Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
Офицер Эрнандес повернулся, чтобы уйти. Я видела, как он идет — медленно, неуклюже. Он чувствовал, что выполнил свою работу, я уверена. Мне бы хотелось оказаться на его месте. Мне бы хотелось, чтобы я могла вот так уйти от всего этого и отправиться домой. Я бы вернулась домой к мужу и теплой постели. Муж, теплая постель и долбаная миска «Фруктовых камешков».
— Боюсь, мы пока не можем отвести вас к мужу, Элси, — сообщил мужчина в красном галстуке.
— Почему?
— Врачи еще работают.
— Он жив? — воскликнула я. Как быстро возвращается надежда…
— Нет, мне жаль, — коротышка покачал головой. — Ваш муж умер некоторое время назад, но он в списке доноров органов.
Я почувствовала себя так, словно стояла в лифте, стремительно падавшем на первый этаж. Они забирали у него органы и отдавали другим людям. Они разбирали его на части.
Я снова села в кресле, внутри у меня все помертвело. Мне хотелось крикнуть этому коротышке, чтобы он отвел меня к Бену. Позволил его увидеть. Я хотела пробежать через двойные двери, найти его, обнять. Что они с ним делали? Но я оледенела. Я тоже умерла.
Мужчина в красном галстуке отошел ненадолго и вернулся с горячим шоколадом и тапочками. Мои глаза были сухими и уставшими. Я почти ничего не видела. Все мои чувства как будто притупились. Мне казалось, что я попала в ловушку собственного тела, отделенная от всех тех, кто был вокруг меня.
— Может быть, вы хотите, чтобы мы кому-то позвонили? Вашим родителям?
Я покачала головой.
— Ане, я должна позвонить Ане.
Мужчина положил руку мне на плечо.
— Вы можете написать номер Аны? Я ей позвоню.
Я кивнула, и он протянул мне листок бумаги и ручку. Мне потребовалась минута, чтобы вспомнить ее номер. Я несколько раз писала не те цифры, потом все-таки нацарапала правильный номер. То есть я была совершенно уверена, что когда я передавала ему листок, на нем был верный номер.
— А как насчет Бена? — спросила я, сама не зная, что именно имела в виду. Я просто… не могла я пока сдаться. Не могла пока перейти в стадию позвоните-кому-нибудь-чтобы-ее-отвезли-домой. Мы должны справиться с этим, верно? Я должна была найти его и спасти его. Как я могла найти его и спасти?
— Медсестры позвонили его ближайшему родственнику.
— Что? Я его ближайшая родственница.
— Судя по всему, в его правах был написан адрес в округе Ориндж. Мы должны были официально известить его семью.
— Так кому вы позвонили? Кто приедет? — Но я уже и так знала, кто приедет.
— Возможно, мне удастся это выяснить. А пока я пойду и позвоню Ане. Я скоро вернусь, хорошо?
Я кивнула.
В зале ожидания я видела и слышала другие семьи. Некоторые выглядели мрачно, но большинство держалось нормально. Там была мать с маленькой дочкой. Они читали книгу. Мальчик, прижимавший к лицу пакет со льдом, сидел рядом с отцом, которого явно все раздражало. Пара тинейджеров держалась за руки. Я не знала, почему они здесь, но если судить по их улыбкам, по тому, как они флиртовали, я могла предположить, что ничего ужасного не произошло. А я… Мне хотелось накричать на них. Хотелось сказать, что отделение неотложной помощи только для тех, у кого случилось несчастье, и им не следует быть тут, если они так счастливы и беззаботны. Мне хотелось сказать им, чтобы они отправлялись домой и были счастливы где-нибудь в другом месте, потому что мне незачем это видеть. Я не помнила, каково это — чувствовать то же, что и они. Я даже не помнила, каково это — быть той, какой я была до этого. Меня заполнило только это переполняющее чувство ужаса. А еще и еще гнев на этих двух маленьких говнюков, которые не собирались убраться со своими улыбками прочь с моих глаз.
Я ненавидела их и ненавидела проклятых медсестер, которые продолжали заниматься своими делами так, как будто это не был один из худших дней в их жизни. Они звонили, делали копии документов и пили кофе. Я ненавидела их за то, что они способны пить кофе в такое время. Я ненавидела каждого в этой больнице за то, что они не несчастны.
Мужчина в красном галстуке вернулся и сообщил, что Ана едет сюда. Он предложил посидеть со мной и подождать ее вместе. Я пожала плечами. Он мог делать все, что ему угодно. Его присутствие не приносило мне облегчения, но оно не давало мне встать, подбежать к кому-нибудь и наорать на него только потому, что человек в такой день ест шоколадный батончик. Мои мысли вернулись к хлопьям «Фруктовые камешки», разбросанным на дороге. Я знала, что они будут там, когда я поеду домой. Я знала, что никто не уберет их, потому что никому в голову не приходило, насколько ужасно мне будет снова смотреть на них. А потом я подумала о том, из-за какой глупости погиб Бен. Он умер из-за «Фруктовых камешков». Это было бы смешно, когда бы не было такого финала… Нет, это никогда не будет смешно. Ничего веселого в этом не было. Даже в том факте, что я потеряла мужа только потому, что мне отчаянно захотелось детских хлопьев в упаковке по мотивам мультсериала о семейке Флинстоун. Я ненавидела себя за это. Вот кого я ненавидела сильнее всего.
Появилась Ана, охваченная паникой. Я не знала, что мужчина в красном галстуке сказал ей. Он встал, чтобы встретить ее, и она побежала ко мне. Я видела, что они разговаривают, но я их не слышала. Они поговорили секунду, и Ана тут же подбежала ко мне и обняла. Я позволила ей обнимать себя, но обнять ее в ответ у меня не было сил. Я была как дохлая рыба.
— Мне жаль, — прошептала Ана, и я растеклась в ее объятиях.
У меня не осталось воли, чтобы держать себя в руках, не было желания скрывать свою боль. Я завыла, я зарыдала у нее на груди. В любой другой момент моей жизни я бы никогда не положила голову на эту часть ее тела. Мне было бы некомфортно из-за того, что мои глаза и губы так близко к сексуальным округлостям, но в ту минуту секс казался банальным и глупым. Это было что-то такое, чем идиоты занимаются от скуки. Те счастливые тинейджеры, возможно, занимались им из спортивного интереса.
Руки Аны, обнимавшие меня, не успокаивали. Влага текла из моих глаз, как будто я выдавливала ее, но это было не так. Слезы просто катились сами по себе. Мне даже не было грустно. Ужас опустошения невозможно было выразить слезами, поэтому мои слезы казались мне незначительными и глупыми.
— Ты видела его, Элси? Мне так жаль…
Я не ответила. Казалось, мы сидели на полу зала ожидания несколько часов. Я то выла, то застывала в бесчувствии. Бо́льшую часть времени я лежала в объятиях Аны, но не потому, что мне так было нужно, а потому, что мне не хотелось смотреть на нее. Наконец Ана встала, прислонила меня к стене, подошла к столу медсестер и начала орать.
— Сколько нам еще ждать, чтобы мы могли увидеть Бена Росса? — рявкнула она на молоденькую медсестру-латиноамериканку, сидевшую за компьютером.
— Мэм, — начала было та, вставая, но Ана отмахнулась от нее:
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
