Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
В начале мая в разговорах о подготовке к встрече цесаревича впервые мелькнула мысль, а не показать ли цесаревичу мою школу и выучку казачат. После этого заболела голова и у меня. Стал готовить программу показательных выступлений в лучших традициях спецназа, а также вылизывать силами учеников "Казачьей школы станицы Черняева" дом-казарму и полигон. Вот таким образом обозвали мою школу атаман и станичные старейшины. Как финансировать учёбу, так сами, а как показать цесаревичу, так станичная школа.
Изначально по плану Цесаревич должен был прибыть во Владивосток в июне тысяча восемьсот девяносто первого года. Но происшествие в Японии, когда наследник получил по голове саблей от "тронутого" самурая-полицейского, способствовало сокращению японской программы. Утром в субботу одиннадцатого мая тысяча восемьсот девяносто первого года Николай Романов прибыл во Владивосток, где пробыл одиннадцать суток.
Первое, что сделал Цесаревич по прибытии во Владик — объявил Всемилостивейший Его Императорского Величества Александра III Манифест: "В ознаменование посещения Сибири Любезнейшим Сыном нашим, Государем Наследником Цесаревичем и Великим Князем Николаем Александровичем, желая явить милость нашу тем из отбывающих ныне в Сибири наказания, в силу судебных приговоров, ссыльных, кои по день прибытия Его Императорского Высочества в пределы Сибири распределены в установленном порядке, повелеваем: первое — ссыльнокаторжным, которые добрым поведением и прилежанием к труду достойны снисхождения, уменьшить назначенные судом сроки каторги до двух третей, бессрочную каторгу заменить срочною на двадцать лет; второе — осуждённым за преступления, содеянные в несовершеннолетнем возрасте, в каторжные работы менее четырех лет, ныне же перечислить в разряд ссыльно-поселенцев…
Этот манифест уже две недели висел у сборной станичной избы на "доске объявлений", как я про себя называл этот укрытый козырьком от непогоды деревянный щит. Казаки читали и витиевато — матерно излагали своё мнение. Общий смысл звучал — "послабление царя варнакам к добру не приведёт".
"Казачий телеграф" с опозданием в несколько дней, сообщал в станицу о событиях, связанных с нахождением Государя Наследника на земле Приамурья. Их было очень много, Николай Романов активно участвовал в социально-политической жизни губернаторства.
С моей точки зрения, из всех событий наиболее значимой была закладка станции Владивосток, как начало Великого Сибирского Пути длинной в восемь тысяч километров, который должен был соединить территории Дальнего Востока и сибирских областей с сетью внутренних рельсовых сообщений Российской империи. Второе, начало строительства сухого дока для ремонта военных кораблей во Владике.
Двадцать четвёртого мая в станицу дошли сведения об огромном успехе представителей молодого Уссурийского казачьего войска. В селе Никольское (будущий город Уссурийск) Его Высочеству был представлен взвод казачат-уссурийцев в возрасте от восьми до четырнадцати лет. Стройный и молодцеватый вид этого взвода, проявленная ими лихость в скачках и джигитовке вызвали одобрение Николая. Ещё позже стало известно, что Цесаревич благодарил командира казачьего дивизиона полковника Глена: "Благодарю Вас, полковник, казачата представились молодцами, телеграфировал о них отдельно Государю Императору, благодарю ещё раз". Так же Цесаревич упомянул, что "среди уссурийских казаков чувствует себя как дома".
Данное известие привело к тому, что атаман Савин и старейшины окончательно решили, что казачья школа станицы Черняева будет представлена цесаревичу. "Необходимо, чтобы и среди амурских казаков Государя Наследник чувствовал себя, как дома", — озвучили итог своего решения старейшины.
Для меня и казачат начался настоящий ад. С полигона мы не вылезали с рассвета и до заката. Хорошо хоть на наше питание из станичной казны средства выделили. И, слава богу, из контролирующих лиц был один вахмистр Шохирев, который никуда не лез, а лишь смотрел и, как говорится "мотал информацию на ус".
Ещё хорошей новостью была информация о том, что в Благовещенске, на скачках первоочередного дивизиона Амурского полка, которые прошли после парада в присутствии наследника, их победителем оказался Василий Чуев. Именно он, ещё в тысяча восемьсот восемьдесят девятом году во время состязаний казаков-малолеток показал лучшую джигитовку, а теперь служил первый год в Амурском конном полку.
Сегодня, весь подготовительный ад к встрече цесаревича закончился, и я, возглавляя двухшереножный конный строй казачат школы, сидя на любимом Беркуте, ждал встречи с Николаем Романовым.
Пароходы подходили к построенной для встречи наследника Государя пристани. В позапрошлом году, после сдачи испытаний на зрелость в Благовещенской гимназии, я возвращался в станицу на барже, которую тянул пароход "Ермак". Во время этого плавания убедился, что этот деревянный пароход с гребным колесом в корме имеет низкую осадку и способен подходить к самому берегу. Но руководство Черняевского округа решило перестраховаться и построило деревянную пристань.
На берегу, рядом с построенной для встречи будущего императора аркой собралось больше пятисот человек встречающих. Кроме жителей Черняева, приехали делегаты из станиц Толбузина, Ольгино, Кузнецова, со всех выселок и заимок, входящих в Черняевский округ. Все в нарядных одеждах. На конях два десятка моих казачат, да десяток лучших казаков наездников, отобранных со всего округа. Все остальные пешие.
"Вестник" и "Ермак" аккуратно притерлись к причалу у станицы. После небольшой паузы на доски причала по переброшенному с парохода трапу вышел цесаревич, а за ним по "табелю о рангах" стала выстраиваться свита. Поскольку однотипные пароходы имели по десять кают, то в относительном комфорте первого класса на них могли разместиться человек двадцать, поэтому свита была небольшой.
Сидя на Беркуте, я смотрел как к атаману Савину, стоящему с хлебом-солью на цветном рушнике, покрывающем поднос, неторопливым шагом подходил худощавый молодой мужчина с усами, но без запомнившейся мне по тому миру бородке. Одет цесаревич был в белый френч с золотыми погонами с царским вензелем, белую фуражку, темно-синие брюки-галифе, заправленные в сапоги. Подойдя к склонившемуся в поклоне атаману, Николай, сняв фуражку, перекрестился, затем отломил кусок хлеба и, макнув его в соль, отправил в рот.
За цесаревичем к караваю подошёл приамурский генерал-губернатор, командующий войсками Приамурского военного округа, а также наказной атаман Приамурских казачьих войск генерал-адъютант Корф. Сверкая золотыми адъютантскими погонами и аксельбантами, Корф также снял белую фуражку, перекрестился и, разгладив свою знаменитую бороду-бакенбарды на две стороны, вкусил хлеб-соль. После чего, надев фуражку, забрал у атамана поднос с хлеб-солью и передал назад кому-то из свитских. В этот момент раздался приветственный рёв собравшихся на берегу казаков и казачек.
Я, глядя на эту картину, судорожно прогоняя в голове те сведения, которые мне были известны о будущем царе Николае Втором, пытался определиться в своём отношении к нему, а также пытался понять стоит или не стоит делиться с ним информацией из будущего.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
