Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
Покрышки протестующе завизжали, когда он затормозил у парка, не особо популярного среди посетителей. Заброшенный, он имел лишь одну ценность – на озере плавали лебеди. Красивое зрелище.
Когда-то очень давно они тут с Даровым напились, оттого Михаил его и запомнил. Как, скорее всего, и Игнат. Интересный вечер у них тогда выдался. Пили водку, разложив продукты на газете, и закусывали огурцами, купленными у бабки. Мажорная романтика, что тут скажешь.
Зареченский хлопнул дверью, нервно нажал на сигнализацию и размашисто направился к парку. Вечерело, и было безлюдно. Ларек, в котором продавались журналы и мороженое, уже закрывался. Продавец подождала, пока Михаил приблизится к нему – а вдруг запоздалый посетитель решит, что ему что-то нужно. И лишь когда он прошёл мимо, задвинула жалюзи.
Михаил просканировал территорию. Внутри него продолжали клокотать шумные, не присущие ему эмоции, сводящиеся и вовсе к абсурду. К жажде кому-то почистить лицо. Откуда такое взялось? Из-за вчерашней демонстрации Насти? Или из-за её чертова «красиво», не дающего ему покоя весь день.
Первым он увидел Игната. Тот сидел на скамье, закинув руки за голову и сцепив их на затылке. Поза вальяжная, ноги вытянуты. Стороннему наблюдателю могло показаться, что мужчина полностью расслаблен. За что первый часто и расплачивался. Даров всегда был готов, всегда собран. Всегда опасен.
А где Настя?
Он уже подходил к скамье, Игнат, услышав приближающие шаги, слегка повернул голову и кивнул вперед, предупреждая вопрос Михаила.
Но тот уже и сам увидел Настю.
Она сидела на земле, предварительно постелив одолженный у Игната спортивный пиджак. Рядом стоял небольшой пакет непонятно с чем. Ноги Настя вытянула, и Михаил не мог не обратить внимание, что она разулась. И мокасины его жене тоже оказались неугодны?
По пруду плавали два лебедя. Несомненно – пара. Ими Настя и любовалась.
– Долго сидит?
– С час где-то, – ответил Игнат, и уголок его рта дернулся. – Слушай… забавная она у тебя стала.
– Что снова учудила?
– Заняла у меня тысячу, так как налички у неё не было. Скупила все виды мороженого, что были в ларьке. И долго пробовала, выясняя, какое ей больше нравится. Меня старательно угощала.
– Ну, и каков результат?
– Фисташковое.
Михаил засунул указательные пальцы в задние карманы штанов и снова посмотрел на Настю, которая заметила его появление и сдержанно кивнула. Так же сдержанно улыбнулась и снова перевела взгляд на пруд, не осознавая, какой пожар разжигает в груди мужа. Он знал Дарова целую вечность, тот зачастую ему и девочек привозил, бывало и такое, вкусы у них разительно отличались. Да и сама Настя была не дура, по крайней мере, в прошлом.
Тогда откуда, мать вашу, взялась черная дыра в груди? Откуда появилась ядовитая змея удушающей ревности, что заползла в горло и медленно, со смаком начала скручивать кольца, чтобы свалить Михаила, поставить того на колени? Отчего он взбесился от факта, что на прогулку Настя отправилась с им же приставленным безопасником, а не с ним? Не предложила ему? Или… хотела утром, но он дал понять, что слишком занят?
– Почему не едете домой?
– Предлагал. Не хочет.
Ещё пару игл вошли в незакрепленную броню его самолюбия. Михаил, приглушенно выругался, направился к Насте.
– Привет.
– Привет.
Она даже на него не посмотрела, маленькая бестия.
– Ты почему разулась?
– Босиком я тоже не люблю ходить, да?
– Раньше не замечал.
– Мороженое будешь? Правда, оно уже почти растаяло, но куда его деть я не придумала.
– Снова экспериментируешь?
Настя пожала плечами и охватила их руками. В груди Михаила ёкнуло. Сейчас, как никогда за эти дни, она казалась более ранимой и одинокой. Он это видел. Он это понимал. Она не задавала каких-то вопросов про себя, про них. Она просто смотрела на воду и лебедей. Босая, сидящая на пиджаке чужого мужчины и закрывающаяся от мужа.
– Погуляла? Может, пора домой? – немного грубовато бросил он, продолжая испытывать раздражение на ситуацию в целом.
Что ему не нравится? Настя больше не пытается ему вешаться на шею с признаниями в вечной любви, не грубит, как в больнице. Даже вроде и вопросы не спешит задавать. В чем дело? Что его не устраивает?
Неужели её одинокий вид?
Бред.
С этой лицемерной девочкой он намеревается разводиться, какая, к черту, жалость?
– Не хочу, – её очередное признание снова удивило его, добавляя раздражения в общий эмоциональный фон.
– Позволь напомнить – ты беременна! И сидеть на земле – не самое полезное занятие, – сквозь сжатые губы выпалил Михаил, кое-как справившись с желанием схватить Настю за плечи и встряхнуть её.
Настя снова вздохнула.
– Беременность – невероятная радость для любой женщины. Для каждого родителя. Ребенок – продолжение нас. Частичка наших душ. То, что останется после каждого из нас. А что получается?.. Я никак не могу собрать мысли воедино, – она говорила тихо, по-прежнему смотря на водную гладь, но Михаилу было слышно каждое её слово. – Пытаюсь, и у меня никак не получается. Ты разводишься со мной, и я готова продать ребенка… Вернее, раньше была готова. Сейчас – нет. Дальше… Дальше я понимаю, что ты сотрешь меня в порошок, как только я вякну, что буду бодаться с тобой за ребенка. Ты – крутой чел. Извини, снова мой сленг. Ну, ты меня понял, что я хочу сказать… У тебя власть, деньги, вон в охране какие мальчики ходят, – она на него не смотрела, иначе бы увидела, как лицо Михаила застыло, словно каменное изваяние, при упоминании о мальчиках. – Прикопаешь меня где-нибудь, и никто обо мне не вспомнит. Печальная картина вырисовывается. А то, что ты меня хочешь… А ты меня хочешь… Это мало что меняет.
– Всё сказала?
Вот теперь он точно хотел её встряхнуть. А ещё лучше уложить бочком на кровати и хорошенько отшлепать.
– Нет, не всё. Мне ничего не остается делать, как только думать, искать выход их ситуации. Заняться больше и нечем… Я пытаюсь быть с тобой откровенной. Я не знаю, что я там натворила в прошлом, что у тебя ко мне возникла столь сильная антипатия, но я бы хотела примириться с тобой. Ласкаться я не умею. Опять же – сейчас. Вернее, не помню и не знаю, как это делать. Что я к тебе испытываю? Тоже не пойму. Когда увидела тебя пьяным в тот день в больнице, ничего, кроме отвращения, не почувствовала. Точно знаю – ненавижу пьяных. Меня аж колбасит от одного запаха перегара. Ещё я четко вижу, что ты даже не пытаешься нормализовать наши отношения. Я тебя в этом понимаю, – смысл что-то пытаться возобновить, выровнять, вернуть, если ты уже определился с разводом и с дальнейшей стратегией в отношении меня. И тебя, естественно, не волнует вопрос – что будет со мной… без ребенка…Ты думаешь, что, если я получу «отступные», то вопрос будет закрыт. В общем… Вот такая сумятица у меня в голове. Помоги, пожалуйста, подняться.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
