Книга Путевка в семейное гетто - Алина Кускова

Шереметьев занял свой наблюдательный пункт с раннего утра. Сегодня или никогда ему следовало затянуть в свои сети Аню, чтобы использовать ее в качестве дизайнера. Кое-какие навыки он ей дал теоретически, оставалось рассказать про практическую сторону дела и дополнить дизайнерский замысел глянцевыми иллюстрациями. Где взять подходящие журналы, он пока не знал, но собирался отправить за ними к Чебушевской Веньку. Мало того, что тот просидел всю ночь с Тусей и утром спал сном убитого на поле любовных сражений, так и весь день от него не будет никакого толку. Снова придет Туся, и споры по обустройству их будущего начнутся заново. Шереметьев направил объектив на окна Тусиной комнаты. Так и есть – тишина и покой перед бурей чувств и сомнений. Ромка перевел окуляр на Алисины окна, там, как и во всем доме, мало что говорило о том, что жилище обитаемо. Сном праведницы спала и Свиридова. Шереметьев разочаровался. То, что девицы любят по утрам поспать, ломало его планы. Времени оставалось немного. Но, с другой стороны, ему дается время обдумать, какие мероприятия он предпримет для того, чтобы обаять девушку, после чего она должна будет согласиться на все и на дизайнера в том числе. Может, сгонять с ней снова на рыбалку? Она так удачно ловила красноперку на макароны. Банально и никакой романтики. Вот если бы они поймали вместе щуку, то, вытащив ее на берег, он бы сказал ей пару нежных слов: «Ты такая клевая, у тебя всегда клюет!» Или что-то еще в этом роде. Но щука вряд ли пойдет на макароны. Может, сводить ее в ближайший лесопарк за грибами? Там среди мухоморов, а других грибов Ромка не знал, под щебетание птах он бы признался ей… Стоп! Романтика романтикой, но в чем он может признаться? Не в любви же, зачем обнадеживать девушку. Уж если кому и признаваться в любви, так это Алисе. Разориться на охапку цветов, опуститься на одно колено и поцеловать ее руку. Вот это романтика отношений, вот это…

– Что это?! – вырвалось у него при виде топчущегося на крыльце Одинцова с букетом роз. – Конкуренты не дремлют! – Ромка уменьшил расстояние, чтобы в подробностях разглядеть его наглую морду. – И о цветочках позаботился, гад.

Волна ревности всколыхнула его трепетную в это утро душу. Его опередили, обошли, объегорили. Сейчас дверь откроется, выйдет прекрасная Алиса, Одинцов встанет на одно колено, поцелует ей руку и пиши, что все пропало. Останется с разбитым сердцем заниматься просвещением Свиридовой и делать вид, что он в нее влюблен. То, что цветы могли предназначаться кому-то другому помимо Алисы, Ромка не предполагал. Рядом с ней меркли прелести всех красоток, она такая была одна. Он бы кинул ей под ноги не только розы, а всю вселенную! Шереметьев перевел телескоп ближе к звездам, чтобы не видеть, как коварный Одинцов соблазняет красавицу Алису. Да вот это небо он бы и кинул ей под ноги. Но любопытство взяло верх, и он опустился вместе с окуляром на бренную землю. Шереметьев недоуменно посмотрел на то, как еще немного Одинцов потоптался на крыльце, но звонить в дверь не стал. Он аккуратно положил цветы на скамейку и тихо пошел назад. У дома Шаховых его ждала красная спортивная машина с прелестной незнакомкой за рулем. Незнакомка была в красной косынке и больших черных очках на половину лица, она показалась Роману грустной и подавленной. Но на его улице начинался праздник! Одинцов отчалил на красном автомобиле, так и не дождавшись, пока девицы проснутся. Он дал ему фору, и ею нужно воспользоваться. С кого же начать?! Со Свиридовой для дела или с Алисы для души?! Шереметьев кинулся к другу за советом, но, увидев, как тот мирно посапывает, решил его не будить. У того и без него будет непростой день. Ромка прошел в дедовскую библиотеку и взял том Пушкина. Уж если и советоваться с кем-то по поводу любовных неурядиц, то лучше всего с великим поэтом. Прошлый раз, когда он попробовал подобным образом предугадать свою оценку на экзамене, Пушкин подсказал ему, что «он рыться не имел охоты в хронологической пыли». Шереметьев плюнул на учебники и действительно получил «неуд». На этот раз он открыл наугад страницу и прочитал: «Но я не создан для блаженства, ему чужда душа моя». Теперь все ясно. Придется начинать со Свиридовой, забыв про красавицу Алису. Но цветы?! Что делать с цветами? А ничего не делать, к Ромке внезапно пришла в голову гениальная идея. Нужно делать не с цветами, а с Одинцовым. Он вызовет его на дуэль! Нет, что он, с ума сошел? Отлично, он сойдет с ума. Ромка расскажет Алисе, что Одинцов сошел с ума. Ни одна нормальная девушка не станет общаться с сумасшедшим. Но кто-то должен подтвердить его версию. Кто-то очень уважаемый в Копейке. Чебушевская! Венька отправится к ней и скажет, что Одинцов с сегодняшнего утра неадекватен. Шереметьев тяжело вздохнул, плести интриги было тяжело и в пушкинское время, а уж в наше – тяжелее раза в два. Но что не сделаешь ради любимой девушки. Ему нужно выгадать время. Пусть, пока он занимается со Свиридовой, Алиса опасается Одинцова. А когда он сделает все, что задумал, то признается в своих истинных чувствах к ней. Это не «неуд» на экзаменах получать, это покруче будет. Спасибо поэту, надоумил. Шереметьев захлопнул книгу, вернул ее обратно на полку и довольный пошел будить друга. Покуда он тому объяснит, в чем дело и проведет с ним инструктаж, время приблизится к обеду. А это лучший момент для того, чтобы посетить Калерию Леонидовну – по утрам и вечерам она возится в своем саду. Ромка в очередной раз встал над постелью приятеля.

Тот сладко похрапывал и пускал слюни – видимо, ему снилась любимая. Шереметьев нахмурился, вид Говорова не внушал ему доверия. Если он завалит такое дело, то прощай, Алиса! Нужно идти к Чебушевской самому.

Аня встала первой из подруг, выпустила на волю сонную собаку, которая ни в какую не хотела покидать свою подстилку. По всей вероятности, хозяева нежно уговаривали домашнего питомца, прежде чем тот что-либо делал. Аня не собиралась разводить уси-пуси с ротвейлершей, раньше она была об этой породе более высокого мнения, но, как оказалось, дурным воспитанием можно испортить любую собаку, даже такую авторитетную. Та, поняв, что уговаривать ее никто не собирается, но после прогулки, вполне вероятно, накормят, нехотя отправилась справлять естественные надобности. Аня повернулась для того, чтобы войти в дом, и увидела цветы. Это были те самые розы, которые они забыли в автомобиле. Они нисколько не потеряли от своей вчерашней красоты и пахли так же ароматно, как накануне. Девушка приблизила к лицу бутоны и вдохнула цветочный аромат, который со вчерашнего дня стал ей напоминать Одинцова. Все-таки он необыкновенный, удивительный, романтичный…

– Гламурненько, – произнесла Алиса, потягиваясь в окне. – И кто же наш воздыхатель?

– Это мне от Одинцова, – пояснила Аня, прижав цветы к груди, будто боясь, что Алиса сейчас их отнимет. – Он подарил их вчера. Но мы забыли цветы в машине, а сегодня я обнаружила их на крыльце.

– Красивая история, – согласилась с ее доводами Алиса, – но почему он сам не зашел?

– Не знаю, – честно призналась Аня, – может быть, оттого, что мы долго спали?

– Ой, как поэтично, – закатила глаза Алиса, – он не решился разбудить свою возлюбленную!