— Ты теперь с нами?
— Ну да. Ненадолго, правда.
— Я Денис. Ковалев.
— Ева.
— Краснова, — разворачивает список группы и быстро пробегается взглядом по фамилиям. — Если что, обращайся. Вдруг там отмазать надо или еще чего. Мы тут девушкам помогаем, — и улыбается.
Симпатичный парень, а главное вечно на позитиве. Сколько бы раз ни встречала его, всегда бодр, весел, готов шутить. И сейчас же перед глазами возникает волкодав, который сидит в своей роскошной норе в ожидании возвращения своей собственности. Господи, какую же колоссальную ошибку я совершила. Тут и бренное тело напоминает о моем незавидном положении тянущими болями межу ног. Не знаю, как я вытерпела его утром. Он такой большой, ужас просто. Большой, тяжелый и озабоченный. Но, всё, хватит о нем думать, много чести.
В перерыве между парами набираю-таки сестре. Правда, с таксофона. Лишняя осторожность не помешает.
«— Алло, — раздается настороженный голос»
— Привет, Оль, — и тотчас слезы подступают. — Это я.
«— Ой, Ев… — сразу расслабляется. — А ты чего не с мобильного?»
— Да вот… экран разбила. Сдала в ремонт. Приходится пока так. Извини, что не звонила. Тебя ведь тетя Надя предупредила?
«— Да, да… она два раза уже приезжала, успокоила. А ты когда приедешь?»
— Постараюсь на днях. Не могу сказать точно. Тут такой завал в институте, еще и работа. Прости, Оль.
«— Я все понимаю. Как разберешься… в общем, жду тебя»
— Хорошо.
«— Ев? — опять слышу напряженные взволнованные нотки. — А мне никто не звонил? Писем не приходило?»
— Нет, никто.
«— Ясно. Ладно»
И кладет трубку. Вот так всегда. Сначала вроде бы оживляется, потом задает вопросы, на которые следуют одни и те же ответы, после чего к ней возвращается полнейшая апатия, она уже не хочет продолжать разговор, снова замыкается.
Еще две пары и обратно. Но я бы с радостью сидела здесь до самого вечера, только бы не возвращаться в золотую клетку, где меня ждет, не дождется треклятый кукловод. Но время безжалостно быстро пролетает. Тут и Геворг уже торопится, звонит, чтобы доложиться, где он стоит.
— Денис, — подхожу к нашему старосте. — Можно я перепишу расписание на неделю?
— Да, без проблем. Я могу тебе на вотсап сбросить, если хочешь.
— В принципе да, давай.
— Говори номер.
И только когда прилетает сообщение, до меня доходит, что я только что обменялась с парнем телефонами. Но он же староста… и потом, у меня полно номеров парней — бывших одногруппников. Однажды мы всей группой обменялись телефонами, чтобы всегда быть на связи.
На пути в машину как раз открываю расписание. А завтра ведь у нас будет окно между парами. Где-то два с половиной часа. Я вполне бы успела навестить Олю.
— Хорошо позанимались? — подает голос Геворг, когда сажусь на заднее сидение.
— Вполне.
— Готовы ехать?
Какой разговорчивый он сегодня!
— Ну да, — улыбаюсь без особого желания, — долг зовет.
— Тут как посмотреть, — и выруливает с парковки.
— В смысле?
— Не обращайте внимания.
— Да уж нет, объясните, пожалуйста, свои слова, — аж вперед подаюсь.
— Всё в наших руках, Ева Семёновна. Всё. И дорог много, — затем включает радио, что характерно, с классической музыкой.
— Это такой толстый намек на то, что я…
— Никаких намеков, — смотрит на меня в зеркало заднего вида. — Просто мысли.
Да конечно просто мысли, ага. Я сама себе противна, между прочим. Но хочется верить, что все-таки не зря выбрала именно эту дорожку из множества других. Во-первых, теперь я еще отчетливее понимаю, насколько несправедлива жизнь. Почему это Игнашевский должен жить на широкую ногу, тогда как моя сестра — сидеть в клинике и ждать от него весточку? До мерзавца мы были счастливы! Ольга работала, каталась по миру, вела активный образ жизни, я училась и мечтала о карьере маркетолога. Но после Яна всё рухнуло.
Пока едем я даже всплакнуть успеваю. Мне больно и стыдно. Ужасно больно и ужасно стыдно. Потому что все всё прекрасно понимают, потому что мне только что намекнули, кто я есть. И от чего мне теперь не отмыться.
— Я не хотел вас обидеть, — все-таки замечает слезы бородатый филин.
— Вы и не обидели, — спешно вытираю бессмысленную мокроту.
— Насколько я успел понять, вы девушка сильная, но ваша сила исключительно в юношеском максимализме. Это ваше желание всего и сразу… — качает головой, — оно никогда до хорошего не доводит.
— Наверно…
Интересно, с чего бы Геворгу вести такие беседы? Прощупывает? Или жалеет? Сомневаюсь, что те, кто работает на Игнашевского, способны на искреннюю жалость. Людям в принципе нет дела до проблем других. Так что, скорее всего, проверяет на вшивость. Мало ли, сболтну чего лишнего. Но нет, не дождешься борода с усами. Молчать я умею.
В этот момент прилетает смс от Дениса:
«Первой пары завтра не будет, препод заболел. Приезжаем сразу к четвертой»
Да это просто отлично! Значит, у меня будет еще больше времени! Тогда же спешно удаляю смс, а имя «Денис» меняю на «Настя-староста».
И только машина въезжает в ворота, как уже издалека вижу своего мучителя. Стоит на крыльце, говорит по телефону. В этот момент сердце неприятно ёкает. Что-то мне подсказывает, не свежим воздухом он вышел подышать.
Глава 36. Ян
Не думал, что буду так психовать. Ее не было слишком долго. Целых семь часов! Семь гребаных часов, за которые я успел подготовиться к двум встречам на завтра, перечитать все письма, отредактировать пять договоров, позаниматься в спортзале. Да, дел было достаточно, но я дико соскучился, настолько дико, что возьму свою куколку немедленно. Комнату для нашей игры я тоже подготовил. Сегодня мы развлечемся. Блин, аж руки трясутся как у алкоголика…
Тут Геворг открывает дверь и выпускает мою маленькую рысь. Ошейник будет смотреться на ее тонкой шее бесподобно, впрочем, как и все остальное.
Ева неуверенными шагами поднимается по лестнице, смотрит на меня с недоверием, начинает нервно крутить кольцо на пальце. Правильно боишься, малышка. Чувствуешь, что предстоит тебе большое путешествие в мир раскрепощенного секса.
— Привет, студентка, — засовываю руки в карманы, чтобы не отсвечивать волнением.
— Привет, — опускает взгляд.
А у меня терпение на исходе. Не могу спокойно смотреть на то, как она часто дышит, как склоняет голову, чтобы по привычке спрятать лицо под челкой. Ведь даже не догадывается, что в такие моменты ее губы становятся в стократ притягательнее.
