– Нет, – простонала со спины Шатулио Кара. Она пропела арпеджио, и Дорн на мгновение испытал странное, мучительное, острое желание уступать ей во всем. Даже дверь поддалась, задрожала, запоры и замки начали с лязгом открываться. Закончив, Кара в полубессознательном состоянии повалилась обратно на спину друга.
Дорн толкнул дверь, и та распахнулась, ударившись о стену. По другую сторону оказался мрачный коридор из обработанного камня, освещаемый несколькими магическими огнями, расположенными через равные промежутки. Эти волшебные лампы, воткнутые в держатели на стене, наподобие факелов, сияющие ровным золотистым светом, были сделаны в виде хрустальных роз.
– На мой взгляд, похоже на монастырь Желтой Розы, – заметил Шатулио.
Дорн побежал по коридору, крича, что им нужен целитель. Его товарищи поспешили следом, причем Шатулио занимал собой весь проход. Они миновали уже десятки кладовых, и помещений, заполненных рядами высоких книжных полок, когда им навстречу из дверей вышел долговязый бритоголовый мальчик, без пяти минут юноша. Он был одет просто, во все серое, на его шее раскачивался деревянный амулет в виде связанных рук – эмблема Ильматера. Юнец вытаращился на незнакомцев, глаза его округлились от ужаса, он повернулся и побежал.
– Подожди! – закричал Дорн. – Мы друзья!
Без толку. Мальчишка неожиданно столкнулся нос к носу с драконом и чудовищем с железными конечностями, в то время как змеи осаждали монастырь. Естественно, он предположил самое худшее.
Дорн, не желавший, чтобы против них поднялась вся крепость, бросился в погоню, но почти сразу понял, что ему не догнать молодого монаха. Мальчик был хорошим бегуном и слишком опередил его.
В этот миг мимо Дорна просвистела стрела и ударила юношу под коленку. Такой выстрел требовал изрядного мастерства, особенно в тесноте коридора и при том, что полуголем оказался между стрелком и мишенью. Но для такого лучника, как Рэрун, не было ничего невозможного. Тупая стрела, предназначенная для охоты на дичь, сбила мальчишку с ног.
Дорн рванулся вперед и уселся на послушника сверху. Тот вопил, пока охотник не отвесил ему затрещину.
– Заткнись! – прорычал Дорн. – Заткнись, посмотри на нас и подумай, черт тебя подери! Я свалил тебя на землю, и у меня на руке есть шипы и когти. Если бы я хотел убить тебя, то раздробил бы тебе череп, и дело с концом. Арктический карлик мог подстрелить тебя острой стрелой. Дракон – просто дохнуть на тебя. Но это хороший дракон. Медный. Если постараться, ты разглядишь цвет его чешуи даже при этом освещении.
Монах искоса оглянулся, и страх отчасти отступил, но лицо его по-прежнему казалось слишком усталым и встревоженным для такого юнца.
– Кто… кто вы? – спросил он.
– Друзья, – повторил Дорн. – Мы прошли через пещеры, но попали в беду. Нашему товарищу нужен целитель. Немедленно.
– Духовные лица на верхних этажах, – ответил мальчик. – Все, кроме самых младших неофитов, раненых и тех, кто за ними присматривает.
– Веди нас.
– Вы не понимаете. Здесь, в толще скалы, не слышно, но драконы атакуют. Жрецы заняты, они сражаются с ними. Никто не будет отвлекаться, чтобы…
– Замолчи! – бросил Дорн. – Послушай. Мы с друзьями хорошо умеем убивать драконов. Мы убьем несколько штук и для вас, чтобы отплатить за лечение Кары. Но кто-нибудь должен заняться ею. Иначе мы поможем змеям обрушить всю эту махину тебе на голову.
– Тогда пойдемте, – сглотнув, выдавил монах.
Хромая, он повел их к широкой лестнице, зигзагом уходившей вверх. По мере того, как они карабкались все выше и выше, Дорн начал прислушиваться к какофонии битвы, бушующей у него над головой. Звуки ее причудливым образом искажались тоннами разделяющего их камня, но все же были узнаваемы. Рев и рычание драконов, гул и шипение, когда они выдыхали пламя. Крики отчаяния жертв – людей и их предсмертные вопли.
Дорн, хотя и жил на свете ради счастья убивать драконов, содрогнулся от того, что ждало его впереди. Он устал от долгого пути по пещерам, все тело болело после трепки, заданной ему земляным драконом, и он был совсем не в форме, чтобы бросаться в новую схватку. Но понимал, что выбора у него нет.
Так что не расслабляйся, сказал он себе. Никакой усталости. Ты не имеешь на это права. Слабость – для людей, а ты не человек. Ты нечто из металла, сооруженное для убийства. Так давай убивай.
Наконец, монах отворил треугольную дверь навстречу дымному ветру, вони горелого мяса и солнечному свету. После долгих часов под землей Дорну пришлось прищуриться и ждать, пока глаза привыкнут к яркому свету.
Потом он начал рассматривать внутренний двор крепости. Его окружали высокие стены, а сверху прикрывала целая сеть из грохочущих цепей с прикрепленными к ним зазубренными крюками. Вторая такая же конструкция протянулась между башнями, будто гигантская паутина. Вместе с мистическими заграждениями – плавающими в воздухе языками пламени, уймой вращающихся лезвий и пятнами кипящего света, сотворенными магами монастыря, сети мешали кружащим, пикирующим драконам нападать на крепость с воздуха.
И все же все эти сооружения не могли стать преградой для смертоносного дыхания или непрестанной, жестокой губительной магии. Порой сети не в состоянии были помешать даже самим змеям, если те оказывались достаточно ловкими, чтобы прорваться сквозь них.
Огромный зеленый дракон обрушился сверху на одну из галерей, прямо на занавес из цепей, прикрывавший ее сверху. От удара крепления оборвались, а дракон, запутавшись в цепях, крючки которой впились в чешуйчатое тело, с маху ударился о зубчатую стену. Это должно было бы оглушить его, но когда монахи кинулись к чудовищу, оно встрепенулось и бросилось на них со всей ужасающей скоростью, на какую только способны драконы. Зеленый был настолько силен, что, пытаясь удержать его, цепи затрещали, словно нитки. Чудовище в считанные мгновения когтями разорвало двух монахов, сбросив растерзанные тела со стены, и трупы с глухим стуком упали во внутренний двор. Дорн обернулся к своему проводнику:
– Ты поможешь девушке?
– Да, – пообещал юнец.
Полуголем выбежал во двор, натянул тетиву и пустил стрелу. Та вонзилась в шею зеленому, но не настолько глубоко, чтобы причинить ему существенный вред. Рэрун выстрелил дракону в грудь, но эта рана тоже показалась твари лишь булавочным уколом. Однако атака привлекла внимание чудовища, и зеленый поднял голову на особый манер, говорящий о том, что он готов пустить в ход смертоносное дыхание.
Дорн и Рэрун дождались, когда он начнет извергать клубы ядовитого дыма, и лишь тогда поспешно отскочили в стороны. Проделай они это раньше, зеленый смог бы прицелиться поточнее. И все же не защищенные одеждой участки кожи Дорна горели, а глаза слезились. Однако он надеялся, что не вдохнул этой дряни, способной разрушить легкие.
Смахнув слезы с глаз, он выстрелил еще раз и лишь тогда заметил загадочные знаки, вырезанные на чешуе зеленого. Это существо явно было одним из драконов-мистиков, называемых гравированными и обладающих особыми способностями.
