Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 144
— Пауки? — переспросила она. — Они кого-нибудь ели? Плели коконы? Или так, баклуши били?
Юлиана с великим трудом проглотила остатки бульона и бросилась в ванную. Ей стало нехорошо. А Теора сидела, поглядывая на свое колечко, и робко улыбалась. На нитях гигантской паутины в ее новой чаше роса блестела и переливалась в свете солнца сотнями бриллиантов.
Сразу после обеда Пелагея раздобыла масла для подвесного фонаря, надела желтый непромокаемый плащ и резиновые сапоги в цветочек.
— Будем поздно, — предупредила она. — Возможно, очень поздно. Нить-оберег на столе. Как стемнеет, пойдите кто-нибудь, обмотайте ею дом. А то любят сюда соваться всякие…
Так и не уточнив, кто конкретно любит соваться, она вместе с Киприаном выдвинулась в лес — портить охотникам капканы. По крыше без устали стучал дождь. Теора прилипла к окну, над которым сушились мята со зверобоем, и понаставила на стекле своих отпечатков. Отпечатались подушечки пальцев, лоб и даже кончик носа.
— Можно погулять? — наконец не выдержала она.
Юлиана оглядела ее критическим оком.
— Что, отступила зараза? А ну, дай проверю.
Она заставила Теору показать горло, измерила пульс, давление. И только убедившись, что пациентка здорова, выпустила на улицу.
Спохватилась она, когда Теора уже вовсю кружилась под дождем и скакала по лужам, точно кузнечик. Вместе с нею кружилась и скакала вторая тень. Деваться тени было некуда.
Юлиана выбежала во двор и втащила девушку на крыльцо. Та успела промокнуть до нитки.
— Что творишь?! Совсем крыша поехала?!
Теора почувствовала, как наливаются кармином щеки, и чистосердечно призналась, что крыши у нее вовек не бывало.
— Мы без крыш живем. А капли, попадая на кожу, превращаются в бисер.
— Славные же у вас условия! Но… — Юлиана выдержала паузу и подняла указательный палец. — В Вааратоне многое отличается. Бисер из дождя здесь уж точно не добудешь. Посмотри, на кого ты похожа! Мокрая, хоть выжимай!
Заставив пристыженную Теору переодеться, она почувствовала себя хозяйкой дома и отправилась с ревизией на кухню.
Но Марте и без ревизии приходилось тяжко. Она, сама того не подозревая, перешла дорогу черному коту. Хотя переходить дороги — дело как раз таки кошачье. Чтобы ее не сочли обузой, Марта взвалила на свои плечи большую часть обязанностей, включая готовку. И Обормот заимел на нее зуб. Варить и жарить силой взгляда было его любимым развлечением. А тут его буквально вытеснили с кухни, заставив часами лежать на диване и киснуть со скуки. Обормот был недоволен. В критические периоды затяжного безделья он подкрадывался к занавеске и двигал предметы оттуда. Бил тарелки, вываливал мусор из ведра и опрокидывал всё, что можно опрокинуть. Марта настрадалась, но виду не подавала. Когда Юлиана вошла, она преспокойно сметала в кучку осколки фаянсовой супницы и даже пыталась напевать.
— Неубедительно притворяешься, — сказала Юлиана и, схватив губку, принялась оттирать от плитки капли засохшего жира. Потом они плечом к плечу одолели залежи грязной посуды, надраили все горизонтальные поверхности и напекли оладий — таких, что пальчики оближешь.
На исходе дня Марта наконец-то смогла присесть на скамейку и утереть с лица пот.
— Ох, умаялась, — вздохнула она, комкая вафельное полотенце.
— Зато время как быстро пролетело, — заметила Юлиана. — Теперь надо бы дом обмотать нитью этой, как бишь ее… Защитной.
— Давай, считалочку, — предложила Марта.
— Ну, нет, — отмела та. — Считалочки и жребии для трусов. А я храбрая. И отчаянная. И собак у меня целых две. Эй, Пирог, Кекс! Айда на прогулку!
Юлиана прихватила со стола черный клубок нити-оберега, небрежно набросила на плечи пальто и вместе с псами ушла в мглистые сумерки.
А когда вернулась, застала Пересвета за методичным уничтожением запасов провизии. Начал он с печенья и булочек, затем плавно перешел к варенью, а теперь за обе щеки уплетал любимое лакомство Юлианы — кедровые орешки.
— Ну, ты! Ну, я тебе! — с порога крикнула она и бросилась к Пересвету с твердым намерением его проучить. Кекс с Пирогом решили не отставать. Но парень развил небывалую прыть и резво забрался в библиотеку, утащив веревочную лестницу к себе.
Понаблюдав с высоты за тем, как Юлиана бушует из-за орешков, он по-турецки скрестил ноги, почесал в затылке и остро заточенным карандашом написал окончание первой главы:
«Пока одни устраивают скандал на пустом месте, другие стоят за правое дело и не думают о себе. Им бы арний из силков вызволить да охотникам планы испортить. А почему охотников в лес посылает Грандиоз, надо еще выяснить».
«Навряд ли из пустой прихоти», — подумал Пересвет и сунул карандаш в рот.
Из дому Пелагея выходила с боевым настроем, но на первом же изгибе тропы поскользнулась и чуть не пробороздила носом землю. Фонарь улетел в неизвестном направлении, Киприан получил нечаянный удар в челюсть. Зато Пелагея удержала равновесие.
— Сыроежки трухлявые! — в сердцах выругалась она. — Листьев нападало. И я руками размахалась. Ты уж не взыщи.
Киприан взыскивать не собирался. Он потер подбородок и заявил, что на нем любой синяк заживает в рекордно короткие сроки.
— А куда идти, хоть знаешь? — спросил он.
— Думала, ты знаешь, — выпучилась на него Пелагея. — Ты ведь у нас мастер-древовидец.
— И то верно, — кивнул Киприан. Он картинно завернулся в пурпурные одеяния, хотя красоваться было особо не перед кем. Резко повернулся вокруг себя и замер, прислушиваясь к тихой беседе сосен. Сосны негодовали. На ветви их дальних соседей опять нацепляли каких-то мешков с сетями. А у корней понаставили железных челюстей.
— За мной! — скомандовал он и быстро зашагал в чащу. Пелагея бросилась его догонять, шлёпая по лужам в резиновых сапогах поверх полосатых чулок. Киприан свои чудодейственные чулки оставил дома.
Когда они очутились на месте, голова у обоих слегка кружилась. К небу тянулись толстые стволы — все друг на друга похожие, с пушистыми шапками игольчатых крон. Изредка попадались размашистые дубы и рябины с гроздьями красных ягод. Но охотники народ смекалистый и наблюдательный. Они установили силки на соснах, потому что арнии чаще всего садились именно туда.
— Ну что, разделимся? — предложила Пелагея. — Тебе одна часть деревьев, мне — другая.
— А справишься? — опасливо спросил Киприан.
— Если буду падать, превращусь в горлицу. А произносить нужные слова ты меня уже научил.
Перепрыгнув через проползавшую мимо гадюку, она ободряюще улыбнулась.
— Тогда давай так и сделаем, — согласился Киприан. — Но в случае чего кричи.
Они разбрелись по лесу, условившись встретиться у дуба. Чтоб уж наверняка не потеряться, Пелагея привязала к дубу свою синюю ленточку для волос.
Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 144
