— Не имею ни малейшего представления, — буркнул он.
Перед ним сидела божественно прекрасная и невероятно сексуальная женщина в не застегнутой мужской рубашке, оставлявшей открытыми стройные ноги в шелковых чулках с соблазнительными подвязками, и Патрик с трудом скрывал восхищение ее красотой.
— Почему Джон исключил тебя из своего завещания?
— Потому что я сама попросила его об этом, — устало вздохнула Джессика.
— На самом деле? — Его брови удивленно изогнулись, взгляд открыто выражал недоверие.
— Да.
Презрение Патрика оказалось для нее страшнее, чем его безразличие. Мучительная внутренняя борьба ясно отражалась на его лице. Интересно, что он на самом деле испытывает к ней? Могла ли она надеяться?
— Наследство было небольшим, — спокойно продолжала Джессика. — Предполагалось, что вся недвижимость перейдет к детям, но их у нас не было, и поэтому сын брата, то есть племянник Джона, унаследовал ее. А остальное, — кое-какие деньги и драгоценности, — ушло на оплату счетов по уходу за его матерью. Сейчас она совсем немощная и нуждается в круглосуточном присмотре.
— Это я знаю, — удрученно произнес Патрик и изучающе посмотрел на Джессику. — Все это характеризует тебя только с лучшей стороны, Джесс, но я до сих пор не могу понять, почему…
— …Мы не отменили свадьбу? — Она взглянула на руку, на которой не было обручального кольца.
— Именно.
Джессика вспомнила Джона и свое невеселое замужество: длинные, темные ночи, когда она успокаивала мужа, держа его за руку и прогоняя все его страхи. Она дарила ему тепло и нежность, которые он, увы, не мог получить другим способом. Едва сдерживая подступившие к горлу слезы, Джессика подняла глаза на Патрика.
— Это наша с Джоном тайна, — едва слышно вымолвила она.
— Но Джон умер! — сердито вскричал Патрик.
Да, Джон умер, и он любил ее настолько, насколько вообще был способен кого-то любить, подумала Джессика. Последними его словами были: «Джессика, обещай мне, что будешь счастлива. Обещай». И она ответила ему: «Обещаю».
— Мы ни разу не спали с Джоном до свадьбы… — медленно начала она свое повествование.
— В этом я смог убедиться несколько минут назад, — оборвал ее Патрик.
— Он объяснил мне это тем, что любит и уважает меня и хотел бы дождаться свадьбы. — Она замолкла.
— Продолжай.
— Я знала, что большинство людей в наше время так не поступают, но, тем не менее, согласилась и даже была рада этому. — Она снова помолчала. — Для меня это стало показателем того, как высоко он ценит меня и дорожит мной, и еще… — Ее голос дрогнул.
— Да?
— Его просьба, как бы убедила меня в том, что я не стремлюсь поскорее лечь с ним в постель, а значит, я вовсе не такая распутная, как моя… моя…
— …Твоя мать? — догадался Патрик, пораженный этим признанием.
— Да. — Джессика машинально застегнула пуговицу, не замечая, что ее собеседник внимательно следит за каждым ее движением. — Потом я встретила тебя. В лифте. А потом… ты сам знаешь, что случилось потом. — Она усиленно начала тереть глаза руками, и Патрик едва удержался, чтобы не подойти и не обнять ее.
— Да, — угрюмо согласился он. — Знаю. С тех пор эти видения постоянно преследовали меня.
— И меня тоже! — выпалила Джессика. — Или ты действительно думаешь, что я из тех женщин, которые бросаются на шею каждому встречному более или менее привлекательному мужчине? Ну, говори!
— Нет, — тут же последовал ответ. — Я так не думаю.
Джессика смахнула слезы со щек.
— В тот день я вернулась в номер, не зная, как мне поступить. Думала поговорить с матерью, но та без чувств валялась пьяная на кровати. Затем пришел Джон, и я… — Она посмотрела на Патрика такими ясными глазами, что в них можно было прочитать все.
— Ты рассказала ему? — Его словно током ударило.
— Да, я действительно ничего не скрыла от него, — созналась Джессика.
— Что именно? — глаза Патрика враждебно сверкнули. — Что ты сказала ему?
— Что у нас был… у нас возникло… обоюдное влечение и если бы обстоятельства сложились иначе, то мы, возможно, занялись бы любовью. Я не говорила ему, чем конкретно мы занимались.
— Слава Богу! — пробормотал Патрик.
— Потом я предложила ему отменить нашу свадьбу, но Джон и слышать об этом не захотел. Он обвинил себя в том, что поставил меня в такие условия, не… — Джессика набрала в грудь побольше воздуха и продолжила: —… Не занимаясь со мной любовью. Джон сообщил мне, что ты из той породы мужчин, у которых сотни любовниц. Даже если я не выйду за него замуж из-за этого случая и останусь с тобой, то все равно тебе будет интересно со мной всего одну ночь.
— О, он так сказал? — бесцветным голосом спросил Патрик.
— Он умолял меня не бросать его и выйти за него замуж, — сцепив пальцы, ответила Джессика.
— И ты согласилась на это?!
— Да, увы, — горестно откликнулась она, ощущая внутри себя пустоту от этих воспоминаний. — Я была напугана и смущена и чувствовала себя виноватой. Я хотела убежать из этого города подальше. Зная о моих комплексах, связанных с поведением матери, Джон сыграл на моей слабости и убедил меня, что все изменится после свадьбы. Я поверила и твердила себе, что после церемонии мои чувства к собственному мужу обязательно вспыхнут с новой силой, способной заставить меня забыть о тебе.
— Но этого не случилось?
— Нет, чуда не произошло. — Она покачала головой. — Мы не занимались с ним любовью ни в первую брачную ночь, ни во все остальные.
— Джон не хотел этого?
— Он не мог, — отрешенно ответила Джессика. — Джон был импотентом.
Патрик страдальчески скривился.
— Боже правый! И когда ты узнала об этом?
— В ту самую, первую ночь. Позже он рассказал мне о своей болезни.
— Значит, он был готов принести тебя в жертву?! — Патрик едва сдерживал ярость. — Принудить к замужеству, заранее зная, что оно никогда не будет полноценным и счастливым для тебя?
Джессика изумленно взглянула на него: раньше она ни разу не думала об этом с такой точки зрения.
— Джон объяснил мне, что никогда не проявлял интереса к сексу, но идти к доктору стеснялся. А потом, когда мы уже поженились и он все-таки пошел, выяснилось, что ему осталось жить не так уж много.
— И, естественно, в этих условиях ты не могла его бросить?
— Не могла, да и он не отпустил бы меня.
— Моральный шантаж, — жестко подытожил Патрик.
— О, все было намного сложнее. В какой-то мере я считала своим долгом помочь мужу после того, как низко поступила сама, лишив к тому же Джона и лучшего друга.Я винила себя в том, что ваша дружба с ним разрушилась. Кроме того, не все было так плохо, как могло показаться со стороны. Мне всегда нравился Джон, и я не рассматривала уход за ним как мучительное пребывание в тюрьме и всегда радовалась, что могу помочь. К тому же, — удрученно добавила Джессика, оправдываясь, — мне просто некуда было уйти.