Я остановилась, глядя на этот гигантский, почти в мой рост, агрегат, и в горле стоял ком.
– Он не мог… сработать? – выдавила я.
– Боюсь, что нет, – негромко ответил Талий Джонас. – Принцип его работы предполагает тесный контакт в момент смерти, – он помолчал и мягко предложил: – Если хотите, я проверю.
Я с трудом кивнула.
Талий Джонас коснулся этого массивного устройства, и то завибрировало. Камни в пазах приглушенно засияли. Я затаила дыхание…
Сияние погасло, амулет затих. Талий Джонас покачал головой.
Я длинно выдохнула.
– Его тоже придется забрать. Он неустойчив.
Я кивнула и сделала запись в описи. Пряди упали на лицо и скрыли его несчастное выражение.
Мы должны были закончить подвалом, в котором дядя создавал амулеты, занимался магией и иногда что-нибудь изобретал, и… не смогли попасть внутрь. Магический замок на двери не смог вскрыть даже Талий Джонас.
– Чары завязаны на живую кровь. Здесь нужен ключ крови, – произнес Талий Джонас, и я перестала дышать под его пристальным взглядом. Обожемой, он ТОЧНО ЗНАЕТ, чем я занималась в его кабинете, казалось, целую вечность назад. – Не сомневаюсь, что ваших талантов хватит для его сотворения, – многозначительная пауза чуть не отправила меня в обморок, но Талий Джонас не стал меня больше мучить. – Однако, я надеюсь на ваше благоразумие, Рина. Вы ведь не станете открывать подвал раньше магического совершеннолетия?
– Нет, – прошептала я, надеюсь, не слишком испуганно. Сейчас во мне не было того боевого духа, что тогда позволил нагло импровизировать в его кабинете, сейчас я была совсем НЕ В ФОРМЕ, и лепетала, как несмышленыш. Надеюсь, он этим не воспользуется.
– Сложно сказать наверняка, но отсюда я не чувствую сильного магического фона. Не думаю, что внизу хранятся опасные вещи. Должно быть, ваш дядя этим замком просто защищал слуг, окажись те излишне любопытными, – Талий Джонас еще некоторое время постоял у двери и развернулся. – Мы закончили.
Я кивнула и расписалась в описи.
– Вы… останетесь на обед? – предложила я. Потому что это просто вежливо и ничего такого не значит.
– Спасибо, но я должен попасть на заседание Ассамблеи. В другой раз, – пообещал он и забрал опись. Неподвижный взгляд его льдисто-голубых глаз задержался на моем лице. – Вы всегда можете обратиться ко мне за помощью, Рина.
– Спасибо, господин Джонас, – я часто заморгала и улыбнулась. – Я очень это ценю.
За ним закрылась дверь, в окно было видно, как отъезжает грузовик и его служебная машина.
Я несколько раз глубоко вдохнула, посмотрела на двух слуг, которые изображали подобострастное послушание, и тоже взяла свое пальто.
Лучше разберу завал на работе. Поесть успею и позже.
***
Наверное, это карма.
Вечером я едва затолкала в себя безвкусный ужин, который приготовили эти трое – подавал его каторжанин, потому что второй служанке я тоже запретила показываться с кухни, меня просто раздражали перемигивания этой ПАРОЧКИ. После салата и несладкого чая я ушла в дядин кабинет.
Минуту я стояла в его центре, обхватив плечи руками, и пыталась сдержать эмоции. Кажется, еще только вчера мы с дядей сидели тут и обсуждали, какой факультет мне лучше выбрать. И вот…
На столе в рамочке стояла единственная фотография с прошлогоднего бала в честь Дня Памяти. На ней я – в блестящем платье и с распущенными, завитыми локонами волосами, и дядя, такой энергичный, такой красивый – мы беззаботно смеялись, а люди вокруг смотрели на нас с улыбками.
Я хотела взять фото – и резким неосторожным взмахом руки задела графин на столе.
Он упал, с оглушительным звоном раскидав по паркету крупные осколки.
Я вскрикнула. Секунду смотрела на остатки графина – и разрыдалась. Опустилась на корточки, чтобы зачем-то собрать осколки – пальцы не слушались и дрожали – неловко сжала ладонь – и острый край разрезал кожу.
Кровь крупными каплями падала на битое стекло, а я в оцепенении отряхивала от него руки, как от песка.
Кровь и не думала останавливаться, я нашла салфетки, но – внезапно передумала. Вместо салфеток я поднесла к ране стакан, что стоял возле графина и чудом уцелел.
Я подумала о Ваде, который каким-то образом сумел нацедить целый фиал собственной крови. Мысли настроились на рабочий лад, и слезы тут же высохли. Талий Джонас был прав – так справиться легче.
Мне нужно чем-то плотно себя занять.
Нет, я не буду создавать ключ прямо сейчас. Я же обещала. Просто поэкспериментирую с кровью. Если все получится – заморожу образец и сделаю ключ, когда он мне понадобится. Все честно.
Это будет сложнее, чем с кровью Вади. Талий Джонас его отец, совпадение ДНК пятьдесят процентов. У нас с дядей должно быть не больше двадцати пяти.
Я с нездоровой завороженностью смотрела, как кровь из ладони капает в стакан, и очнулась, когда меня отчего-то замутило. Прижала к порезу салфетку и отправилась в ванную. Перевяжу руку и заодно поищу волос или что-нибудь еще с образцом ДНК.
Чары только остановили кровь, но не залечили рану – в целительстве я была несильна. Зачарованный бинт должен помочь куда лучше, их я нашла целую дюжину рулонов, половину правда пришлось выкинуть – вышел срок годности, и чары на них выдохлись. У дяди тоже не было таланта к целительству, и он собрал весь доступный арсенал амулетов и снадобий. Переберу их на досуге.
Вот и волос. А слуги не слишком-то усердствуют с уборкой. Впрочем, вдруг это не его, а того каторжанина? Он тоже темный. Нужно проверить.
Я вернулась в кабинет и достала из сумочки ДНК-анализатор, который так кстати забыла отдать Ваде. Положила волос, мазнула собственной кровью. Пока работал амулет – надо бы его зарядить, слишком долго стал думать – я проверила чары несвертываемости на стакане. Вроде бы все работает. Они несложные, и я отлично натренировала их, пока делала ключ для Вади. О, а вот и готов результат.
Я взяла анализатор.
Что.
Что.
Нет, подождите.
Что?
Пятьдесят процентов?
Сердце заколотилось от…
Нет, об этом нельзя и думать. Анализатор разрядился, вот и все. Сейчас я вкачаю в него энергии, и…
Повторный анализ занял целую ВЕЧНОСТЬ.
Я закусила ноготь и была близка к тому, чтобы содрать лак, прежде чем…
Пятьдесят процентов.
Что?
Этого не может быть. Слишком точно для СОВПАДЕНИЯ.
Может, это материн волос? Но не сошла же я с ума, она всю жизнь была блондинкой и ни разу не красилась.
Я перестала гипнотизировать анализ и сходила в ванную.
