Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
– Вкусно! – Полинка глотнула кофе. – С корицей, да?
– Угу, а еще с кардамоном… – Сашка вытащила блокнот, а из него вырвала нелинованный лист. – Ты учти, я только в кино видела, как это делается. Это вместо тарелки будет. Давай вытряхивай сюда все, что осталось.
Рязанцева послушно затрясла крышечкой термоса. Что-то там оставалось, но скорее капли напитка, чем крошки гущи.
– Давай еще, – скомандовала Саша, набулькивая следующую порцию, – может, с будущим не сложится, но день сегодняшний точно наладится.
Отдавать команды и видеть, как их послушно выполняют, оказалось приятно. Одноклассница то ли хмыкнула, то ли носом шмыгнула, залпом проглотила новую порцию кофе и вытряхнула остатки на блокнотный лист. – Еще. – Саша потянулась было термосом к крышечке в Полиной руке, но… – Ого! Полинк, я гадать как не умела, так и не умею, но тут же все таким прямым текстом выложено, что и дурак прочитает!
– Видимо, я не дура, – хмыкнула та. – По мне так пятно на пятне. Читай, давай.
Насчет пятна на пятне она была права. Но эти кляксы-разводы складывались в совершенно четкую картину – треугольник, в каждом углу по человеку. По нему проходила трещина или, может быть, разрыв. Две вершины разделялись, но до третьей разрыв не доходил. Сашка набрала воздуха в легкие.
– Наверное, это расставание. Двое расстаются, а третий… а третьего это вроде как не касается, но вот-вот коснется, потому что эта линия, – она показала на разрыв, – вот-вот до него дойдет.
– Точно расстаются? – Глаза Поли расширились, в них заблестели слезы. – И точно коснется?
– Угу… – Пятна на листе были совсем свежими и еще немного «плыли», меняя очертания. Секунда, и линия дошла до третьей вершины. – Вот, уже коснулось. И сильно.
– Значит, разведутся, – замогильным голосом произнесла Рязанцева, обращаясь не к Сашке, а к воздуху перед собой. – Я-то думала, как обычно поругались. Спасибо, Фербер. Новости, конечно, поганые, но все же лучше с такими, чем от незнания и подозрения мучиться.
Полинины родители в самом деле вскоре развелись. И мама забрала дочку в Москву. Полина написала Сашке несколько сообщений во «Вконтакте», но дружбы между девочками так и не завязалось. Зато сначала с подачи Рязанцевой, а затем и просто с подачи друг друга, к Сашке повалили клиенты. И она оказалась чертовски хорошей гадалкой, хотя долго искренне считала себя ловкой, чуткой и догадливой шарлатанкой. Не то чтобы Саша так уж пудрила клиентские мозги, гадая на кофейной гуще. Скорее, наоборот – обычно она смотрела на говорящие пятна и ландшафты на блюдечках и вдохновенно несла то, что подсказывал дуэт воображения с интуицией. И ведь работало! Сашка почти совсем перестала удивляться горячим благодарностям в «личке» и по СМС, почти совсем поверила в свои предсказательские силы. Два года, в конце концов, для шестнадцатилетней гадалки – ого, какая карьера!
А еще она окончательно укрепилась в своих планах – поступить в скромный универ, выучиться на товароведа, да еще бухгалтера какого-нибудь, заработать на гаданиях стартовый капитал и открыть лучшую в городе кофейню. Это ли не счастье? Оно самое.
Так и шло до тех пор, пока Серый не наехал на нее, типа, обманщица. Да еще хвостатые феи случились. А дальше понесся снежный ком…
– Раствори свою тоску, – мурлыкала Сашка, палочкой вороша песок в жаровне, – и отдай ее песку. Черный, словно ведьмы кровь, кофе будет вмиг готов…
– Это заклинание? – поежилась клиентка. Нервная, красивая женщина, с виду чуть постарше Сашиной мамы аккуратно пристроилась на краешке табурета, вздрагивая от каждого шороха. А их было предостаточно на старой кухне с хриплыми механическими часами, булькающей ароматической лампой и ветром, гуляющим по позапрошлогодним пучкам душицы и связкам перца.
Сама гадалка забралась с ногами на кухонный диванчик, натянула на колени длинную уютную юбку. Зато плечи, наоборот, выставила из выреза толстенного шерстяного свитера (связанного, между прочим, дедом Лешей, у кого еще такой дед найдется а?). На плечах еще остался летний загар, и светлые волосы сильно с ними контрастировали.
Сегодня Сашка чувствовала себя чертовски красивой и эффектной, даже немного расстроилась, что гадать пришлось клиентке, а не клиенту. Нравиться ей очень нравилось. А кому не понравится, в шестнадцать-то лет, из которых пятнадцать с лишним была никакая, простая как яйцо. Совсем недавно Сашка почувствовала, что вылупилась из него… не то чтобы райская птица, но вполне себе пташечка-милашечка. Никак на гадалку-кофейницу не похожая – светленькая, кареглазая, загорающая в теплый янтарный оттенок.
– Можно сказать, что заклинание. – Сашка улыбнулась не клиентке, а распахнутому окну, морю, запаху кофе, камням и крикам чаек. Собственному своему микрокосмосу, где в окна рвался холодный балтийский воздух, а раскаленные в песке медные джезвы, казалось, шипели от соприкосновения с ним. Все же большое везение жить окнами на залив, когда в десяти метрах от подъезда начинается парк, а в двадцати – собственно, море.
– Вообще-то я не люблю кофе, – извиняющимся тоном сказала клиентка.
– Главное, что я люблю, – Сашка рассмеялась, – я люблю, а вам польза. К тому же, смотрите, красота какая!
Над джезвами («турками») как раз поднимались плотные шапочки кофейной гущи, а под ними гулял-бурлил черный вулкан горечи, остроты и сладости. Гадание-гаданием, заработок-заработком, но Сашка была готова смеяться, а то и в пляс пускаться от одной только мысли о том, что происходило в джезвах, от мысли о том, что еще миг, и его… его можно будет пить.
Ложку бариста она использовала простейшую из простых – солнечно-медную, без наворотов. Просто лепесточек металла на тонкой длинной ручке. Эта простота саму девочку завораживала и клиентов заражала. Ложка была одновременно и продолжением Сашкиных пальцев, и самостоятельно живущим существом-веществом. Можно сказать, сама взламывала кофейную шапочку на джезве и размешивала кофе. А Сашка – так, видимость собственного участия создавала…
А вот ситечки в кофейно-гадальном деле были помехой, это она уяснила давным-давно. Все содержимое джезвы – до капли, до крупинки – стало содержимым чашки. Сашка протянула клиентке ее порцию. Ухватила вторую джезвочку, вынула ее из песка и булькнула все, что было, в свою чашку.
– Это очень вкусно! – сообщила она клиентке. – Когда гадаю, всегда пользуюсь случаем лишний раз кофейку глотнуть. Просто сделайте так же.
Одна джезва, сваренная в песке то ли по-турецки, то ли по-арабски, равнялась одной чашечке для эспрессо. Сашка выпивала такую в три глотка, а потом опрокидывала на блюдце. Так и сейчас сделала, подавая пример своей нервной гостье.
На секунду с лица дамы сбежало запуганное выражение. И для человека, не любящего кофе, она очень, просто очень-очень быстро расправилась с содержимым чашечки. Да еще и гущу в блюдце перекинула так, словно каждый день начинала с подобных упражнений. Прямо из дому не выходила без хорошего прогноза от кофейной гущи.
Сашка всмотрелась в черноту гущи на белом фаянсе. А клиентка – в Сашу. Взгляда ее она не перехватывала, но почувствовала. Прямо точка посередине лба задымилась, честно говоря.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
