Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
С улицы раздались крики и топот множества ног, с размаху грохнула о стену рывком распахнутая наружная дверь.
«Видать, генеральская охрана всполошилась, – отстраненно подумал особист, не отрываясь от прицела. – Так поздно спохватились, поздно. Нету больше вашего Гудериана, пристрелил я его. Ну, летун, твой выход, не подведи…»
Борисов не подвел: ведущая в помещение внутренняя дверь еще только начала раскрываться, когда его карабин оглушительно бабахнул – раз, другой. Вбежавший в хату офицер с лысыми лейтенантскими погонами дернулся, словно наскочив на невидимую преграду, и ничком рухнул на пороге; выпавший из руки пистолет глухо стукнул об пол. Идущий следом немец с воплем завалился на спину, с грохотом что-то перевернув. Молодец, сержант, хорошо стреляет! Сени узкие, так что теперь там особо не развернешься. Остальным придется или по трупам вперед лезть, или сначала их на улицу вытаскивать.
Карабин выстрелил еще раз – видимо, со своей позиции Борисов видел больше, чем особист. Передернув затвор, Василий торопливо зажал зубами снаряженную обойму, готовясь перезарядить оружие. Все, через сени они, скорее всего, пока соваться не станут – поняли, что вход под огнем, а сами стрелять не решаются, опасаясь попасть в Гудериана с камрадами. Значит, полезут через пролом, что для них с Васькой только хуже…
Получив отпор, немцы на несколько минут затихарились, видимо, прикидывая, как поступить. Штурмовать вроде бы рискованно, поскольку можно и командующего 2. Panzergruppe ненароком в Вальхаллу отправить. Но и надолго откладывать атаку тоже глупо, иди, знай, что там сейчас русские с генерал-полковником делают? Вдруг пытают, совсекретную информацию выведывая, как в ихнем кровавом «гэпэу» принято?
В итоге кто-то из гитлеровских командиров принял решение попытаться разрешить все миром: со стороны исчезнувшей стены осторожно подошел офицер в звании гауптмана с белым платком в руке. Или не платком, а какой-то тряпкой, возможности вглядываться у Батищева не было. Решительно помахав импровизированным флагом над головой (а то вдруг стрельнут, кто этих диких азиатов разберет?), он сообщил, на первой фразе ощутимо дав петуха:
– Hey, Russisch! Ich muss mit Herrn General sprechen! Mit Herrn Guderian alles in Ordnung?[1]
Поколебавшись пару секунд, особист прокричал в ответ, с трудом подбирая слова:
– Diskussion nicht. Es ist – ich garantiere, dass Sie uns nicht töten![2]
– Вась, брось-ка мне его фуражку.
– Кого, тарщ лейтенант? – переспросил летчик. Батищев мысленно выругался: ну да, немецкого-то летун не знает!
– Да Гудериана этого! Ну, который генерал!
– Понял… – Сержант дотянулся до валяющегося под столом головного убора. – Ловите.
Фуражка с противопыльными очками на тулье скользнула по полу в руки особиста. Придирчиво оглядел ее – крови вроде бы нигде не заметно, да и откуда? Когда он Гудериану башку прострелил, она на краю стола лежала, а тело назад завалилось. Поколебавшись секунду, выбросил наружу, стараясь не высовываться из-за своего не слишком надежного укрытия:
– Der General hat mich gebeten, zu! Anfragen nicht zu schießen! [3]
Немец подобрал плюхнувшуюся на землю фуражку, автоматически охлопал рукой, выбивая пыль. Неуверенно взглянул куда-то вбок, похоже, просто не зная, как теперь поступить. Вопросительно дернул головой, из чего Батищев сделал вывод, что где-то вне пределов его зрения находится еще кто-то из офицеров рангом повыше. Ну, да и хрен с ними со всеми! Довольно комедию ломать да время тянуть, помощи всяко не будет – неоткуда.
Невесело усмехнувшись, Иван Михайлович чуть приподнял ствол и дал короткую очередь над головой фрица. Глупо, конечно, зазря патроны тратить, но просто не хотелось стрелять в парламентера. Хоть фашистам в аналогичной ситуации вряд ли подобное даже в голову бы пришло.
Гауптман, выронив фуражку, метнулся в сторону, скрывшись за углом. В ответ часто захлопали карабины, на голову посыпались выбитые из стен и потолка щепки и какая-то труха, негромко тренькнуло разбитое пулей оконное стекло: все еще боясь попасть в начальство, немцы стреляли поверху. Ну, это понятно: хотят прижать их огнем, чтобы головы не могли поднять, и под шумок взять избу штурмом. Еще несколько секунд – и полезут всем скопом, сейчас им на потери плевать, главное – генерал-полковника спасти. Вот и все, собственно, одним автоматом и карабином всех никак не положишь…
Какая-то мысль не давала особисту покоя; что-то, связанное с услышанным только что звуком… блин, ну конечно же! Окно! Обойдут хату с этой стороны – и постреляют их с летуном в спину! Или как минимум увидят в углу трупы начальства, после чего перестанут осторожничать и ударят гранатами!
– Васька, окна держи! – рявкнул особист. – Иначе обоим кранты!
Предупреждение пришлось вовремя: Борисов едва успел развернуть ствол, как в оконном проеме показалась голова в глубокой каске. Бах! Почти попал – пуля расщепила раму, расколотив заодно и стекло. Немец, по лицу которого ударила щепа и осколки, вскрикнул, инстинктивно отшатываясь, и в этот момент летчик выстрелил повторно. На сей раз без промаха. Дернув головой, фашист рухнул навзничь – винтовочная пуля пробила шлем навылет. Выбросив стреляную гильзу, Василий торопливо впихнул в приемник обойму, перезаряжая карабин. Надавить пальцем, загоняя патроны в магазин, выбросить пластину, дослать в казенник первый патрон. Простейшая и вовсе не долгая процедура… если у тебя есть в запасе хотя бы несколько секунд. У Борисова их не было – во втором окне уже тоже замаячила голова гитлеровского солдата.
«Не успевает, – понял Батищев, вскидывая автомат. – Ничего, подмогнем».
Очередь прошлась по окну, высаживая стекла в распахнутой раме, дергая и дырявя выгоревшие на солнце занавески. Есть, попал. Вторую очередь, до самой «железки», особист выпустил в проем исчезнувшей стены. Успел как раз вовремя – два рванувшихся вперед фашиста так и остались лежать в нескольких метрах от избы.
Не теряя ни мгновения, перезарядив автомат, подстрелил еще одного, после чего немцы залегли, а по потолку и верхней части стен снова дробно затукали пули. Ага, не нравится?! А вы как думали, падлы, вас здесь пряниками встречать станут?! Хрен вам! За спиной трижды бахнул карабин летуна, но лейтенант на этот раз даже не обернулся: раз стреляет, значит, живой. Справится. У него своя задача, посложнее – штурмовать будут именно отсюда, не в окна ж им под пулями лезть?
Рев мотора в грохоте десятков выстрелов Батищев услышал не сразу. А когда услышал, это уже не имело никакого значения. Угловатый бронетранспортер медленно полз вдоль стены, отсекая избу от улицы бронированным бортом, над которым торчали дырчатые кожухи двух пулеметов. Бампер с хрустом подминал разросшиеся возле самого дома густые кусты малины. Высоты корпуса как раз хватало, чтобы держать под прицелом всю комнату.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
