На последних трех словах она сделала ударение.
Джастин уже поднял было руку, чтобы кинуть халат, и вдруг передумал. Но тут рот у него скривился, и он все-таки кинул, спокойно проговорив:
– Пожалуйста.
Он безо всякого стеснения наблюдал, как Кенди вставала с постели. Кенди подумала о том, чтобы одеться под прикрытием одеяла, но тут же отбросила эту мысль – иначе Джастин злорадствовал бы еще больше.
Она не спеша поднялась с кровати и бесстрашно встретилась с ним глазами, натягивая халат. Джастин слегка кивнул головой, как бы принимая брошенный ею вызов, а потом повернулся и ушел.
Кенди без сил, но в то же время с облегчением опустилась на кровать. Тело казалось скованным и выжатым как лимон. Она попробовала подвигать плечом и поморщилась от боли. Однако мы с Джастином не церемонились друг с другом вчера вечером, подумала Кенди.
Она подошла к зеркалу на дверце кухонного шкафа и обнажила плечо. На руке и на лопатке был синяк – он заметно выделялся на бледной коже.
Послышался какой-то шорох, и Кенди обернулась.
В дверях стоял Джастин с чашкой в руке. Кенди сразу почувствовала аромат кофе. А Джастин равнодушно посмотрел на ее отражение в зеркале, сказав только:
– Боевые шрамы?
Эта небрежная черствость покоробила Кенди. Такой ярости, как в это мгновение, она не испытывала с самого детства. Снова запахнув халат у самого горла, она с силой захлопнула дверь шкафа.
– Неужели тебе доставляет удовольствие меня обижать? – сама того не желая, спросила Кенди.
Джастин осторожно поставил чашку.
– Разве я тебя обидел?
Ты и не знаешь, как сильно меня обидел, сказала про себя Кенди, но Джастин уловил ее настроение и быстро прокомментировал это по-своему:
– Извини, если я был чересчур… воодушевлен. – Голос его абсолютно не казался виноватым. – Ты все-таки должна была предупредить, что у тебя это первый раз.
Кенди выдавила из себя неубедительный смешок, взяла кофейную чашку и уткнулась в нее.
– Вчера не очень-то легко было тебе что-нибудь сказать, – заметила она.
– Ну не знаю. Мы ведь хоть как-то, но разговаривали. У тебя была возможность сообщить, что ты девушка. Если, конечно, ты хотела об этом сказать, – донельзя цинично продолжал он. – Но, возможно, ты посчитала, что лучше приберечь это до сегодняшнего утра как оружие против меня.
Тут Джастин положил руку Кенди на плечо и повернул ее к себе.
– Забудь обо всем, дорогая, – тихо сказал он. – Ты уже несколько недель играешь с огнем и знаешь это. А теперь ты еще и знаешь, что я это тоже знаю, и, возможно, будешь вести себя немного лучше.
Кенди насторожилась. В глазах Джастина был только лед, черный лед – не осталось и следа от той иллюзорной нежности, которая, казалось, была в них этой ночью. Комок в горле все разрастался, и боль обжигала Кенди.
Тут Кенди заставила себя спокойно выпить несколько глотков кофе, а потом поставила чашку, сбросила руку Джастина с плеч и холодно взглянула на него.
– Какой умный поступок, Джастин, – сказала она. – Конечно, я теперь сделаю все, чтобы эта ночь не повторилась.
На мгновение Кенди показалось, что она все-таки смогла уесть его. Джастин резко обернулся, и она тут же обнаружила в его глазах смех.
– Значит, мы понимаем друг друга, – невозмутимо ответил он и легко провел рукой по ее щеке. Кенди не шевелилась. Она так старалась унять боль, вызванную этой наглой лаской, что даже прикрыла глаза.
Медовым голоском она произнесла:
– Если ты сделаешь это еще раз, я залью твой прекрасный костюм этим чудесным кофе.
В глазах Джастина снова зажглись веселые огоньки. Он нагнулся и легонько поцеловал Кенди в перекошенные от негодования губы.
– Было бы некстати. На сегодня мне хватит и шампанского.
Кенди удивленно уставилась на него.
– Шампанское?..
Джастин рассмеялся и снова поцеловал ее, и знакомое дыхание больно обожгло разомкнутые губы.
– Подумай над этим, – посоветовал он и ушел. Не нужно было долго думать, чтобы понять – Джастин открыл бутылку шампанского. Когда Кенди вошла в комнату, она увидела там Джереми, их уборщика, который из высокого бокала попивал шампанское. Заработанными в их доме деньгами Джереми оплачивал учебу в балетной школе. До сего дня Кенди считала его родственной душой. А теперь она смотрела на бокал, стоявший на сушилке, и ей казалось, что все мужчины ополчились против нее. Кенди со стуком поставила чашку на кухонный стол. Джереми невозмутимо взял чашку и сполоснул ее горячей водой. Кенди процедила сквозь зубы:
– Если ты сейчас скажешь что-нибудь насчет моей личной жизни, я выгоню тебя на улицу без рекомендации.
Джереми печально покачал головой.
– Одно слово – капиталистический мир… – На самом деле он шутил. – Значит, не будешь пить шипучку?
Кенди бросила на него высокомерный взгляд.
– Не вижу повода.
– Сегодня утром Джастин что-то праздновал, но тебя, по-видимому, совсем не тянет, – произнес Джереми.
Кенди захотелось кричать, кричать до тех пор, пока не обвалится потолок, но вскоре она отбросила эту мысль – Джереми наплевать, а виноватого во всем Джастина уже не было дома. Впрочем, и ему было бы наплевать. Он даже позабавился бы.
Джереми не без сочувствия похлопал ее по плечу.
– Все будет нормально, – заверил он. – Так не могло продолжаться всегда. Но с Джастином у тебя все будет нормально. Он хороший парень.
И он всунул в сжатый кулак Кенди бокал шампанского. Она тихо рассмеялась – но это был смех сквозь слезы. Джереми торжественно поднял бокал. Кенди поколебалась, но потом пожала плечами и выпила до дна.
Джереми с любопытством смотрел на нее поверх бокала.
– Наступают перемены? – тихо спросил он. Кенди удивилась:
– Перемены?
Он усмехнулся.
– Ну, выбросить старые шторы, купить новые наволочки для подушек. Так они обычно вьют свое гнездышко.
– Кто – они?
– Я полагаю, те, кому бы так понравилось быть миссис Ричмонд. Лиз Ламонт – наверняка.
– Понятно…
Кенди побледнела и вперила взгляд в бокал. Лиз Ламонт была красивой и уравновешенной и к тому же пользовалась большим успехом в окружении Джастина. Будь она здесь вчера вечером, Джастин захотел бы остаться с ней ради нее самой, а не ради ее акций и семейных связей.
Если бы только накануне вечером все пошло по-другому! Если бы Джастин действительно хотел близости с ней, а не пытался сорвать свою злость, если бы они проснулись на другой день друзьями… Но все это были мечты. Джастин не хотел ее ни ночью, ни сегодня утром. Только злился, и больше ничего.
