– Все, кто соберется сегодня ночью вокруг костра, получат по веточке тиса, – поучала их леди Келли. – День Всех Святых – это праздник в память о наших предках, а тисовое дерево символизирует смерть и возрождение. Эти веточки напомнят нам о связи с нашими близкими, вторые уже перешли в лучший мир. Вы понимаете?
– Да, – хором ответили девочки.
Графиня подняла взгляд на племянницу.
– А ты? – спросила она.
– Я знаю, о чем вы говорите, тетя Келли. – Роб бросила вниз несколько веточек тиса, и кузины кинулись поднимать их. Сверху она увидела дядю, идущего к ним.
– Ваш отец идет, – объявила она.
Возле клумбы появился Генри Талбот. Заметив, что вся семья собралась в дальнем уголке сада, он ленивой походкой направился к ним.
Увидев его, Роб вздохнула.
– Ах, он, наверное, самый красивый мужчина в нашем королевстве.
– Поэтому я и вышла за него замуж, – подтвердила графиня.
– Я говорю не о дяде Ричарде, – засмеялась Роб, – я имела в виду вашего брата Генри.
– Роб влюбилась! Роб влюбилась! – пропищала восьмилетняя Блис Деверо. – Роб влюбилась в Генри.
– Тише, болтушка! – шикнула на нее Роб. – Он услышит.
– Я не болтушка, – обиделась Блис.
– Зато ты ябеда, – показала сестре язык десятилетняя Блайт Деверо.
– Нельзя обзываться, – укоризненно сказала старшей дочери леди Келли.
– Да, кузина Блайт, лучше неискренний комплимент, чем грубая правда, – поддразнила ее Роб, игнорируя укоризненный взгляд тетки.
– Ну, как продвигается подготовка к празднику? – спросил граф, подходя к своему семейству.
– Прекрасно. – Графиня улыбнулась и дотронулась до живота. – Как видишь, я не стала сама влезать в этом году на дерево.
– Папа?
– Что, дочка? – Ричард Деверо посмотрел вниз на свою шестилетнюю Аврору.
– Вот, возьми, – протянула она ему веточку тиса.
– Спасибо, дорогая, – сказал он, беря ветку.
– Папа! Папа! – раздались сразу два голоса.
Ричард посмотрел сначала налево, потом направо. Рядом стояли его трехлетние близнецы: Самма и Отма.
– Как называют человека, который любит муравьев ? – спросила Самма.
– Его зовут дядя! – крикнула Отма.
Все, кроме графа, засмеялись.
– Кто это вам сказал? – требовательно спросил он.
– Дядя Генри, – в один голос ответили девочки.
Граф встал и повернулся к жене со словами:
– Скажите вашему брату, чтобы он не распространял свою испорченность на наших детей.
– Ну вот еще! – с негодованием вскричала Роб со своей ветки. – Генри вовсе не испорченный!
– Благодарю за заступничество, леди, – проговорил глуховатый голос позади графа.
Роб улыбнулась Генри Талботу, и все нежные чувства, которые она испытывала, отразились на ее лице. Заметив понимающую ухмылку на лице своего дяди, она перестала улыбаться и позвала:
– Генри, ты поможешь мне спуститься?
– С удовольствием. – Генри встал под деревом и, когда она спрыгнула, ловко поймал ее. Они стояли так близко, что тела их соприкасались.
У Роб закружилась голова, когда она очутилась в его крепких руках. Его небесно-голубые глаза гипнотизировали девушку.
Не торопясь выпускать ее, не размыкая объятий, Генри наклонился, их губы почти соприкоснулись. Но в самый последний момент Роб отвернула голову. Сердце ее бешено колотилось. Она попыталась высвободиться, хотя в душе ей этого и не хотелось. На какое-то мгновение она утратила контроль над собой.
Генри хмыкнул и слегка коснулся губами ее щеки.
– На этот раз ты уже почти сдалась мне, – поддразнил он.
– Почти не считается, – возразила Роб. Она взглянула на нахмурившегося дядю и вспыхнула от смущения.
– Папа! Папа!.. – дергала Ричарда за руку Аврора.
Он отвернулся от племянницы и шурина, которые стояли, все еще обнявшись, и посмотрел на дочку.
– Вчера я видела, как дядя Генри пытался поцеловать кузину Роб, – сказала девчушка. – Но она не позволила.
– Ну что же, пусть поведение вашей кузины Роб послужит для вас примером, – начал Ричард, обращаясь к дочкам с речью на свою излюбленную тему о вероломстве мужчин. – Все мужчины, не исключая и дядю Генри, таят в себе порочные намерения. Никогда не позволяйте им прикасаться к вам.
– Папа?
– Что, Блайт?
– Но ведь ты тоже мужчина, – заметила десятилетняя дочка. – Значит, и у тебя порочные намерения?
Генри и Роб прыснули от смеха, в то время как графиня прикрыла улыбку рукой. Граф смерил их уничтожающим взглядом, от которого Роб чуть не давилась от смеха.
– Девочки, если какой-нибудь мужчина скажет, что хочет поцеловать вас, – задал он дочкам вопрос, – что вы должны ему ответить?
– Нет, нет и нет! – хором выкрикнули пять девчушек.
Граф бросил на взрослых торжествующий взгляд, а затем спросил дочерей:
– Ну а если какой-нибудь мужчина поцеловал вас, что вы должны сделать?
– Дать ему пощечину! – закричали они.
– Папа, а дядя Одо еще говорил… – начала Блайт.
– Что он говорил?
– … дать такому мужчине коленкой по одному месту, – закончила вместо сестры Блис.
– По какому месту? – удивленно спросила Аврора.
– Это неважно, – быстро ответил граф.
– Дети, если вы хотите принять участие в ночном празднике, – вмешалась леди Келли, – вы должны хорошо выспаться днем. Миссис Эшмол ждет вас в доме.
С нежной улыбкой граф присел на корточки перед трехлетними близнецами и обнял одну правой, другую левой рукой.
– Ну, а теперь поцелуйте папу на прощанье, – сказал он.
– Нет, нет и нет! – закричали заученно обе малышки.
А леди Келли, Роб и Генри так и залились громким смехом. Нахмурившись было, граф, однако, не выдержал и, махнув рукой, засмеялся сам.
– Не хочешь ли покататься со мной верхом? – спросил Генри, поворачиваясь к Роберте.
– Я бы с удовольствием, – ответила она, – но скоро прибудет Изабель. Она собирается погостить у нас довольно долго.
– Тогда я буду ждать вас обеих на берегу, – сказал Генри.
И рука об руку они направились к реке. С минуту граф и графиня изумленно смотрели им вслед, потом озабоченно переглянулись. Граф поднял брови в немом вопросе, но леди Келли лишь пожала плечами в ответ.
– Генри вообразил, что влюблен в Роберту, – сказала она с мимолетной улыбкой. – Но заполучить ее будет нелегко, ведь для этого придется развести ее с прежним мужем.
