– Я хочу кое о чем спросить вас, – наконец произнес он.
Джулиана проглотила кусок мяса и язвительно посмотрела в его сторону.
– Я бы предпочла не разговаривать с вами. – Она откинула волосы. – Какой в этом смысл, если вы не верите ни единому моему слову?
– Смысл в том, что вопрос вам задаю я. Советую ответить мне правду. – Неожиданно Коул схватил ее за запястье. Ее глаза расширились от страха. – Вы имеете отношение к братьям Монтгомери, которые наводят страх на грузовые и пассажирские дилижансы?
На мгновение ему показалось, что в ее лице что-то изменилось.
– Нет, – слабым голосом произнесла Джулиана, пытаясь высвободить руку.
– Вы лжете.
– Не лгу! Я не знаю, о ком вы говорите.
– Тогда почему, увидев подлеца, которого я пристрелил в Денвере, вы назвали его Томми? Банду-то возглавляет некто Томми Монтгомери.
– И что же?
– У вас с ним одинаковая фамилия.
Джулиана пожала плечами.
– И что же? – надменно повторила она. – Это совпадение.
– Тогда кто же тот Томми? – настаивал Коул.
– Н-никто. Бывший друг.
Прищурившись, Коул смотрел на Джулиану. Она нервно облизнула губы.
– Сударыня, вы вышли замуж за кого-то из этой банды, – ровным голосом спросил он, – или связаны с ними другими узами? Ответьте.
– Я уже сказала…
– Ложь. Вы не сказали ничего, кроме лжи.
Возмущенный, Коул дернул Джулиану за руку и заставил подняться. Одеяло упало к ее ногам. Оба остро ощутили близость друг друга и замерли, ошеломленные. При виде ее груди, натянувшей ткань сорочки, Коула будто опалило огнем. Он прижал Джулиану к себе.
– Когда вы перестанете лгать мне?
– Я не лгу, но вы не желаете слушать.
Джулиана попыталась вырваться и прикрыться одеялом, но Коул не пустил. Он пристально смотрел на нее, учащенно дыша. На ее лице отражались гнев, страх и что-то еще, чего Коул не мог определить. Ее красота завораживала, и он не мог оторвать от девушки глаз. Ее волосы золотым облаком рассыпались по плечам, и ему страшно захотелось запустить в них пальцы.
– Пожалуйста, – выдохнула Джулиана. Она ощущала себя абсолютно беспомощной перед мощью его мускулистого тела.
– Пожалуйста? – повторил Коул. Его глаза лукаво блеснули. – Вы просите отпустить вас… или о чем-то еще?
Да поможет ей небо – она не знает. Она презирает его, разве не так? Но в то же время чувствует, что между ними установилась некая связь, могущественный электрический заряд пробежал между ними, взбудоражив их чувства. Вот она стоит в его объятиях, полуобнаженная, испуганная, ее сердце бешено колотится, каждой клеточкой она ощущает близость его тела и не может не смотреть на его губы.
Что с ней происходит? Это безумие. Коул Роудон – враг. Но почему-то она совсем не боится его. Интуиция подсказывает ей: он не причинит ей вреда, несмотря на все свои заверения в обратном. И особенно сейчас. Странно, с Джоном Брином она ни разу не испытала ничего подобного. Напротив, когда тот дотрагивался до нее, она вздрагивала от отвращения. А вот прикосновение Роудона пробудило целое море эмоций. Он вызывал в ней мучительную жажду, стремление к чему-то непонятному, что не имеет названия и не поддается описанию. Но она хочет этого всей душой, хочет, чтобы он… что?
Поцеловал ее. Прижал к себе. Погладил по щеке, провел рукой по волосам. Сказал ей… что?
– Сумасшедшая. – Джулиана сообразила, что говорит вслух, только когда увидела улыбку на лице Коула.
– Верно. Но вы все же не ответили на мой вопрос. – Неожиданно его голос стал хриплым. – Или, возможно, вы…
Джулиана не сопротивляется, не изъявляет желания убежать. Действуя по наитию, Коул внезапно наклонился и поцеловал ее. Пусть она преступница, однако она женщина, и он обнимает ее.
Его поцелуй был страстным и долгим. Ее губы опьянили Коула. Он обнаружил, что она сладка на вкус. От нее исходил легкий и свежий аромат истинной женственности. Золотистые локоны оказались мягкими, как цветочные лепестки.
Джулиана едва дышала. Его губы, теплые, сильные и такие же решительные, как сам Коул Роудон, пленили ее, разожгли в ней огонь. Он погладил ее по голове. Рука была жесткой, шершавой и одновременно ласковой. На нее волнами накатывала странная дрожь. Это было безумием, но сладостным, дурманящим. Ей не хотелось, чтобы мгновение заканчивалось…
Неожиданно Коул оттолкнул Джулиану, так что она едва удержалась на ногах, и, схватив «кольт», стремительно направился к выходу из пещеры. В этот момент снаружи раздался мужской голос:
– Тпру, мистер. Мы не причиним вреда.
Джулиана увидела двух незнакомцев.
Они походили на старателей. У старшего в руке была киркомотыга, младший нес на плече мешок. Коул заслонил собой Джулиану и направил «кольт» на старшего, мужчину лет пятидесяти с проседью в волосах, с темными лучистыми глазами. На нем были поношенный комбинезон, потрепанная шляпа с мягкими полями. Из рваных сапог выглядывали большие пальцы ног. Его спутнику едва ли исполнилось пятнадцать. Одежда его была в еще худшем состоянии.
Коул продолжал внимательно разглядывать их.
– Кто вы?
– З-зовут Джебедией Гарсденом, мистер. Это мой мальчик, Гас. Послушайте, нам не нужны неприятности. Уберите свою пушку.
– Тебе следовало бы хорошенько подумать, прежде чем подкрадываться к нам.
– Да у нас и в мыслях ничего такого не было. Мы проходили мимо и увидели ваших лошадей – наш участок неподалеку. – Он встревоженно посмотрел на Коула из-под полей шляпы. – Вы же не туда направлялись, а?
– Разве я похож на старателя?
– Нет, но это ни о чем не говорит… Ладно, не берите в голову. Что-то мы с Гасом стали слишком подозрительными в последнее время. Рассказывали об одном парне. У него участок около Белой горы. Так вот его участок захватили. Это наводит на размышления. А знаете, ребята, вам следует быть поосторожнее. На нашем месте могли бы быть апачи или кто-то еще…
– Выходите. – Коул все держал их на прицеле. – Не будем мешать даме.
Старатели вышли из пещеры, и Роудон последовал за ними. Одеваясь, Джулиана слушала их разговор. Они обсуждали грозу, кратчайший путь к ближайшему городу, последние слухи об апачах, прячущихся среди гор. Муслиновое платье еще не высохло, но она все же надела его. Ей стоило огромных усилий не анализировать то, что произошло перед появлением незнакомцев. Она не знала, как держать себя с Коулом Роудоном. О чем только она думала? Вся беда в том, заключила Джулиана, дрожащими пальцами застегивая платье, что она ни о чем не думала.
Прежде понятие «страсть» для нее не существовало, но сейчас она поняла, что это слово обозначает. Собственное поведение вызывало у нее возмущение. Представив, как посмотрит в глаза Коулу Роудону, она поежилась от стыда. Ну почему она разрешила ему этот поцелуй? И почему ответила? Ну почему он разжигает в ней страсть?
