— Я не какое-то там «ожившее зеркало», — оскорбился Зеркальщик. — Я подселенный дух, отработаю сто лет и потом, с накопленной магией, вернусь в свой мир. Эх, заживу! А ты рассказывай, не стесняйся, за разглашение личной информации с меня снимают часть накоплений, так что сама понимаешь, я — могила.
Но чтобы рассказать, нужно понять с чего начать. Понять, что все это значит для меня. А с этим было туго. Черт, в этом мире из рассудительной девушки я превратилась в комок оголенных нервов! Жаль, я не электрический скат, поделилась бы своим настроением через прикосновение!
— Просто начни, а дальше само пойдет, — посоветовал дух.
— Я решила наладить отношения с королем. Да, пожалуй, все началось с этого. Мы покатались на грифе, это было захватывающе. А потом… Вечером одна из придворных разделась и предложила себя королю, мол, традиции. Все обошлось, но когда Линед проводил меня в покои, я растерялась и вот только что ляпнула: «Было бы неплохо еще раз полетать». А и правда так — день закончился ужасно, хотелось чего-то хорошего, чего-то волшебного. Линед же мне ответил, что…
Я не справилась с голосом, чуть помолчала и продолжила:
— Ответил, что не будет прогулок. И что он не желает терпеть измены в собственном доме. И что мне нужно снять дом в столице и там встречаться с Лийкханом. Но ведь ничего не было!
— У королевы Мэврис тоже ничего не было, — уверенно сказал Зеркальщик, — я хоть кровать и не вижу, а все слышу. Тут анти-звук не повесишь — не к чему его прицепить. А, ты не знаешь. В общем, если периметр комнаты можно закрыть от движения воздуха — можно повесить анти-звук. Как с твоими апартаментами — ничего ж не слышно, что в коридоре и гостиной происходит. А вот внутри комнаты кусок отгородить — не выйдет. Так и чего случилось-то? Грозится на плаху отправить? Так не может — дипломатические отношения и все такое.
Я устало вздохнула и ответила:
— Вот в том то и дело, что мне, отчего-то, очень противно. Я не сделала того, в чем Линед меняя обвинил. И при этом глупо обижаться — ему донесли, что ночью спальню его жены посетил другой мужчина. Той ночью, которой он видел меня в прозрачном платье. Той ночью, которой я отказалась идти на бал.
— Но ведь это выход. Ты можешь снять дом в городе и жить там. В истории Траарна были королевы, которые любили своих мужей. А были и те, кто уезжал когда детям исполнялось полгода. Первые полгода ребенку необходима мать, то ли магия как-то по-особенному циркулирует, то ли еще что, — дух скривился, — не разбираюсь в вашем размножении. А вот потом уже можно оставить постылого мужа. Это практикуется и среди высокородных — сделали ребенка и разошлись. Теперь каждый свободен.
Дух не понял меня. Но глупо его в этом винить, учитывая, что себя не могла понять даже я. Мне просто неприятно, что Линед так обо мне думает. Вот и все. А значит, нужно что-то делать.
Порывисто вскочив, я нашла листок и размашисто на нем написала: «Завтра, после завтрака в моей гостиной в присутствии Тайлы ты расскажешь, какие ритуалы мне нужно пройти. Я не хочу дискредитировать себя в глазах короля еще больше. Мэврис».
Взяв вазу с трюмо, я вышла на балкон и положила записку на стол. Сверху поставила прихваченную вазочку — чтобы ветер не унес.
— Ты не знаешь, я могу закрыть балкон так, чтобы его никто не смог открыть?
— Для не-магов делают артефактные крючки, которые запускают защитную систему, — отозвался Зеркальщик. — Посмотри, должен быть драгоценный, весь в камнях-накопителях крючок.
Я искала, но нашла только место, куда он крепился — кусок дерева из двери был вырван с мясом. Надеюсь, Лийкхану хватит совести не вваливаться в чужую спальню, получив такое послание.
И все-таки, кто же донес? И почему только сейчас? На балкон оборотень ввалился как к себе домой, в кабинет прошел по хозяйски и даже знал, где в спальне схрон с шоколадкой. Значит, он постоянно отирался в личных покоях королевы. И никто его не замечал, пока… Пока королева не отказалась посещать бал. Кого это могло так задеть? Если бы Линед сам выставил стражу в кустах под моими окнами, то он бы уже на следующее утро знал все подробности. Лорд Эрсталь? Но зачем ему? Одни вопросы. А ведь Линед может захотеть освободиться от жены.
На всякий случай, я вытащила свой чудо-мешочек и заглянула внутрь дневничка, но ничего нового там не появилось. Оборванное на полукрике предупреждение нервировало и я поскорее закрыла дневник. Спрятав его обратно, уложила под подушку. Завтра придумаю что-нибудь, чтобы носить с собой. Может к ноге примотаю или к руке. Надо будет крепко над этим подумать.
Глава 5
Если засыпала я тяжело, то проснулась резко, будто включили. Рывком сев, я увидела сидящего в изножье постели Лийкхана.
— Ты вкрай обнаглел?! — хрипло выдохнула я.
— Что за глупые писульки? — он взмахнул моей запиской.
— Встал и вышел вон, — процедила я. — Не хватало еще, чтобы король окончательно уверился в моем развратном поведении. Тебя видели в бальную ночь.
— И что? Королева не имеет таких ограничений, как король, — хмыкнул оборотень.
Изумительный коктейль почти противоположных чувств — слепящая ярость и абсолютная беспомощность.
— Для меня не имеет значения, что думала по этому поводу твоя сестра. Хотелось ей, чтобы окружающие считали ее неверной женой — ее право. Но я не хочу, чтобы обо мне так говорили. Для меня измена в браке неприемлема. И уж тем более неприемлемо слышать за своей спиной шепот и быть при этом невиновной. Поэтому будь столько любезен — уйди!
Лийкхан криво усмехнулся:
— Тебе легко говорить, Мэврис. Это ведь не тебе приходится смотреть, как любимая женщина флиртует с другим, как она готова лечь под него. А ты не можешь! Ты моя!
— Уже не прикрываешься братско-сестринскими отношениями? — усмехнулась я. — Да вот только я — не она. Или ты заинтересован только в теле? Я прошу тебя уйти. Надеюсь, ты еще помнишь, что от меня зависит ее жизнь? Уходи и приходи завтра после завтрака, не скрываясь, как и положено брату.
Он зарычал, черты лица исказились и, прежде чем я успела понять, передо мной оказался волк. Крупный, опасный, с оскаленной пастью. От страха конечности превратились в кисель, в голове стучали крошечные молоточки. Я не могла сражаться, я не могла придумать чем и как спастись.
По счастью, ему хватило моего страха. Вдоволь насладившись, он спрыгнул на пол и в полете вновь стал человеком. Полуобернулся и процедил:
— Я выполню твою просьбу, но не забывай, с кем имеешь дело. Ты всего лишь функция, способ спасти Ильсин. Не личность и не королева.
Я бы хотела сообщить Лийкхану, что он чудак на букву «м», но не могла. Язык намертво прилип к нёбу. Поэтому я молча, с отчаянием наблюдала как он выходит из спальни в гостиную. Готова поспорить, эта скотина сейчас выйдет из моих покоев прямо на глазах у гвардейца. Какая же ты тварь, Лийкхан.
