– Это ферма-приют, – засмеялся Джек.

– Ну да, ну да. Что еще прикольного я узнаю о Джеке Грире на этот раз?

– Может, что я не умею давать интервью?

Дагу такое предположение показалось забавным.

– Не думаю. Уговорили ж вы DiCore на этот проект! Сейчас-то они начали подозревать, что здесь никаких импактных алмазов им не видеть.

– Пожалуй, – согласился Джек. – Но они могут утешаться тем, что имя компании будет навсегда связано с величайшим открытием в истории человечества – что мы не одиноки во Вселенной. А так, мне кажется, вы про меня все интересное уже знаете.

Они дошли до очередного пандуса и продолжили спуск.

– То, что говорят про вашего отца, – начал Грант. – Но, если вы не хотите про это…

– Что говорить, – Джек чувствовал, как напряглись лицевые мускулы. – Ваш отец был шахтером, а мой… Ну, он был ... не шахтёром.

– Я слышал, он был знаменитый геолог и работал в NASA, – в голосе Дага было восхищение. – Изучал лунные материалы и погиб в авиакатастрофе в двадцать три года. Понятно, что вы с тех пор…

– С шести месяцев? – прервал его Джек, неуверенный, что хотел бы углубляться в закоулки памяти, опутанные паутиной недомолвок и лжи, наподобие их нынешней экспедиции. – Пока я рос, имя Кип Грир звучало у нас в доме по двенадцать раз на дню. Мать изо всех сил старалась сохранять память о нём. Да, я рос в Хьюстоне, мой отец был ученым и местной знаменитостью. Наверное, отчасти поэтому я стал геофизиком. Но моя дорога не была прямой. Когда мне исполнилось десять, мать познакомилась со страховым агентом по имени Рой Брэдли. Это был здоровенный … лось с громовым голосом и любовью к крепким напиткам. Из тех, что ведут себя с детьми как с приятелями. Но только до тех пор, пока вы с ним придерживаетесь одного взгляда на жизнь. Если вы видите мир по-разному, то весь шарм исчезает, как роса под солнцем. Рой все время мерялся со мной, стараясь доказать свое превосходство. Сказать по правде, не знаю почему. Но к выпускному году школы мне это так надоело, что я сбежал из дому. Какое-то время работал на нефтяных платформах в Заливе, потом все-таки в школу вернулся и диплом получил. Рой к тому времени помер от цирроза. Мать тоже вскорости умерла. Что у меня оставалось? Память об отце. Я стал, как почтительный сын, раз в месяц ходить на могилу и класть цветочки к плите с надписью «Кип Грир». Но оказалось, что я не один такой: всякий раз, навещая могилу, я находил там охапку белых тюльпанов. Мне стало интересно. Может, это NASA так чтит память отца, талантливого ученого, погибшего в расцвете лет? Скоро любопытство превратилось в навязчивую идею, и я принялся караулить могилу, чтобы выяснить, кто ее посещает. И вот однажды я ее увидел, – Джек остановился на площадке перед очередным пандусом.