Но внутренний театр личности, как я уже говорил, такжеподвержен соблазну отвлеченной, формальной эстетики. Возникает это тогда, когдасовесть человека молчит, а рассудок самовлюбленно удовлетворяется эстетикойсвоей маски. Так возникает тип функционера, преуспевающего карьериста,«сильной» личности, героя своего времени, который всегда знает, чего хочет.Такой человек лишен внутреннего раздвоения, половой проблемы, он не способен кглубокой творческой деятельности, но способен, однако, к сильной внешнейактивности. Это тип самовлюбленного, себялюбивого и, так сказать,«стопроцентного мужчины», авантюриста и супермена, у которого всегда оченьтрудные отношения с совестью, если таковые отношения вообще имеются.
Господство рассудка в человеке препятствует творческомупроцессу обретения себя в себе, потому что рассудок, предоставленный самомусебе и не обращенный к высшей инстанции – совести, в конце концов, абсолютизируетодну из своих социальных масок и, приняв ее за настоящее лицо, поклоняется ейкак идолу. Отсутствие или свертывание внутреннего театра личности в угодуброской социально-эстетической привлекательности или «значительности»социальной маски порождает имитацию внутреннего достоинства личности учеловека, состояние, в котором утрачивается всякий жизненный смысл, а самчеловек выбрасывается в отчужденную объектную реальность в качестве функционераи подражателя. Инстинкт духовного самосохранения в таком случае оказываетсяподавленным, внутренняя свобода личности неосуществленной; зависимость отобъективных условий всецело завладевает человеком и порабощает его.
XII
Нечто таинственное, сверхличное возникает в сообществелюдей, объединенных единым активным созерцанием и сопереживанием сценическогодействия в общественном театре. Здесь не только присутствует каждый сам посебе, но и возникает некая качественно новая совокупность всех. Каждыйбессознательно отдает себя во власть некой универсальной общности, внутреннераскрывающейся во всех вместе и, через это, в каждом отдельно. Присутствие этойобщности постигается непосредственно, интуитивно вне поля сознания зрителя.Человек идет в театр не столько для того, чтобы увидеть пьесу, разыгрываемую наподмостках (хотя, разумеется, нельзя отрицать его интереса именно к пьесе, даон и сам положительно убежден в том, что идет в театр исключительно для этого),сколько – и в этом он не дает себе отчета – для того, чтобы бессознательноприобщиться к этой общности зрительного зала, внутренне соединиться с ним.Общность зрительного зала являет собою не механически составленную группулюдей, но совокупную, или лучше соборную личность, психическое содержаниекоторой укоренено в субъективном переживании нравственного чувства.
Соборная личность публики, раскрывающаяся во всех иовладевающая всеми, и есть нравственный суд, оценка по совести представляемых всценическом действии человеческих образов. В основе сценического действиявсегда лежит предлагаемая драматургом и режиссером конфликтная ситуация,требующая своего нравственного разрешения и разрешаемая по ходу пьесыдействиями соответствующих персонажей перед судом соборной личности.Театрализации может подлежать только та конфликтная ситуация, котораязатрагивает, захватывает глубинный нравственный настрой личности, выявляетпроблему пола. Вне этической проблематики, являющейся движущим началомсценического действия, нет театра, потому что нет маски, скрывающей за собойистинного деятеля, а вне маски театр не существует. Театр – не эстетическоезрелище, элемент эстетики в нем второстепенен, хотя часто и пытается занятьцентральную позицию. Театр это, прежде всего, призыв к сердцу, к духу, ксовести, призыв, который исходит не обязательно от сцены – на сцене могуттвориться безобразия, – но от соборной личности, воплощающейся ираскрывающейся во всех присутствующих. Вот почему, и совершенно обоснованно,говорится, что «лучшее место для театра – на паперти», ибо театр – эторазновидность храма, а сценическое действие – своеобразное богослужение.
Через соборную личность публики театр дает каждому зрителюощущение нравственного существа в себе, дает возможность приобщения,причастности к переживанию нравственного чувства – основы полноценногочеловеческого существования.
Сценическое действие рождает в зрительном зале особоеединение людей, единение не механическое, не количественное. Публика – этосообщество, основанное не на совместном критическом анализе и осмыслениисценического действия, но на целостно переживаемой нравственной оценкечеловеческих характеров и судеб, представленных на сцене.
Публика в театре – это соборно переживаемая совесть.Критическая оценка спектакля идет от сознания каждого, но нравственная оценка,нравственное переживание происходящего на сцене возникает в «соборной личности»публики.
Отсутствие свободных мест в зрительном зале еще несвидетельствует абсолютным образом о присутствии в нем публики; не всякоесборище людей, даже под театральными сводами, может быть названо публикой.
Публика всегда оценивает этическую сторону представляемогоей явления, будь то сцена, трибуна, кафедра и т. д., и вне этой уникальнойспособности нравственной оценки она может быть чем угодно: толпой, социальноймассой, общественной группой, деловым коллективом и т. д., но только непубликой. Публика, в принципе, возможна только в театре, но театр можетскладываться неожиданно и при обстоятельствах, ничего общего, казалось бы, стеатром, в привычном понимании этого слова, не имеющих.
Публика есть общественное единение, формирующееся попринципу нравственного сочувствия входящих в него людей, она являет собоюсоборную личность с глубоко женственным мировосприятием, женской ценностнойориентацией. В общественном театре нравственное самоощущение каждого зрителяполучает усиленный общностью нравственный резонанс. Люди, входящие в составпублики, должны быть приобщены к переживанию нравственной нормы в себе, кпроблеме трудного поиска этой нормы. Только тогда возникает нравственный отзвукв общественном театре. Один человек в зале публики не делает, но коль скоровозникает публика, то существует она как единая личность, в которой подвлиянием происходящего на сцене проявляются подспудные переживания глубинногосущества человека. Публику можно было бы назвать женской структурой социума, вотличие от других видов общественных объединений, которые можно назватьмужскими и принцип формирования которых служит, в конечном итоге, достижениюсоциальной стабильности.
Мужская структура социума – всегда инструмент, всегдасредство какой-либо деятельности, требующей общественного вмешательства;женская структура социума – иная, в ней общность является не средством, асамоцелью; каждому, входящему в эту структуру, она дает новое качествожизнеощущения. Мужчина ищет в социуме организованной объективной силы, женщина– сочувствия и моральной поддержки; мужской социум организует взаимодействиесвоих членов, женский – их взаимочувствие.
Публика как психическое целое, как соборная личность,образуется именно на женском полюсе психической организации, она формируется непо сознательным мотивам, никто заранее не договаривается между собой, для чегои на каких принципах объединяться в публику, чему отдавать предпочтение, чемунет; она либо есть, либо ее нет. В публике как таковой важна лишь реакция,женская реакция, основанная на непосредственном душевном отклике напредъявляемые, представляемые ей сценические образы и события.
