Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 43
Я пришла к выводу, что преимущество погребальных обычаев основывается не на математике (например, «варварский поступок на 36,7 %»), а на эмоциях и вере в исключительное достоинство своей собственной культуры. Это означает, что мы считаем погребальные традиции дикими, только если они не совпадают с нашими.
* * *
В мой последний день в Белизе Лусиано повел меня на кладбище, где покоились его предки (включая украденную бабушку). Кладбище состояло из наземных бетонных склепов. За некоторыми присматривали, другие обветшали. Один крест, опрокинутый на траву, был обмотан женским бельем. На двух склепах виднелись надписи черной краской «Земля Газы» и «Покайся во всем, мужик».
В самом дальнем углу кладбища, под деревом, в одном из бетонных склепов покоились предки Лусиано – в гробах, сложенных друг на друга.
– Моя бабушка хотела не быть похороненной в цементе, а упокоиться в земле, прах к праху. Но ты ведь знаешь, как это бывает…
Лусиано заботливо смел опавшие листья с крыши склепа.
Больше всего меня поразило то, что Лусиано участвовал во всем, что происходило с телом его бабушки. Начиная с кражи из больницы, поминок, во время которых семья пила ром и играла песни в жанре ранчера (бабушкины любимые), и заканчивая уходом за ее склепом все эти годы.
Сравните это с западной погребальной индустрией, вынуждающей скорбящих бесцельно брести через дебри неизвестности после каждой потери. Большинство людей не имеют ни малейшего понятия, какие химические вещества предохраняют тело их родной матери от разложения (ответ: смесь формальдегида, метанола, этанола и фенола) или почему они должны покупать для кладбища нержавеющий сейф за три тысячи долларов (ответ: чтобы облегчить кладбищенским сторожам уборку газона). Расследование, проведенное в 2017 году Национальным общественным радио в похоронных бюро, «обнаружило запутанную, неработающую систему, которая будто специально создана для того, чтобы сбить с толку клиентов, вынужденных принимать дорогостоящие решения в минуту скорби и финансовых проблем».
Мы должны изменить нашу похоронную индустрию, внедрить новые методы, нацеленные не столько на получение прибыли, сколько на вовлечение родственников в подготовку к похоронам. Но мы не сможем ничего сделать до тех пор, пока, как Жан де Бребёф, будем уверять себя, что наши традиции единственно правильны, тогда как «другие люди» – невежи и варвары.
Такое пренебрежительное отношение можно обнаружить в совершенно неожиданных местах. Lonely Planet, одно из крупнейших издательств в мире, включило в путеводитель по Бали описание идиллического труньянского кладбища. Местные жители помещают своих мертвых в связанные из бамбука клетки, а после того как те превращаются в скелеты, выкладывают композиции из черепов и костей, украшая и без того роскошный ландшафт. До этого момента все звучало неплохо, не так ли? Но Lonely Planet, вместо того чтобы объяснить значение этого древнего обычая, советует путешественникам «не смотреть на это дьявольское зрелище».
Вы вряд ли согласитесь съесть своего престарелого отца, как это делали каллатии. К слову, даже я не согласилась бы, ведь я вегетарианка (пап, я шучу). И все же это ошибка – заявлять, что погребальные ритуалы Запада более продвинутые, чем все остальные. Более того, из-за акционерных обществ и погони за прибылью в похоронном деле мы отстали от остальных стран во всем, что касается близости, родственных отношений и традиций.
Хорошие новости: мы вовсе не обязаны держаться подальше от всего, что связано со смертью, или стыдиться ее. Первый шаг к решению проблемы – осознать ее, почувствовать к ней интерес и вовлечься в ее решение. В крупных современных городах, таких как Токио и Барселона, я видела семьи, которые проводили весь день с телом умершего родственника и присутствовали на кремации. В Мехико я видела родственников, которые посещали кладбище и приносили подарки давно умершим, чтобы убедиться, что никто не забыт.
Многие ритуалы, описанные в этой книге, будут сильно отличаться от привычных вам, но я надеюсь, вы сможете разглядеть красоту в этих различиях. Возможно, вы из тех, кто испытывает настоящий страх и тревогу при мысли о смерти, но вы уже читаете эту книгу. Вы уже здесь, как и люди, которых вы совсем скоро повстречаете.
Колорадо
Крестоун
Однажды в августе я получила долгожданное письмо:
Кейтлин,
одна из уважаемых членов нашего общества, Лаура, была найдена мертвой сегодня утром. Ей недавно исполнилось семьдесят пять лет, и у нее были проблемы с сердцем. Надеюсь, ты неподалеку, мы будем ждать тебя.
СтефанияСмерть Лауры была неожиданной. В воскресенье вечером она самозабвенно танцевала на местном музыкальном фестивале. В понедельник утром ее нашли мертвой на полу собственной кухни. Уже на следующий день ее семья должна была приехать на церемонию кремации, и я тоже туда собиралась.
Кремация была назначена на семь утра, когда лучи солнца прорезаются из-за горизонта. Скорбящие начали собираться уже около половины шестого. Сын Лауры привез на грузовике ее тело, одетое в саван кораллового цвета. Собирались даже привести любимую лошадь Лауры, Биби, но в последний момент семья решила, что большое скопление народа и огонь могут напугать животное. Объявили, что лошадь, «к сожалению, не сможет присутствовать».
Родственники Лауры вытащили ее тело из пикапа и на матерчатых носилках отнесли через поле рудбекии на небольшой пригорок с погребальным костром. Звучал гонг. Когда я шла с парковки по песчаной дорожке, сияющий от радости волонтер протянул мне свежесрезанную ветку можжевельника.
Лаура лежала под огромным куполом сияющего неба на решетке, установленной поверх двух параллельных плит из гладкого белого кирпича. Прежде мне дважды доводилось видеть погребальный костер, но лежащее на нем тело делало его более понятным и логичным. Один за другим скорбящие подходили к телу Лауры и клали на него веточки можжевельника. Как единственная, кто не был знаком с Лаурой, я колебалась, стоит ли мне следовать их примеру, – можете назвать это похоронной неловкостью. Но у меня было не очень-то много времени на раздумья (слишком очевидно), спрятать веточку в рюкзак я тоже не могла (она была липкой), так что я подошла к телу и положила можжевельник поверх савана.
Семья Лауры, включая мальчика лет восьми-девяти, выложила вокруг костра еловые и сосновые поленья – эти сорта дерева были выбраны из-за интенсивности горения. Муж Лауры и ее сын стояли с факелами по обе стороны от погребального холма. Как только солнце появилось над горизонтом, им подали сигнал, и они одновременно подошли, чтобы зажечь пламя.
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 43
