Я премерзко улыбаюсь, представляя вещи, что хотел бы сделать с этим подонком. У меня не то, чтобы развязаны руки — но на кое-какие вещи полиция определенно согласиться закрыть глаза, и я воспользуюсь этим на полную катушку.
Утром Элли выходит к завтраку такая бледная, что даже Кира отрывается от телефона, и смотрит на мою жену с настоящим испугом.
— Элли, ты заболела?
Рыжая осторожно массирует виски, и сквозь боль пытается улыбнуться.
— Нет-нет, Киреныш. Нужно просто выпить чаю…
— Согласен, — я ужом проскальзываю мимо молчавшей матери, и кладу ладонь на лоб жены. Моя рука кажется прохладной по сравнению с кожей Элли, но я не могу удержаться, и тут же прижимаюсь к ее голове губами.
— Все в порядке, — голос Элли садится от моих действий, но она не делает попыток вырваться и отстраниться.
— Не в порядке, Динозаврик. Ты заболела.
Тут же в дело включается моя мама, бедром отодвигая меня в сторону, и уже сама трогая горячий лоб. Тут же недовольно цокает языком, усаживает мою жену на стул, и как-то одновременно ставит перед ней чашку с чаем, и жестами приказывает сунуть подмышку градусник. Элли снова не сопротивляется — и это уже на самом деле плохой знак.
— Остаешься дома, — решаю я, даже не дожидаясь, чего там покажет термометр, — я предупрежу в школе о твоем самочувствии.
— Что?! Нет, мне нельзя… Я столько пропущу, что потом в жизни не догоню по предметам…
— Догонишь, не волнуйся. Надо будет, тебе индивидуально объяснят все, что будет не понятно.
Элли непонимающе смотрит на меня, и я только убеждаюсь в том, что девушка больна. В другое время она так не тормозит…
— В браке с преподавателем есть свои плюсы, Морковка. Пользуйся.
Я подмигиваю, и Элли со страшной скоростью заливается краской. Ну и отлично, значит, состояние не критическое.
— Тридцать восемь, и четыре, — объявляет Пинки, вытаскивая градусник, и тут же всовывает Элли ложку с сиропом, — я дам ей жаропонижающее, и прослежу, чтоб она оставалась в постели.
Это уже информация мне, и я благодарно киваю. Хорошо, что Пинки дома, а сам дом под охраной — я смогу спокойно поработать, не волнуясь ежесекундно об Элли.
Хотя… Кажется, даже несмотря на это, я буду постоянно думать и беспокоиться о жене. Как это называется? Влюбленность?
Я подгоняю Киру, чтоб успеть завезти ее в школу, и уже у порога меня догоняет Элли.
— Крис, я правда не заболела, — тихо шевелит губами моя жена, — это просто от нервов, у меня так бывает…
— Вот и отлежись, отдохни хорошо. — Обрубаю я ее попытки поехать со мной, — нервы, малышка, это тоже важно, не стоит так пренебрегать ими.
Я смотрю на закусившую губу девушку, и тянусь к ней, как на магните. Вчера между нами было многое — и, хоть мы и заснули в обнимку, все равно все как-то зыбко и непонятно. Я не хочу, чтобы жена накручивала себя там, где не следует. А потому хочу напоследок обозначить наши отношения…
Когда до губ Элли остаются считанные сантиметры, она неожиданно зажимает мой рот ладонью, и испуганно пятится назад.
— Ты заразишься…
Кусаю ее за ладонь, чтобы отпустила, и хитро щурюсь на ее смущение.
— Ну ты же не болеешь.
Целую пухлые губы, что как-то сразу раскрываются под моим ртом, впуская меня на полную, снося крышу теплым ароматным дыханием. Мне нравятся поцелуи со своей женой, но совершенно не нравится, как их мало…
— До вечера, — нежно произношу, и еще раз провожу языком по мягким губам с привкусом лимонного чая.
Элли беспомощно кивает, будто сдалась на мою милость, и я иду к машине, где меня уже ждет Кира, испытывая ни с чем несравнимое удовольствие.
Я наконец знаю свою жену. И теперь точно смогу защитить ее.
Глава 30
Элли
Шататься по дому Кристофера в одиночестве мне совсем не хочется. Поэтому я выпиваю и съедаю все, что дает мне Пинки, и возвращаюсь в свою… хм, в нашу спальню.
Голова после вчерашнего гудит, но я набираюсь сил для звонка подругам. Неизвестно, что они могут подумать после вчерашнего побега, и сегодняшнего пропуска занятий…
— Алло!
Голос Дарьяны бодрый, и на заднем плане я отчетливо слышу Ким. Улыбаюсь, представляя девчонок — блондинка и брюнетка, что спешат на лекции, и, возможно, высматривают по дороге меня.
Я хотела бы дружить с ними ближе. Хотела бы быть, как все обычные молодые девушки.
Но у меня контракт на девственность, убийца на хвосте, и договорной «уже нет» брак, в котором я уже размечталась на настоящего мужа.
Дурдом без выезда, честное слово.
— Дарьянка, привет, — говорю слегка грустно в трубку, и тут же кашляю, чтобы перебить не ту интонацию, — как вы там после вчерашнего? Ты в перешитых джинсах?
— Ой, Элли! Джинсы класс, все на курсе обзавидовались… Эй!
— Элли, — голос Ким напряжен, и, кажется, только что она отобрала трубку у подруги, — где ты?
— Дома. Немного заболела, и Кристофер не пустил меня на занятия…
— И остался с тобой дома?
— Что?
— Все пары мистера Эрона на сегодня отменены. Ты не знала?
От неожиданности я переворачиваюсь с живота на спину, и смотрю в идеально-белый потолок. Кристофер отменил лекции? Тогда куда же он уехал час назад?
— Элли, он тебя обижает? — в лоб спрашивает Ким, и я слышу резкий вдох Дарьяны рядом.
— Что?!
— Твой муж. Тебя. Обижает? — чуть ли не по слогам повторяет Кимберли.
— Да с чего ты взяла такое?!
Мое возмущение настолько искренне, что Ким пару секунд молчит, оценивая интонацию. А я изумляюсь все больше — ну как можно было подумать, что Кристофер меня…
— А что я могла предположить? — защищается подруга, — ты вчера сбегаешь от нас чуть ли не в слезах, а сегодня не являешься в школу! И твой муж тоже, между прочим…
Я хохочу в трубку под обиженное сопение девчонок, и снова верчусь в кровати.
— Ким, я не знаю, что вам могло показаться, но ответственно заявляю — Кристофер никогда меня не обидит! Он ведь такой… Умный, добрый… Понимающий. И совсем-совсем не злой…
— Ладно-ладно, поняла я, — ворчит Ким, и я захлопываю рот, понимая, что уже наговорила лишнего, — ну а что мы могли подумать? Что вчера вообще произошло?
— Я просто спешила, прости, Ким. А сегодня и правда плохо себя чувствую. Кстати, Крис с утра уехал на пары, и я понятия не имею, почему они отменены. Нужно позвонить ему, узнать, что случилось…
— Ладно, звони. Мы тоже побежим, у нас первая лекция. Позвоню вечером. Выздоравливай!
