Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
У леших, русалок, кикимор, домовых и прочей мелочи возможностей образовывать пары с представителями других видов не было. Как и ограничений в рождаемости, впрочем. Но к детям и они относились с величайшим вниманием, а каждая смерть среди несовершеннолетних нелюдей вызывала просто невероятный общественный резонанс.
Всего за час к нам поступило полтора десятка пострадавших школьников. Слава богу, я вовремя позвонила диспетчеру «Скорой» и напомнила, что для нейрохирургических вмешательств у нас нет специального оборудования. Несколько машин сразу перенаправили в другие клиники, поэтому до нас доехали не все дети. Но и тех, что поступили, хватило, чтобы мы в мыле пробегали остаток дня и бо́льшую часть вечера.
Операционные бригады работали без перерыва. Поступающих детей прямо из приемного покоя поднимали в реанимационный блок. Уже в лифте срезали с самых тяжелых одежду, ставили капельницу, обрабатывали раны и с максимально возможной скоростью готовили к экстренной операции.
К счастью, тяжелых среди них оказалось меньше половины. Как нам вдогонку сообщили врачи «Скорой», автобус ехал по трассе на приличной скорости и вдруг по непонятной причине сперва опрокинулся, а затем принялся кувыркаться на дороге. Поскольку в больших автобусах ремней безопасности не предусматривалось, то детей в это время швыряло и бросало по салону. И лишь благодаря тому, что они были нелюдями, большинство отделались неопасными переломами и ушибами, но почти всех поранило осколками стекол.
Самым тяжелым пациентом оказался восьмилетний мальчик-вампир, который во время аварии выпал из салона, прямо под колеса едущему сзади автомобилю. Переломало мальчишку настолько сильно, что во время операции Игорь влил в него четыре пакета крови и лишь после последнего из ран маленького нелюдя перестала кровить.
Надо сказать, уникальной особенностью вампиров была способность в считаные мгновения останавливать даже очень сильное кровотечение. У простых смертных для этого образовывались тромбы, а у клыкастых в крови имелась особая субстанция, которая становилась активной лишь при получении повреждений. Вырабатывалась она в организме исключительно из компонентов заемной, донорской крови, а вступая в контакт с воздухом, превращалась в густую клейкую массу, которая, как жвачка, мгновенно закрывала поврежденные сосуды. Причем все сразу. Именно поэтому вампиров было так сложно убить. И именно по этой причине им иногда требовалась человеческая кровь.
Израненным мальчишкой мы занимались часа четыре, пока угроза его жизни не миновала. А когда я выползла из операционной, то несказанно удивилась, обнаружив, что в холле отделения по-прежнему сидит и терпеливо чего-то ждет господин Лисовский-старший. При виде меня он, как приличный нелюдь, даже соизволил подняться с кушетки, но тут мимо провезли девочку из операционной, и мне пришлось пойти с ней, чтобы проконтролировать, как она выйдет из искусственной комы, потому что места в реанимации на всех не хватило и кого-то пришлось сразу перевести в палату.
Когда я оттуда вышла, в кармане снова зазвонил телефон.
Не глядя на упрямого лиса, я прошла мимо и прямо на ходу отругала знакомую болотницу, которая, ужасно стесняясь, попросила о внеочередном приеме. Проблема у нее была весьма щекотливой: сожительствуя с лешим, Анна время от времени испытывала проблемы в женской сфере, если лешак забывал предохраняться. А такое иногда случалось, и во время принятия болотницей второй формы это приводило к проращиванию семян. Если их не убрать из ее тела в течение двух часов после контакта, семена нелюдя врастали намертво и могли покалечить. Поэтому, как я ни была занята с другими пациентами, все же велела:
– Приезжай! – А потом сухо добавила: – И предупреди своего лешего, что в следующий раз я из обоих его шишек все чешуйки по одной выдеру. А своим корявым сучком он не сможет пользоваться минимум полгода, потому что я при первой же встрече обломаю его у основания!
– Спасибо, Ольга Николаевна! – радостно воскликнула Аня и отключилась. А я подавила тяжелый вздох, заскочила в ординаторскую, чтобы съесть что-нибудь сладкое, и снова ушла в операционную, ибо там еще оставались дети.
Уже часов в шесть вечера, закончив возиться с проблемной пациенткой, я поднялась из смотровой в отделение и в третий раз за этот день встретила внимательный взгляд Лисовского-старшего.
Блин! Ему что, делать нечего?! Он взял выходной? Или вознамерился во что бы то ни стало обсудить старое предложение?!
– Ольга Николаевна! – неожиданно позвала меня наша бессменная помощница Яна, которой снова сегодня выпало дежурить. – Тот мальчик… вампир… ему нужна еще кровь. Но нужная группа у нас закончилась, а на станции переливания нам отказали!
Я замерла, не сводя взгляда от прищурившегося лиса.
– Как это отказали?!
– Вот так. В той аварии пострадали не только дети, но и воспитатели, водитель… и еще во втором автобусе были раненые. Не только наши, но и люди. Говорят, больницы во всем районе переполнены. И все требуют крови. На нас… там столько нет, – почти шепотом закончила медсестра, заставив меня медленно повернуть голову. – Что нам делать, Ольга Николаевна?
Я на мгновение прикрыла глаза.
Мальчишку мы и так вытянули с большим трудом. Юрию Ивановичу я позвонила сразу, как только увидела искалеченного вампиреныша, но шеф был, скорее всего, занят, поэтому трубку не взял. Так что над вампиром нам пришлось колдовать втроем: мне как основному хирургу, Игорю как травматологу и Володе как ассистенту, не считая стремительно теряющего силы циклопа, которого я специально берегла для крайне тяжелых больных. Поскольку циклоп у нас был один, то остальных детей пришлось оперировать под обычным наркозом. Но клыкастый мальчик Женя оказался из той группы больных, давать которому наркозные средства было опасно. Поэтому Лешка вел его от самого приемного вплоть до палаты реанимации. И только когда стало ясно, что мальчик выжил, мы все вздохнули с облегчением.
А теперь выходит, все труды были напрасны?!
Я отвернулась от лиса и тяжело посмотрела на Яну. Но делать нечего: когда не было крови на станции переливания – а с отменой оплаты донорам такие ситуации встречались все чаще, – то кровь приходилось сдавать сотрудникам. Да, даже санитарам, потому что иногда попросту не из чего было выбирать: или поделиться собственными эритроцитами, или же потерять пациента.
– Какая у него группа? – отрывисто спросила я у медсестры, уже прикидывая, кого из подчиненных можно будет попросить об услуге.
– Четвертая отрицательная, – тихо ответила Яна.
Блин. Редкая группа. Реже просто не бывает, в том числе и у нелюдей. Даже среди наших сотрудников был всего один разумный с такой группой крови.
Я.
– Готовь систему, – отрывисто бросила я, направляясь к двери в реанимацию и прямо на ходу расстегивая халат. – Сделаем прямое переливание.
– Но, Ольга Николаевна! А как же…
– Делай, – спокойно повторила я, заходя внутрь. – Ругаться со станцией переливания я буду позже. Мальчик сейчас важнее.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
