Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 120
Кроме того, странно было бы думать, что робототехники не станут заботиться о мерах безопасности, улучшая системы искусственного интеллекта. Для этого не понадобятся занудные «законы робототехники» или какая-нибудь новая моральная философия, достаточно будет здравого смысла — того же, которым люди руководствовались, разрабатывая кухонные комбайны, циркулярные пилы, обогреватели и автомобили. Бояться того, что системы ИИ станут чрезвычайно искусными в выполнении своей конкретной задачи (например, в распределении энергии) и в результате станут самовольно пренебрегать другими задачами (например, безопасностью людей), — значит предполагать, что мы будем создавать машины быстрее, чем разрабатывать соответствующие меры безопасности. В действительности же прогресс в области искусственного интеллекта, несмотря на всю шумиху вокруг него, довольно скромен, и пройдет еще много времени, прежде чем будут достигнуты сколько-нибудь значительные успехи, причем на каждом из предстоящих этапов работы люди будут держать отвертки наготове.
Станет ли машина, обладающая искусственным интеллектом, намеренно отключать системы безопасности? А зачем это ей? Антиутопии об ИИ проецируют мещанскую психологию альфа-самца на представление об интеллекте. Авторы таких книг предполагают, что нечеловечески умные роботы однажды решат свергнуть своих хозяев или захватить мир. Но разумность — это способность использовать новые оригинальные методы для достижения цели, сами же цели лежат за пределами собственно разума. Быть умным и желать чего-либо — не одно и то же. Да, история знает немало деспотов с манией величия и серийных убийц-психопатов, но они появились на свет в результате естественного отбора, сформировавшего тестостерон-сенситивные нервные цепи у отдельного вида приматов, так что стремление доминировать — вовсе не обязательный признак разумных систем. Что характерно, многие из известных технопророков даже не задумываются о том, что искусственный интеллект может естественным образом развиваться по женскому типу, то есть будет вполне в состоянии справляться с решением своих задач, не испытывая желания истреблять невиновных или властвовать над цивилизацией.
Нам легко представить злодея, который создает армию роботов и выпускает их в мир как оружие массового уничтожения. Но сценарии таких катастроф легко разыграть лишь в воображении, на самом же деле для их реализации потребуется длинная цепочка событий, вероятность каждого из которых довольно невелика. Сперва должен появиться злобный гений, обладающий одновременно жаждой бессмысленного массового убийства и гениальностью в области технических инноваций. Ему потребуется собрать команду сообщников и руководить ими, при этом обеспечивая секретность и лояльность подчиненных, а также заботиться об их компетентности. В течение всей операции нужно будет избежать множества опасностей: раскрытия заговора, предательства, внедрения сотрудников правоохранительных органов, совершения ошибок и неудачного стечения обстоятельств. То есть в теории такое может случиться, но эту проблему вряд ли стоит считать насущной.
Если отвлечься от катастрофических научно-фантастических сюжетов, то перспективы у продвинутого искусственного интеллекта самые радужные, причем не только в том, что касается его практического применения, — например, беспилотные автомобили — это безопасность, экономия рабочего времени и экологичность, — но и в философском плане. Вычислительная теория разума никак не объясняет существование самосознания в значении личной субъектности. Однако она прекрасно справляется с объяснением существования субъектности в значении воспринимаемой и сознаваемой информации. Есть мнение, что субъектность присуща любой достаточно сложной кибернетической системе. Раньше я думал, что эта гипотеза (во всех своих разновидностях) совершенно непроверяема. Но представьте себе разумного робота, запрограммированного следить за собственными системами и задавать научные вопросы. Если бы он без подсказки извне задался вопросом о том, откуда берутся его субъективные переживания, то я бы отнесся к этой идее всерьез.
У органического интеллекта нет будущего в долгосрочной перспективе
Мартин Рис
бывший президент королевского научного общества, почетный профессор космологии и астрофизики кембриджского университета, действительный член тринити-колледжа; автор книги «отсюда в бесконечность» (from here to infinity)
Потенциал продвинутого искусственного интеллекта и опасения по поводу негативных сторон его развития становятся все более актуальными — и небезосновательно. Многие из нас задумываются над вопросами из области ИИ, например, отрасли синтетических биотехнологий уже сейчас необходимы основные принципы «инновационной ответственности»; другие считают наиболее обсуждаемые сценарии излишне футуристичными и недостойными особого внимания.
Но расхождение во взглядах в основном идет по временной шкале: различаются оценки скорости движения, а не его направления. Мало кто сомневается, что машины будут все больше и больше превосходить нас в плане способностей, характерных именно для людей, или же смогут усиливать их посредством кибернетических технологий. Наиболее осторожные из нас предполагают, что такие трансформации займут века, а не десятилетия. Как бы там ни было, временны́е рамки технологического прорыва — лишь мгновение по сравнению с тем, сколько длится приведший к появлению человечества естественный отбор, и (что более важно) они составляют меньше одной миллионной от необъятных просторов ожидающего нас будущего. Потому-то в долгосрочной эволюционной перспективе люди и все, о чем они когда-либо думали, станут всего лишь примитивной переходной формой, предшествовавшей более глубокому мышлению новой машиноориентированной культуры, простирающейся в отдаленное будущее и далеко за пределы Земли.
Сейчас мы наблюдаем ранние этапы этого перехода. Нетрудно представить себе гиперкомпьютер, достигающий возможностей оракула и способный предложить тем, кто его контролирует, господство на международном финансовом рынке, — а ведь это только количественный, а не качественный шаг вперед относительно того, что делают сегодня «квантовые» хедж-фонды. Сенсорные технологии все еще отстают от человеческих возможностей. Но как только робот научится наблюдать за своим окружением и интерпретировать получаемые данные так же искусно, как мы, он, несомненно, будет восприниматься как разумное существо, а с чем-то (или с кем-то) подобным мы вполне могли бы поладить — в некотором смысле, — как мы ладим с другими людьми. Для пренебрежительного отношения к машинам в таком случае было бы не больше оснований, чем для подобного отношения к людям.
Более высокая производительность может дать роботам преимущество перед нами. Но останутся ли они покорными нам или же проявят норов? А что если гиперкомпьютер обзаведется собственным разумом? Если он проникнет в интернет, в частности в интернет вещей, он получит власть над остальным миром. А если у него появятся цели, совершенно противоположные желаниям человека, он может увидеть в людях помеху. Есть и более оптимистичный сценарий: люди превзойдут биологию и сольются с компьютерами, быть может, отдавая свои личности для создания общего сознания, — выражаясь старомодным языком спиритуалистов, они «перейдут в мир иной».
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 120
