Дверь распахнулась, едва Наташа прикоснулась к кнопке звонка. Ее резко рванули за куртку, в следующий миг она задохнулась от боли, от резкого и неожиданного удара в живот. Не успела вздохнуть, как жесткая ладонь зажала ей рот. В прихожей было темно, а может, это от боли потемнело в глазах, но через секунду раздался негромкий треск, и Наташа почувствовала, как что-то липкое прижалось к глазам, через мгновение та же липкая пленка склеила губы. Сильный удар в спину сбил с ног. Снова послышался треск. Теперь и руки Наташи оказались связанными. Ее куда-то поволокли. Затем бросили на что-то мягкое. Наташа задыхалась, боль пронизывала каждую клеточку тела. Тишина пугала еще больше. Когда боль начала утихать, Наташа попробовала пошевелиться. Ничего не произошло, но, стоило ей попытаться зацепиться ногой за край тахты, жесткая рука ударила по лицу с такой силой, что Наташе показалось, будто у нее лопнул глаз. Она глухо застонала. Сквозь жуткую боль почувствовала, как ей спеленали еще и ноги. Через некоторое время Наташу начала бить сильная дрожь, несмотря на то что она лежала в чем пришла, в куртке, в сапогах, и только шапочка куда-то исчезла. Где находились те люди, которые так жестоко с ней обращались, Наташа не знала, до ее слуха не долетало ни единого звука.
Сколько она так пролежала, Наташа не знала, чувствовала, что затекли руки и ноги, от неудобного положения болела спина, но больше пошевелиться она не решалась.
Телефонный звонок показался оглушительным в звенящей тишине. Телефон разрывался трелями, но трубку никто не поднял. «Может, они ушли?» — шевельнулась мысль. Наташа попробовала перевернуться на бок, но тут же получила затрещину. Видимо, для профилактики.
Холод сменился невыносимой духотой, белье пропиталось потом, Наташе казалось, что она лежит в огромной дурно пахнущей луже. Но двигаться было нельзя, она уже уяснила: за любое движение следует немедленное наказание. Нестерпимо хотелось в туалет. Но как дать понять им, что именно ей нужно, Наташа не знала. Когда терпеть не осталось никаких сил, она начала мычать. Резкая боль — и неожиданно рот ее освободился. Рядом с ухом совершенно чужой голос свистящим шепотом произнес:
— Чего суетишься? Ты пока не под клиентом.
— В туалет хочу, — так же шепотом ответила Наташа. — Сил нет терпеть.
Что-то щелкнуло — и ноги словно разбросало в стороны. Холодная сталь коснулась рук, и Наташа, наконец, смогла ими пошевелить.
— Вставай и шевелись. Глаза тронешь — убью, — раздался рядом торопливый шепот.
Сильные руки рывком поставили Наташу на ноги. Затекшие ноги не слушались, в ступнях началось неприятное покалывание. Наташа пошатнулась.
— Шевелись, — услыхала вновь и, подчиняясь силе, пошла на дрожащих ногах. Выставила перед собой руки, чтобы не наткнуться на препятствие, брела словно слепая. Вот они миновали дверь в прихожую, повернули налево. Чуть слышно скрипнула дверь туалета. Рука толкнула ее в спину, приглушенный голос повторил:
— Глаза тронешь — убью. Делай свое мокрое дело быстрей.
Кое-как развернувшись, Наташа сорвала с себя куртку и брюки. За дверью снова напомнили:
— Быстрее. Не рассиживайся.
Когда она вышла, волоча за собой куртку, руки ей снова спеленали лентой, подтолкнули к тахте, но теперь позволили сидеть. Опять воцарилась звенящая тишина. Слышно было, как на улице где-то далеко проезжали машины, но в квартире не раздавалось ни звука. Словно Наташу окружали бесплотные тени. Сколько прошло времени, она не знала, только по хлопкам петард и уличному гомону поняла, что наступил Новый год. Выходит, она сидела связанная уже больше шести часов. Запищал мобильник.
— Да, слушаю, — ответил уже знакомый голос. — Понял, сейчас идем. — И, уже обращаясь к Наташе, продолжил: — Одевайся, поедем.
Та послушно нащупала куртку и прижала к груди. В комнате послышалось шевеление, в ней, как показалось Наташе, было не два человека, а больше. Ее подхватили под локти, повели к выходу. Стукнула дверь подъезда. На лестнице послышались шаги. Наташу, сжав с боков, повели вниз.
Судя по высоте ступеньки, ее втолкнули в микроавтобус. Негромко заурчал мотор, микрик тронулся, и Наташу повезли в неизвестность.
Жаркий шепот напомнил:
— Лучше молчи, чтобы не пришлось снова рот заклеивать.
Везли долго. Не меньше часа. Давно прекратились разрывы петард и шелест ракет, и Наташа поняла — они уже за городом. Наконец машина остановилась. Щелкнула дверь, в салон потянуло холодом. Голос произнес:
— Выходим.
Наташу дернули за рукав и потянули к выходу. Выходя из автобуса, Наташа споткнулась и, не удержавшись, упала в снег. Кто-то, словно щенка, поднял ее за воротник и, толкнув в спину, направил куда-то. Ветер пронизывал свитер, куртка бесполезно висела в связанных руках, мешая идти, в спину нетерпеливо подталкивали.
— Ступеньки! — предупредил поводырь.
Действительно, ноги на что-то наткнулись. Осторожно ступая, Наташа поднялась на высокое, в пять ступеней, крыльцо. Вскоре под ногами почувствовался толстый ковер. Куртку из рук вырвали. По-прежнему слегка подталкивая в спину, заставили подняться на второй этаж. Наташа поняла, что ее ввели в какое-то помещение. Голос за спиной негромко произнес:
— Раздевайся! До белья. Живо!
Дрожащая от страха Наташа почувствовала, как разрезали на запястьях скотч. Потрясенная происходящим, она сняла с себя одежду. Когда на ней остались трусики и бюстгальтер, услышала, как затворилась дверь и сухо щелкнул замок.
Не зная, что делать, Наташа на ощупь прошлась по комнате. Вроде бы никого не было. Ощупав лицо, она осторожно отклеила с глаз липкую ленту. В комнате было темно, лишь смутно светлел квадрат окна. Подойдя к нему, Наташа отдернула штору. В неясном свете звезд угадывались деревья, а за ними заснеженная даль. Осторожно перемещаясь по комнате, она нашла дверь, нащупала ручку, медленно повернула. Дверь поддалась. За ней угадывалось темное зловещее пространство. Собравшись с силами, Наташа шагнула в темноту. Справа расположенное странно высоко окно почти не давало света. Выставив перед собой руки, она немного продвинулась вперед и наткнулась на какое-то препятствие. Ощупав холодный гладкий предмет, догадалась, что находится в ванной. Вернулась в комнату, нашла выключатель. Яркий свет резанул по глазам. Огромная ванна, душевая кабинка, унитаз, раковина — все было на месте и выглядело отнюдь не дешево. Она нашла еще один выключатель на стене, возле другой двери. Включив свет, осмотрела комнату. Просторная, почти квадратная, у стены широкая тахта, небольшой столик в углу, шкаф-купе, ни стула, ни кресла, только на полу от стены до стены — толстый мягкий ковер. На тахте — подушка и мягкий плед. Увидев плед, Наташа почувствовала, насколько замерзла. Завернулась в него, прилегла на тахту, попыталась обдумать положение, в котором неожиданно оказалась. Ее похитили из квартиры Ильи. Больше шести часов они провели там, чего-то ожидая. Затем ее привезли сюда. У нее ничего не спрашивали, от нее ничего не требовали, только били. Лицо болело до сих пор. Окно забрано решеткой, это она заметила. Да и одежды у нее никакой. Далеко ли убежишь зимой, в одних трусиках? Так ничего и не поняв, Наташа уснула.
