Ознакомительная версия. Доступно 35 страниц из 173
Между тем Парт довольно резко подтолкнул меня в сторону больших парней, которые собрались возле пакгауза, и велел поиграть с ними, сказав, что он скоро вернется, а сам тут же исчез в таверне, оставив меня на улице одного.
Город, выросший при форте, — весьма суровое место, и я об этом знал, несмотря на свои восемь лет, поэтому подошел к большим парням с опаской. Они играли в ножички в переулке между кузницей и пакгаузом. Перед каждым броском они ставили медные монетки, после чего по очереди метали нож в землю. Ставки делались на то, воткнется ли лезвие в землю и как близко к собственной ноге, не поранив себя, удастся это сделать. Поскольку все участники были босиком, игра вызывала интерес — вокруг столпились пятеро мальчишек. Даже самому младшему из них было лет девять — десять, а старшему — не меньше тринадцати. Все они — сыновья простых солдат — носили истрепанную отцовскую одежду и были грязны, точно бродячие собаки. Пройдет несколько лет, они подпишут бумаги и станут пехотинцами. Мальчишки не хуже меня знали, какое будущее их ждет, и с радостью пользовались отпущенной им свободой, развлекаясь дурацкими играми на пыльных улицах.
У меня не было монеток, чтобы присоединиться к ним, да и одет я был слишком хорошо для их общества, поэтому они немного потеснились, дав мне возможность наблюдать за игрой, но заговаривать со мной никто не стал. И все же из их болтовни между собой я узнал несколько имен. Довольно долго я с интересом наблюдал за происходящим, внимательно слушая, как они ругаются, когда выигрывают или проигрывают очередную ставку. Несомненно, их разговоры сильно отличались от тех, что велись во время чаепитий, которые устраивали мои сестры, и я спросил себя — не такую ли мужскую компанию имел в виду мой отец, когда отчитывал меня за участие в девчоночьих играх.
Солнце приятно припекало, игра все не кончалась, мелкие монетки и другие случайные сокровища переходили из рук в руки. Мальчишка по имени Карки порезал себе ногу, немножко повыл, попрыгал на здоровой ноге, но потом снова вернулся в игру. Ворон, сын Вева, посмеялся над ним и с довольным видом спрятал в карман два пенни и три стеклянных шарика, которые тот поставил на кон. Я был настолько поглощен происходящим, что наверняка не заметил бы разведчика, если бы мальчишки не прекратили игру. Они молча наблюдали за ним, пока он проезжал мимо.
То, что он разведчик, я понял по его одежде, состоящей наполовину из военной формы, наполовину из вещей, которые носят обитатели равнин. Темно-зеленые штаны, как у настоящего кавалериста каваллы и безупречно чистая льняная рубашка из гардероба кочевников. Волосы у него были заметно длиннее, чем у обычного солдата, и почти что касались плеч, а головной убор удерживала красная шелковая лента. День выдался теплый, и он закатал рукава рубашки, демонстрируя всем завитки татуировок, браслеты из серебра и бронзы и амулеты из пьютера.[1]
Разведчик сидел верхом на хорошей вороной лошади с длинными сильными ногами, в гриву которой были вплетены амулеты, позвякивавшие при каждом шаге. Я с интересом наблюдал за ним. Говорят, что разведчиков обучают и готовят отдельно. Они являлись офицерами, чаще всего лейтенантами, многие имели благородное происхождение. Обычно они вели независимый образ жизни и подчинялись непосредственно командиру заставы. Разведчиков считали предвестниками всяческих неприятностей, будь то разливы рек, разбитые дороги или волнения среди обитателей равнин.
Вслед за разведчиком на гнедом мерине ехала девочка лет двенадцати или тринадцати. Невысокий скакун с благородно посаженной головой явно происходил от лучших лошадей кочевников. Она ехала верхом, чего никогда бы себе не позволили благородные гернийские девушки, вот почему я сразу решил, что в ее жилах течет смешанная кровь. К тому же об этом говорил и ее наряд. Вообще-то смешанные браки не такая уж редкость, поскольку гернийские солдаты часто выбирают себе жен среди жительниц равнин, но к полукровкам принято относиться с жалостью.
Впрочем, разведчики редко опускались так низко. Я с нескрываемым любопытством смотрел на девочку. Моя мать часто говорила, что полукровки омерзительны нашему доброму богу, и я с удивлением обнаружил, что такое неприятное слово относится к столь прелестному существу с высоким лбом и удивительными серыми глазами. На ней было надето несколько ярких пышных юбок — оранжевая, зеленая, желтая, — они прикрывали бока лошади и колени девочки, но оставляли открытыми икры и щиколотки, затянутые в мягкие сапожки из кожи антилопы с позвякивающими серебряными амулетами на шнурках. Между юбками и сапожками виднелись свободные белые штаны. Длинные каштановые волосы девочки были заплетены в десяток аккуратных косичек, которые, несмотря на головной убор, спадали ей на плечи. Ее белая блузка с широким воротом не имела рукавов, и поэтому все окружающие могли любоваться черным ожерельем на ее шее и множеством браслетов, украшавших оба ее предплечья от локтя до запястья. Девочка с гордостью демонстрировала богатство своей семьи. Открытые руки были загорелыми и мускулистыми, как у мальчишки. Она дерзко смотрела по сторонам, чем сильно отличалась от моих сестер — те редко поднимали глаза, когда оказывались в обществе.
Наши взоры встретились, и мы оценивающе оглядели друг друга. Вероятно, она никогда не видела сына-солдата дворянского происхождения, и я невольно расправил плечи, прекрасно понимая, что выделяюсь из толпы грязных оборванных мальчишек своими темно-зелеными штанами, чистой рубашкой и черными сапогами. Я был уже не настолько мал, чтобы внимание юной девушки мне не польстило. Наверное, это разозлило мальчишек, поскольку они уставились на меня, как голодные собаки на пухлого котенка.
Девочка и разведчик спешились у того самого здания, куда вошел мой отец. У мужчины был чистый звонкий голос, и мы все услышали, как он пообещал вернуться, как только доставит донесение командиру. Он дал девочке несколько монет и добавил, что она может сходить на рынок и купить сластей, свежего сока или ленты для волос, но попросил ее дальше не ходить.
— Хорошо, папа, — откликнулась она, и в ее голосе прозвучало нетерпение — ей хотелось поскорее оказаться на рынке.
Разведчик бросил взгляд в нашу сторону и нахмурился, но потом поспешно поднялся по ступенькам и скрылся в доме.
Его дочь осталась на улице одна.
Я знал, что мои сестры, оказавшись в таком положении, пришли бы в ужас. Мои родители никогда не оставляли ни Элиси, ни маленькую Ярил без взрослой спутницы. Быть может, отец не слишком ее любит, подумал я. Но когда девушка с улыбкой двинулась мимо нас к рыночной площади, которая находилась у ворот заставы, я увидел, что она нисколько не напугана и чувствует себя уверенно. У нее была легкая изящная походка, и она явно собиралась получить удовольствие от посещения рынка. Я не спускал с нее глаз.
— Вы только посмотрите на нее, — прошипел один из старших мальчишек своему приятелю.
Ворон понимающе ухмыльнулся.
— Прирученная кобылка. Видишь черную штуку у нее на шее? Пока она ее носит, амулеты не действуют.
Я недоуменно переводил взгляд с одного хитрого лица на другое.
Ознакомительная версия. Доступно 35 страниц из 173
