Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
Я говорю, в двенадцать лет начала, в восемнадцать меня к первому больному пустили, потом ещё три года под присмотром работала, а потом ещё семь лет без присмотра.
Смотрю, Орива малость приуныла. Поясняю, что годы земные почти вдвое короче. Потом они некоторое время пересчитывают… Это соотношение календарей меня просто убивает, кстати. Я до сих пор живу по земному, иначе рехнусь. Недель у них вообще нет, а месяцевпочти двадцать два, причём это «почти» каждый год меняется. Они ведь честно считают свои месяцы по лунным циклам, а лун-то три… В общем, я только знаю, что муданжский месяц примерно равен земному плюс-минус два дня, а от Белого дня отсчитывают новый год и, соответственно, новый месяц. Азамат сделал мне какое-то мудрёное хронометрическое устройство, где надо крутить круги, но я всё время забываю, как им пользоваться. Тогда он мне написал программку, в которую можно ввести земную дату и получить муданжскую или наоборот. Эту драгоценность я залила в мобильник, на чём моё календарное образование и закончилось.
В общем, пока гости считали годы, пришёл Азамат и застыл в дверях веранды, как памятник самому себе.
Здравствуйте, говорит, Старейшина Унгуц, а что же вы не предупредили?
Старейшина хихикает и говорит, да я хотел предупредить, а твоя супруга нас сразу за чай усадила, что ж мы, возражать будем?
Оказывается, у них если хочешь к кому-то в гости прийти, надо заранее лично явиться и попроситься. По телефону или через Сеть предупредить нельзя, это невежливо, обязательно самому прийти. Вот если к себе кого-то зовёшь, то это и по телефону можно. Ну так кто ж их знал?
Впрочем, из всех нас неудобно было только Азамату, который предпочёл бы к приходу гостей в доме прибраться. Ну да ничего, пускай привыкает. Я и порядок — вещи плохо совместимые в одном доме. А Старейшина Унгуц всё хихикал и намекал, что всё ещё неплохо обернулось, а то я ведь могла непрошенных гостей и вовсе на порог не пустить. Да и когда бы им ещё довелось земных плюшек попробовать?
По итогам обеда было решено, что Орива будет и дальше работать в «Щедром хозяине», потому что на обучение уйдёт много лет, а жить на что-то надо. Я же постараюсь первым делом обучить её всему, связанному с родами, а уж потом, если мы обе захотим, перейти к прочим областям. Меня это тоже устраивало. Когда-то ведь и самой рожать придётся, и лучше чтобы под рукой была акушерка, которой можно доверять. Ещё мы решили, что платить за обучение она мне не будет, потому что я пока не настолько хорошо владею языком, чтобы полноценно преподавать, но зато она будет бесплатно мне ассистировать, когда я буду кого-нибудь лечить. Насколько я поняла, это на Муданге нормальная практика для индивидуальных учеников.
Орива от меня была в полном восторге, в основном из-за того, что она назвала смелостью. Я, дескать, не стесняюсь ни своей работы, ни своего дома, ни даже того, что не знаю, как принимать гостей. Я на это высокомерно приподняла бровь и (уже гораздо менее высокомерно в силу языковой беспомощности) заявила, что стесняться должны те, кто не способен сам себя обеспечить, что если кому мой дом не нравится, то я их не заставляю тут сидеть, а что касается правил гостеприимства, так я по своим, земным действую, так относитесь к ним, как к плюшкам. Орива, которая, видимо, сильно комплексовала из-за своей чрезмерной по муданжским представлениям самостоятельности, просто возликовала и сообщила, что намерена стать моей лучшей подругой вот прямо сейчас и навсегда. Унгуц одобрительно посмотрел на неё, Азамат влюблённо посмотрел на меня, в общем, все расстались очень довольные. Кстати, у Азамата хунь-бимбик ничуть не хуже, чем у Тирбиша получаются.
Так что теперь я регулярно совмещаю обед с просветительской беседой и демонстрацией накопанных в Сети фотографий по теме. Прочие посетители «Щедрого хозяина» иногда заглядывают в экран бука, над чем это прогрессивные дамы там склонились, но, кажется, не понимают, что на фотографиях, а то бы едальня могла понести убытки.
А вот после встречи с Оривой начинается мой локальный ад под названием женский клуб.
Женских клубов в городе много, но, как меня уверяют все, к кому я успела с этим пристать, они абсолютно одинаковые. Смысл клуба в том, что собираются по пять-шесть замужних тёток и коротают вечерок за рукоделием и беседой. Это, конечно, не ужас какое обязательное мероприятие, но это фактически единственное место, где может происходить светское общение. Замужние женщины на Муданге никогда не работают, если их мужья хоть на что-то годятся. Праздники у муданжцев сильно ритуализованы и проходят обычно под открытым небом. Там можно потанцевать и попеть, вкусно поесть и выпить, продемонстрировать детей и подаренный матерью или сестрой кафтан. Но вот поговорить там не особенно получается, да и не дело в праздник болтать попусту. Есть ещё семейные праздники — дни рождения, годовщины свадьбы, дни поклонения семейным богам-покровителям, дни посещения могил предков и ещё всякие другие дни, в которых я не успела разобраться. Но в такие дни в дом вообще чужих не пускают, только семью, а в понятие семьи у муданжцев входит только супружеская чета с детьми, ну или ещё если у кого из супругов есть неженатый брат или незамужняя сестра. Даже родители — это уже пренебрежительное хматан, седьмая вода на киселе. А приглашать много гостей просто так на посиделки и вовсе не принято.
Вот и получается, что бедным тётенькам нужны специальные клубы, чтобы пообщаться. Внешне клуб — это такая банька, втиснутая между чьей-нибудь оградой и улицей на ничейной земле. Внутри там мягкие лавки, стол, яркое освещение и чайные принадлежности. Сладкое к чаю каждая прихватывает с собой, у кого что дома есть. Приходить можно в любое время, в клубе почти весь день кто-то есть, дома-то скучно.
У клуба есть и другая функция — информационная. Во-первых, здесь всегда можно услышать и обсудить свежайшие сплетни, а во-вторых, если ты ходишь в клуб, значит, выставляешь свою жизнь напоказ, тебе нечего скрывать и стесняться, значит, ты добропорядочная гражданка. Именно поэтому Алтонгирел мне и велел обязательно сюда наведываться, и лучше ежедневно. Никаких возражений у меня это не вызвало, а уж с тех пор как Азамат стал пропадать на тренировках день напролёт, мне и вправду стало особо нечего делать дома.
Мой первый визит в клуб вряд ли когда-нибудь сотрётся из памяти. Это было на третий день после боёв. Я уже ловила на себе озадаченные взгляды соседок, недоумевающих, чего это я всё где-то бегаю с таким деловым видом, а в клуб не иду. И вот я пришла, вся такая нарядная, с корзинкой печенья и вязанием. Это было ближе к вечеру, солнце начинало задумываться о том, чтобы сесть.
— Здравствуйте, — говорю я пятерым собравшимся в тот день дамам. — Я Элизабет, жена Байч-Хараха из Глубокого дома, пожалуйста, позаботьтесь обо мне.
Это приветствие я, конечно, не сама выдумала. Азамат мне его написал и повторил четыре раза, а потом ещё заставил отрепетировать, чтобы я не заржала в середине. Глубоким наш дом называется потому, что стоит далеко от парадной калитки, глубоко в саду. А просьба позаботиться — это ужасно формальный способ нового жильца поздороваться с соседями.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
