Но одно дело убить человека в честном поединке, а другое — не дав ему возможности защититься.
И когда они с Элизабет вышли из конюшни и направились к дому, Ник неожиданно для самого себя понял: ему, как и Элизабет, тоже хочется верить в то, что он не смог бы убить безоружного человека.
— Что-то ты в последнее время стала очень уж серьезная, моя дорогая. Ну же, развеселись хоть чуть-чуть.
Сидя напротив Элизабет в гостиной за столом, тетя Софи окинула внимательным взглядом стопку смятых и наполовину исписанных листов бумаги и принялась за дело. Отрывая от каждого листа чистую часть, она складывала эти кусочки отдельно, решив, похоже, что они еще могут пригодиться.
Элизабет едва сдержала улыбку. Ее тетушка хоть и эксцентричная особа, однако человек необыкновенно чуткий и душевный.
— Я думала о лорде Рейвенуорте, — призналась Элизабет. — Мне не верится, что он такой злодей, каким его считают.
— Конечно, нет, — непринужденно проговорила тетя Софи. — Ведь его отец с матерью были очень хорошими людьми. Да и его младшая сестра Маргарет — очаровательная молодая женщина.
— По-моему, он ведет себя так, как от него ждут. А сам втихомолку посмеивается над окружающими. Мне так кажется.
Тетя Софи с удовольствием оторвала очередной кусок бумаги.
— Ну вот это мне неизвестно. Знаю лишь, что граф послан нам самим Господом. Ведь он защищает нас от этого негодяя лорда Бэскомба. Мы с тобой теперь обязаны Рейвенуорту по гроб жизни.
Элизабет была полностью с этим согласна. Но думала она сейчас о другом. Она не могла забыть день, когда граф рассказал об убийстве Стивена Хэмптона, доверился ей, поделился своим ужасным грузом воспоминаний. Элизабет была уверена, что он рассказал ей правду.
И пока она смотрела, как тетя, закончив свою работу, бережно отнесла чистые обрывки бумаги в спальню, перед ней неотступно маячил образ Николаса. Вот граф стоит в конюшне, поставив длинную ногу на перекладину стойла, и смотрит на маленького жеребенка с такой гордостью, словно он сам, а не Акбар, является его отцом. Вот граф целует ее. Это было всего один раз, но Элизабет до сих пор помнит каждое его прикосновение, каждый вздох, до сих пор ощущает его упругие мышцы.
Боже правый, да она влюбляется в Николаса! Он притягивает ее к себе, словно она сухой листок, подхваченный порывом ветра, маленькая щепочка, попавшая в реку и закрутившаяся в водовороте.
Нет, этого нельзя допустить! Он женат и никогда ей не достанется. Нужно быть осторожнее, нужно освободиться от этой напасти. Но вспомнив, какую тоску заметила на лице Николаса, Элизабет засомневалась в том, что любить его — такой уж большой грех.
Чарли Баркер стоял в темноте у высокой стены Рейвенуорт-Холла. Внезапно неподалеку от него из непроницаемой мглы вынырнул один из тех людей, что Бэскомб нанял им с Натаном в помощь. Послышался сдавленный стон, потом стук упавшего тела. Еще двое головорезов Бэскомба, бесшумно ступая, подкрались к охранникам, стоявшим вдоль стены, и вывели их из строя.
— Ну что, готов? — прошептал Чарли Натану, стоявшему у подножия приставленной к стене лестницы, которую они стащили из сарая кузнеца.
— Да.
Чарли полез по лестнице, хватаясь за перекладины одной рукой — вторая все еще была на перевязи, — и наконец добрался до окна спальни Элизабет Вулкот. Бандиты хорошо изучили расположение дома: их осведомитель, один из тех слуг, которым Рейвенуорт доверял больше всего, отлично потрудился. Нынче Бэскомб явно одержал над графом верх, вернее, не он сам, а его денежки.
Чарли удовлетворенно улыбнулся. Вряд ли Рейвенуорт обрадуется, узнав о том, что среди его домочадцев завелся предатель.
Окно с тихим стуком открылось. Информация оказалась верной: забраться в дом не составило никаких проблем. Чарли перелез через подоконник и махнул Натану — залезай, мол. Девушка, одетая в белую ночную рубашку, спала, свернувшись калачиком в центре огромной кровати под пологом. Длинная темно-рыжая коса лежала на подушке.
Натан встал по одну сторону кровати, Чарли — по другую. Почувствовав чье-то присутствие, Элизабет тотчас же широко раскрыла глаза и села. Чарли ужасно не хотелось этого делать, но другого выхода не было, необходимо было заставить ее молчать. Размахнувшись, он здоровой рукой нанес девушке сильный удар прямо в челюсть. Тихонько охнув, Элизабет обмякла, словно тряпичная кукла, и упала на подушку.
Натан быстро сунул ей в рот кляп.
— Давай завернем ее вот в это шелковое покрывало, — предложил он.
Чарли бросил взгляд на розовато-лиловое шелковое покрывало, которое лежало на краешке кровати.
— Отличная идея.
Чарли развернул покрывало, а Натан, приподняв Элизабет, осторожно уложил ее на него и туго завернул. Даже если она проснется, брыкаться не сможет: руки и ноги ее крепко прижаты к телу. Да и не закричит — во рту кляп.
— Пошли, — проговорил Чарли. — Нужно выбираться отсюда.
Натан кивнул и, быстро выглянув из окна, сказал:
— Все чисто.
С помощью Натана Чарли забросил девушку себе на плечо, подождал, пока его дружок спустится с лестницы, и сам начал спускаться. Это оказалось легче, чем он думал, несмотря на то что у него была повреждена рука. Девушка оказалась легкой, словно перышко, да и нанятые Бэскомбом люди действовали бесшумно и споро. Они подвели лошадей, подождали, пока Натан с Чарли вскочат в седла, после чего закинули Элизабет на лошадь впереди Чарли и тронулись в путь.
Через пару миль процессия разделилась. Чарли с Натаном поскакали в одном направлении, все остальные — в другом. Позади все было тихо. Похоже, все, кто мог поднять тревогу, выведены из строя. Интересно только, каким образом. Неужели их всех прикончили? Чарли даже передернуло от ужаса.
Оставалось лишь надеяться, что наемники Бэскомба все же пощадили охранников и не стали их убивать.
Глава 8
Розовый рассвет разливался над горизонтом, когда Ник почти бегом направился к конюшне. Гримаса гнева исказила его лицо, кровь стучала в висках. То, что произошло, никак не укладывалось у него в голове. И не мудрено: один из тех, кого он нанял охранять дом, до сих пор без сознания, а пятеро других еле живы: у кого-то переломаны руки, ноги и ребра, кто-то получил сотрясение мозга.
— Эти подонки отлично знают свое дело, — заметил Элиас, стараясь идти в ногу с Ником. — Наверняка солдаты. Сейчас их везде пруд пруди. Война ведь идет. Скорее всего трое или четверо остались снаружи, а двое проникли в дом.
— Как ты думаешь, насколько они нас опередили? — еле выдавил из себя Ник. Ему все еще не верилось, что Бэском-бу в конце концов удался его дьявольский план.
— Если верить охранникам, эти мерзавцы напали на них где-то около полуночи. Значит, часов на пять. — Элиасу не было нужды напоминать Нику, что людям, которых тот нанял для охраны дома, сунули в рот кляпы и связали, словно свиней. Так они и остались лежать на холодной сырой земле, пока один из садовников не нашел их и не поднял тревогу. — Мы отыщем ее, Ник, не беспокойся.
