— Кто... что ты такое? — пролепетал Ноннос, убирая руку с рукояти кинжала.
— Не жертва, — Бидайн резко рванула копье на себя и обернулась. Дион завалился на бок. Его большие карие глаза неподвижным мертвым взглядом смотрели в ночное небо. Острие копья попало ему под ребра и пронзило сердце снизу.
Эльфийка выпустила оружие, вытерла о траву окровавленные руки. Убивая и используя силу, она испытала наслаждение. Она могла бы просто напугать, прогнать этих троих, но после бесконечных недель в роли почтительной няньки ей хотелось наконец то снова почувствовать свою силу.
— Сбрось тела с обрыва — попросила она, не глядя на него. — Отлив унесет их в море, и никто и никогда не найдет их.
— Да, госпожа, — робкому поэту удалось произнести эту фразу одновременно с осознанием долга и вопросительно. Он схватил за рога Кротоса, по-прежнему ловившего ртом воздух, и потащил его к краю белой скалы.
– Вниз его!
— Э… но, госпожа...
Кротос отнял руки от горла и в отчаянии ухватился за тонкие козлиные ноги своего товарища.
— Я же не могу... — лепетал Ноннос. — Он ведь еще жив. Мы ведь выросли вместе. Мы...
— Жить хочешь? — поинтересовалась Бидайн, наслаждаясь зрелищем терзавшегося угрызениями совести Нонноса. Эти трое пришли сюда, чтобы изнасиловать и убить ее. Они заслужили все, что происходило с ними сейчас. Они были мерзкими типами, без них мир станет лучше. — Выполняй приказ!
Ноннос покачал головой.
— Я не могу... Он мой друг.
Бидайн выпрямила спину.
— Он то, что вы собирались сделать со мной. Просто кусок плоти. Столкни его!
Ноннос дрожал всем телом, по лбу его струился пот.
— Я не знаю, что на нас нашло. Мы не такие. Это.... Это похоже на дурной сон, — глаза фавна напоминали темные зеркала. Теперь Бидайн стояла совсем рядом с ним. От Нонноса воняло козами. Он снова перевел взгляд на своего друга. Веки умирающего подрагивали. Затем он отпустил ноги друга.
— Он не был таким, — пролепетал Ноннос, — Я не понимаю. Мы...
«Какой жалкий лепет, —с отвращением подумала Бидайн. — Он с дружками только что был готов наброситься на меня, а теперь думает, что сможет отвертеться».
— Значит, мне следует помочь тебе проснуться, — приветливо сказала она и, еще произнося эти слова, сделала пол-оборота. Правая нога со смертоносной силой ударила его в грудь, Фавн опрокинулся навзничь и полетел вниз с обрыва.
От пинка воздух вылетел у него из легких. Рот широко открылся, но, падал, он уже не мог закричать. Бидайн поглядела вниз, на море. Тело Нонноса исчезло в колышущейся пене, лизавшей скалы цвета кости.
«Нужно уезжать из Уттики», — подумала она. Четыре года тому назад, когда ее принесли в пещеру Парящего наставника, она стала бы хорошей няней и радовалась бы возможности присматривать за дочерьми купца Шанадина. Даже тогда, когда ее привели в Белый чертог, еще не все было потеряно. Но тогдашней пугливой, робкой Бидайн уже не было. А она даже не заметила, когда та эльфийка перестала существовать.
Драконница выпрямилась и поглядела на Кротоса. Черноволосый фавн был мертв, он задохнулся. Его большие руки вцепились в сухую траву. Темно-коричневые затуманившиеся глаза неотрывно смотрели на нее. Бидайн пнула тело, оно перекатилось и улетело вниз с обрыва. Она чувствовала себя сильной и свободной. Время прятаться миновало. Ей снова хотелось быть драконницей.
— Разве не мне решать, когда вам надлежит покинуть Уттику, госпожа Бидайн?
От сладости звучания раздавшегося в ее мыслях голоса по спине у эльфийки побежали мурашки. Несмотря на скрытый в словах укол, ее захлестнула волна счастья, граничившего с экстазом, который она испытала тогда, когда Золотой принял ее в ряды своих драконников и нанес ей татуировку.
Она отвернулась от пропасти. Вот он! Меж скал, чуть ниже по склону. Чеканным шагом поднимается по тропе. Тени ночи бежали от стройной высокой фигуры, словно он был сгустком живого света, разгонявшего тьму. Золотая вышивка по подолу его короткой белой туники сверкала в лунном свете. Колышущийся плащ, казалось, был соткан из нежной сини утреннего летнего неба. Светло-русые волосы Золотого были распущены и спадали на плечи.
— Слишком много времени прошло, госпожа моя.
— Да, — прошептала она, идя навстречу дракону в облике эльфа. Она почти каждую ночь видела его во снах. Безумных снах, в которых то и дело повторялся ритуал, во время которого они стали едины.
— Некоторые из моих братьев по гнезду сомневаются в вас, почтенная Бидайн.
Эльфийка в ужасе застыла. Может быть, он тоже сомневается?
— Случилось немыслимое. Среди нас появился предатель.
— Я бы никогда...
— Думайте как следует, что говорите, госпожа моя. Я не потерплю лжи! Я знаю, что вам хотелось уехать из Уттики, а значит, нарушить мой приказ!
Его сомнения больно задели ее. Если она утратит его расположение, то и вся ее жизнь потеряет смысл.
— Да, — призналась она. — Я думала об этом, но намерения и поступки — не одно и то же, свет моей жизни.
Золотой улыбнулся ей, и сердце эльфийки забилось быстрее.
— Хорошо сказано, госпожа моя, — но лицо его тут же омрачилось. — Вы знаете о нападении на Зелинунт, Белый город, тот самый, в котором хотели собраться бессмертные и девантары, намереваясь предрешить гибель Альвенмарка?
Бидайн кивнула.
— Мы послали туда на разведку двух драконников. Они должны были подать нам знак, если девантары не придут на место в назначенный час атаки, поскольку мы хотели убить не людей, а богов. Они обманули нас! От небесного огня не умер ни один враг, несмотря на то что Гонвалон подал сигнал к атаке.
Бидайн физически ощущала силу его гнева. В животе все сжалось, мышцы напряглись, а его мысли жгли ее, словно яркое пламя.
— Но ведь Гонвалон давно отступился от вас, — напомнила эльфийка. — Почему вы послали на разведку именно его?
— Он сопровождал Нандалее. Она пережила предательство. Но он — нет!
Бидайн вспомнились два долгих путешествия, проделанных ею вместе с мастером меча в Нангог. О его любви к ее подруге Нандалее. О его подспудной силе. Что же толкнуло его на предательство?
— Будет война, какой еще не видывал наш мир, госпожа моя. И мы сможем победить лишь в том случае, если в наших рядах не будет иных предателей и колеблющихся.
— Я выполню любой ваш приказ, свет моей жизни! — с неподдельным жаром воскликнула Бидайн. — Я не стану колебаться.
Золотой меланхолично улыбнулся эльфийке.
— В эту ночь я пришел, чтобы проверить вас, госпожа моя. Я знаю, что в вас тлеет искорка мятежного духа Нандалее. Это я послал к вам трех фавнов. В принципе они были безобидны. Я лишь подогрел их похоть и внушил мысль овладеть вами, госпожа моя.
