Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
То есть доверять-то мне князь вроде доверял, но проверки проводил постоянно. Как говорится, дул на воду, обжегшись на молоке. Вот и этот разговор о женитьбе на девице Татищевой был, на мой взгляд, очередной проверкой. Ну серьезно! Отправлять в самостоятельное управление государством, да еще и находящимся под неформальным московским протекторатом, без году неделю мага и нулевого администратора? Не смешите меня! Я там такого наворочу за пару дней правления, что они с теплотой и нежностью станут вспоминать настоящего Игоря Антошина.
К тому же мне еще не открыли доступ к царскому дару – местному аналогу ядерного оружия. Это я для простоты так говорю – принципы иные, конечно. Высшая магия была способна создавать Пустоши, уничтожать города и убивать за один присест сотни тысяч людей. Без этой малости здешняя параллель не была бы такой, какой являлась. И без нее тут государствами не правили. По крайней мере самостоятельно.
– Но давай мы пока отложим вопросы династических браков в сторону, – резко сменил тему князь. Мысль его часто таким вот образом скакала с одного предмета на другой. При этом он никогда ничего не забывал. – Есть у меня к тебе поручение.
Значит, женитьба – не проверка, а морковка. А проверка будет сейчас. Ну давай, дядюшка, грузи! В какую очередную дипломатическую миссию я должен отправиться на этот раз? С маньчжурами-то именно я вопрос по убийству посла закрывал, свалив вину на менеджера филиала Потрошителей – благовещенского мецената и предпринимателя Анджея Топляка.
– Да, Николай Олегович?
– Пупкин – помнишь такого? – кажется, сумел узнать, где обретается наш беглый подданный – Топляк.
Тоже, кстати, местная фишка. Не преступник, не глава благовещенского отделения Потрошителей – организации, торгующей людьми с даром, а именно подданный. Беглый подданный. Князь таким образом давал понять, что статус и прегрешения человека, жившего на его земле и до сих пор связанного с ним вассальной присягой, имеют для него небольшое значение. Не по самодурству, а именно в ракурсе интересов государства. Нужно будет для дела – он его даже помиловать может. И плевать ему на мнение иностранных наблюдателей и нормы демократии. Чистый абсолютизм, выстроенный на крепкой, как я успел понять, законодательной базе. Выглядящий со стороны, как… семья. В мирное время представляя собой умеренную демократию с легкими нотками анархии, в тяжелые годы показывающий истинное лицо – жесточайшую диктатуру.
Топляк сбежал из города, когда я в себя приходил от обратного переноса сознания. Почуял разоблачение, сколько успел обналичил и перевел на африканские офшоры и скрылся в неизвестном направлении. И вот уже с месяц в розыске.
– Надо его вернуть. Справишься?
Так и есть, проверка. И на этот раз не лояльности или уровня владения языком, а боевых навыков. Князь посылал меня на силовую операцию – найти злодея, скрутить и привести его под светлые очи государя.
– Один поеду? – только и спросил я.
Топляк – обычный человек. Но денежный, со связями. У него будет охрана, к бабке не ходи. И добро бы лишь гориллы с автоматами. Учитывая размеры его состояния, можно предположить и наличие боевого мага. Последние, как показала история с миланцем, вполне могут быть наемниками.
– Господь с тобой, Игорь! – делано возмутился Поярков. – Родную кровь на чужбину отправлять без помощи и товарищей? Не по-христиански это!
Целое послание выдал – для умеющих слушать. «Родная кровь» – напоминание о моем статусе и одновременно указание на то, что мной он готов рисковать куда сильнее, чем настоящим своим племянником. Хотя он бы и родным рисковал так же, если бы цель того требовала. Со мной все же удобнее, в безвыходной ситуации бросить пришельца проще. А это может произойти, так как упомянуто слово «чужбина», что означает действия на территории иностранного государства. «Помощь и товарищи» тоже подсвечивали частности – миссия неофициальная, но кое-какая поддержка на чужой земле оказана будет. Но опять же, тут сомнений быть не может, только до момента, когда все пойдет не так.
Это я, кстати, не накручиваю себя, нет! Просто со светлым князем я вот уже месяц общаюсь. Изучил манеру разговора, что называется. И со всем пониманием отношусь. Мне тут надо доверие зарабатывать. Именно зарабатывать, а не втираться, как раньше.
– Когда и куда?
– Детали у Евсеева. Он занимался работой с этим артистом – Пупкиным. Он же расскажет тебе о дипломатической составляющей твоей поездки.
И князь, равнодушный к опере, но признающий ценность двойных агентов, каким являлся Иван Пупкин, в два укуса проглотил очередной круассан. Да, ест он как не в себя! Что никак на нем не отражается: стройный дядька с гордой осанкой, ни капли лишнего жира, даже в спокойствии излучающий энергию. На вид больше пятидесяти лет не дашь, хотя уже седьмой десяток разменял.
– Ну что смотришь? Я могу и без тебя завтрак закончить, мне торопиться некуда.
«А у тебя – дела!» – не прозвучала последняя фраза.
И все же, хоть меня окружали маги, хоть здешний Благовещенск являлся одним из центров экономики и политики Дальнего Востока, хоть жизнь моя изменилась кардинально, многое в ней осталось неизменным. Например, большую часть дня я проводил в княжеской резиденции, как раньше – в областном правительстве. Читал, занимался, шатался из кабинета в кабинет, с этажа на этаж, беседуя то с одним человеком, то с другим. Однако если раньше моей обязанностью было собирать информацию, а после этого решать, какую можно выдавать СМИ, а какую стоит придержать или вовсе скрыть, то теперь все стало не так. Здесь я не был пешкой, как дома, а крупной фигурой на шахматной доске. С хорошими шансами стать игроком. Если сам не налажаю, конечно.
О чем это я? С этажа на этаж, да. Апартаменты воеводы у нас на первом, а княжеская гостиная на третьем.
После бегства Арцебашева к якутам Федор Евсеев стал воеводой княжества. Теперь под рукой этого рыжеволосого мужчины с изрядной примесью восточной крови находились все военнообязанные, так сказать, боевые маги страны. И дружина – основной инструмент решения сложных вопросов как внутри собственного государства, так и за его пределами – с соседями. Таких, когда обычных воинов привлекать уже поздно, а князя, с его Шестой казнью, еще рано. Кроме прочего, в круг обязанностей воеводы входили и вопросы безопасности государства.
Вместе с должностью он получил крыло в княжеской резиденции и допуск к секретной информации, то есть был в числе тех, кто знал обо мне правду. Плюс мы с ним вместе дрались с ватиканским палачом, а это что-то да значит промежду мужчин! В общем, сдружились мы с ним, хотя иной раз холодок по спине от его взгляда пробегал. И черный жгут в даре дергался, об опасности трезвоня.
– Утро доброе. Чего такой потерянный? – встретил меня воевода, поднимаясь с дивана. Работы у него, судя по всему, не было, а потому он, не стремясь имитировать бурную деятельность, проводил время за книжкой. Судя по обложке с иероглифом – китайской.
Я плюхнулся рядом с ним, пожал протянутую руку.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
