– А ты сам не против того, чтобы он остался?
– Наверное, против, – с сомнением ответил мальчик. – Не знаю… Он, и правда, никогда не дружил со мной. Ладно, мне пора спать, – сказал он сердито. – Спокойной ночи.
Кьяра не стала говорить, что сейчас всего девять вечера. Главное, что Филиппо не будет больше смотреть на Пьетро как на героя и образец для подражания. Потом можно будет поговорить с Пьетро.
Спустившись вниз, она столкнулась с озабоченным Никколо, который сообщил, что завтра же должен срочно уехать в Рим.
– Вернусь в среду, – пообещал он. – Тогда и поговорим с Филиппо. Как ты себе представляешь нашу свадьбу?
– Я еще не думала об этом, – призналась Кьяра. – Боялась загадывать. Чем тише, чем лучше.
– Очень рад. – Никколо не скрывал своего облегчения. – Я боялся: а вдруг ты захочешь пышную свадьбу с кучей гостей.
– Зачем нам это? – беспечно сказала Кьяра. – Вот только… – Она с сомнением посмотрела на Никколо. – Стоит ли нам так спешить? Мы с тобой уверены в своих чувствах и без свадьбы, а Филиппо нужно время, чтобы привыкнуть ко мне.
Никколо посмотрел на нее с каменным выражением.
– И сколько, по-твоему, нам еще надо ждать? – спросил он наконец.
– Хотя бы пару недель.
– Ты думаешь, две недели что-то изменят?
– Мне кажется, так будет лучше. – Кьяра беспомощно пожала плечами. – Это не значит, что я не хочу за тебя замуж…
– Просто Филиппо для тебя важнее, чем я. – Он осекся. – Извини. Я сказал глупость. Мы должны думать и о нем тоже. Но до начала учебного года остался всего месяц. – Он встряхнул головой. – Мы должны сказать ему об этом не позже, чем через неделю.
Резким движением Никколо схватил Кьяру за плечи и крепко поцеловал в губы.
– Ничто и никто не встанет между нами! – сказал он жестко, опуская руки. – Запомни это.
Никколо прав, думала Кьяра, чувствуя, что не может больше противиться его воле, а также и собственному желанию открыто быть рядом с ним. Никколо и Филиппо! Быть рядом с ними – вот все, чего она хочет в этой жизни.
На следующее утро за завтраком Никколо сообщил сыну о своем отъезде. Неожиданно Филиппо отнесся к этому довольно спокойно. Он все еще переживал предательство мужской дружбы со стороны Пьетро и был полностью поглощен собственными чувствами.
Надо не забыть поговорить с Пьетро, подумала Кьяра, наблюдая за сыном. В свободное от работы время Пьетро может заниматься чем угодно, но превращать конюшню в место свиданий она ему не позволит. А вдруг Филиппо воспримет и женитьбу отца как очередное предательство, мелькнуло у нее. Только не это!
Филиппо не вышел провожать отца, убежав куда-то по своим делам. Кьяра рассталась с Никколо сдержанно, опасаясь, что кто-нибудь увидит их. Но она долго с грустью смотрела вслед машине. Без Никколо дом опустел и затих.
Наверное, так же думал раньше Филиппо, когда отец уезжал, оставляя его с Терезой. А Тереза, конечно, хорошая женщина, но мать она не заменит. Впрочем, скоро у мальчика будет мать. Настоящая.
Постояв еще немного на пороге, Кьяра отправилась на конюшню. Пьетро чистил Язона.
– А вам-то какое дело? – ощетинился он, когда девушка заговорила о вчерашнем случае. – Вы здесь такая же прислуга, как и я.
– Я слежу за девятилетним ребенком, которому совершенно ни к чему видеть то, что он видел вчера вечером.
– Я же не знал, что он подсматривает, – буркнул Пьетро. – Пусть не вяжется ко мне. Молокосос.
– Вы сами поощряли его, – возмутилась Кьяра. – Приятно, когда тобой восхищаются и смотрят тебе в рот?
– Да уж приятнее, чем разгребать вот это все! – Парень мотнул головой в сторону кучи навоза.
– Короче, держитесь от мальчика подальше, – предупредила Кьяра. – Относитесь к нему, как к сыну своего хозяина. А свою личную жизнь перенесите в какое-нибудь другое место. Если, конечно, не хотите иметь дело с синьором Виченци.
– Жаловаться побежите? – насмешливо спросил Пьетро.
– В случае необходимости – побегу, – отрезала Кьяра. – Сегодня вечером мы с Филиппо будем кататься на лошадях. Помните, о чем я сказала.
Резко повернувшись, она вышла из конюшни. Если Филиппо узнает про этот разговор, он, конечно, очень рассердится. Но откуда ему узнать? Пьетро вряд ли расскажет – вел он себя не самым геройским образом. Остается надеяться, что конюх все понял как надо и поведет себя соответственно.
Филиппо появился в гостиной около одиннадцати. Он без особого энтузиазма согласился сыграть в теннис, но на площадке оживился и повеселел, особенно после того, как выиграл две партии из трех.
– А я все-таки играю лучше тебя, – хвастливо заявил он, когда они возвращались домой.
– Молодость всегда побеждает, – пошутила Кьяра.
– Не такая уж ты старая, – ответил мальчик снисходительно. – А почему у тебя нет мужа? Ты не хочешь замуж?
– Иногда одного хотения недостаточно.
– То есть тебе никто не предлагал выйти замуж?
– Никто, за кого я бы согласилась выйти.
– Но ты же еще можешь выйти замуж, если захочешь?
– Пока еще да.
– Папа тоже еще может жениться, – задумчиво сказал Филиппо.
– Ты же категорически против этого? – осторожно спросила Кьяра.
– Необязательно, если его жена мне понравится. А потом, я все равно уеду в школу через месяц.
– За этот месяц еще много чего может случиться, – заметила Кьяра. – Вспомни наши последние две недели.
Филиппо посмотрел на нее выжидательно, но больше ни о чем расспрашивать не стал, а Кьяра не рискнула развивать тему.
День шел своим чередом. На конюшне Филиппо и Пьетро держались друг с другом вежливо, но отчужденно. Кьяра не заметила, чтобы Филиппо сильно переживал из-за этого.
Никколо позвонил в шесть часов вечера. Сказал, что страшно занят и с трудом выбрал свободную минутку, чтобы позвонить. Кьяре очень хотелось рассказать ему о разговоре с сыном, но она решила не торопиться.
– Скорей бы ты приехал! – воскликнула она нетерпеливо. – Мне так хочется тебя обнять.
– А мне – тебя. – В его голосе слышалась улыбка. – Одной ночи после целой недели воздержания мне явно не хватило.
– Я нужна тебе только для этого? – поддразнила его Кьяра.
– Конечно нет. Я уже говорил, что меня в тебе привлекает множество черт. Надеюсь, и тебя во мне – тоже. Постараюсь вернуться завтра. Я люблю тебя, Кьяра.
– Я тебя тоже люблю, – шепнула она. Положив трубку, Кьяра повернулась, чтобы идти. В дверях стоял Филиппо.
– Это был папа? – спросил он, глядя исподлобья.
Отпираться было бессмысленно.
