«Убийца по кличке Массовик-затейник вернулся».
Эти слова гремели в голове Эвелин, постепенно затихая, как эхо ружейного залпа. Но она не понимала, как такое возможно – восемнадцать лет бездействия, и вдруг новое преступление. Мало кто из серийных убийц демонстрирует подобное поведение. Случаи, конечно, известны, но крайне редки.
Восемнадцать лет назад, незадолго до похищения Касси, исчезли еще две девочки в двух других городках Южной Каролины. Полиция не нашла ни одного тела, но прессе хватило сведений для того, чтобы окрестить похитителя «убийцей» и «Массовиком-затейником» – что логично, если серийный преступник оставляет детские стихи-потешки на месте преступлений. Когда пропала Касси, в Роуз-Бей воцарилась паника – все думали, он на этом не остановится. Но преступник больше не давал о себе знать, и след его давно простыл.
Эвелин восемнадцать лет ждала повода начать расследование заново, поэтому в кабинет босса летела на всех парусах.
– Вот это боевой настрой! – восхитился Кендал Уайт, когда она пробегала мимо его рабочего стола. – Я так и знал: последние две недели ты только притворялась, что потеряла страсть к работе! – крикнул он уже ей в спину.
Эвелин даже не обернулась. Целый год в БПА она вкалывала с утра до ночи без передышки, поэтому неудивительно, что ее поведение в последние две недели кажется коллегам отклонением от нормы. Однако перед выходом на службу она твердо вознамерилась все изменить в своей жизни – хватит уже быть трудоголиком. Только вот пока что эти перемены придется отложить: Массовик-затейник не должен заполучить новую жертву!
К боссу Эвелин ворвалась без стука:
– Дэн, я еду в Роуз-Бей, это в Южной Каролине!
Ответственный спецагент Дэн Мур, подняв на нее недовольный взгляд, глубоко вздохнул:
– Черт тебя побери… – И добавил в телефонную трубку, которую держал возле уха: – Кажется, теперь я знаю, кто это был. Перезвоню вам чуть позже. – Он повесил трубку и рявкнул: – А ну, закрой дверь!
«Ой. Надо было постучать», – мелькнула тревожная мысль. Впрочем, Эвелин уже привыкла, что Дэн не слишком-то ласков с ней и в лучшие дни, поэтому не расстроилась из-за того, что испортила начальнику настроение. Закрыв дверь кабинета, она подошла к столу.
– Я только что разговаривал с шефом полиции Роуз-Бей Ламаром, – сообщил Дэн.
Эвелин с облегчением перевела дух. Если Роуз-Бей официально запрашивает у ФБР профайлера, будет гораздо легче добиться от босса, чтобы в город направили именно ее.
– Я уже знакома с материалами по этому делу, потому что…
– Потому что ты затребовала их в архиве под ложным предлогом? – перебил Дэн, у которого лицо медленно покрывалось багровыми пятнами. – Шеф полиции Ламар хотел узнать, насколько мы продвинулись в деле похитителя из Роуз-Бей, поскольку означенному шефу полиции Ламару стало известно, что кто-то из БПА месяц назад получил копии материалов по старым эпизодам. Я как раз говорил ему, что никто из моих людей этим делом не занимается, и тут вломилась ты. – Дэн в сердцах хлопнул ладонью по столу так сильно, что девушка невольно попятилась. – Что ты творишь, Эвелин?! Сама назначила себя профайлером Массовика-затейника, не спросив разрешения и даже не поставив бюро в известность? Хочешь, чтобы за тебя опять взялся ОПД?
Эвелин расправила плечи и приготовилась к схватке. Сотрудники отдела профессиональной дисциплины ФБР не занимались ею напрямую, но их весьма заинтересовал случай с серийным убийцей, когда один агент погиб, а она чудом уцелела. До того дня у нее не было неприятностей на службе. Эвелин и не думала, что ее внимание к делу Касси повлечет какие-то санкции со стороны ОПД.
Она не могла поступить иначе. Месяц назад, спустя столько лет молчания, бабушка вдруг рассказала ей, что в «потешке», оставленной похитителем в спальне Касси, говорилось о его намерении забрать и вторую девочку по имени Эвелин. Надо было немедленно убедиться, что бабушке это не приснилось. И вот в материалах дела обнаружилось доказательство.
Восемнадцать лет назад Эвелин каким-то образом избежала участи Касси.
Она поправила прическу безо всякой необходимости – волосы были, как всегда, идеально уложены в пучок.
– Мне нужно было выяснить, что тогда произошло. Поэтому я и поступила на службу в ФБР.
