Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
Но без работы Леня ужасно скучал.
— При нашей профессии, — говорил он в те редкие минуты, когда Лолка совсем распоясывалась, — на пенсию не уходят. Чуть расслабишься, одному клиенту откажешь, другому — глядишь, и не нужен ты больше никому, все к конкурентам переметнулись.
— Ты же утверждаешь, что у тебя нет конкурентов, — ехидно отвечала на это Лола. — Ты же в своей профессии лучший!
— Но клиенты этого не знают, пока не свяжутся со мной. — Маркиз был тверд.
Лола отступала еще и потому, что без работы Ленька становился удивительно противным. Он ворчал, капризничал и придирался по пустякам.
Как назло, уже две недели не было никаких звонков. Леня уже начал подумывать сделать какое-нибудь доброе дело задаром — чтобы потренироваться и не потерять квалификацию. Слов нет, звонок потенциального клиента оказался весьма кстати.
— Так когда вам будет удобно? — поинтересовались в трубке.
— Вы же говорили, что дело срочное, — сухо напомнил Маркиз.
— Разумеется. Тогда сделаем так: завтра днем, нет, пожалуй, часов в пять подъезжайте к Архиерейскому саду.
— Это бывший Пионерский, что ли? — уточнил Леня.
— Он самый, на Петроградской. Там есть пруд и летнее кафе на берегу. Спросите Антона Ивановича. Это я.
— Буду, — коротко ответил Леня и отключился.
Пока шел этот разговор, явился кот Аскольд и уселся на колени к хозяину.
— Аскольдик, что ты об этом думаешь? — Леня почесал кота за ухом.
Вопрос был задан, конечно, не всерьез. Хоть Леня и признавал за котом необычайный ум, все же в делах он привык не слышать ничьих советов и принимать решения самостоятельно. Кот понимал расклад сил правильно, поэтому не обиделся и отреагировал, как всегда, многозначительно. Он устроился удобнее и замурлыкал о том, что наступило лето, и жизнь прекрасна, и вообще все замечательно…
Их обоих, Маркиза и кота, разбудила Лола, вернувшись из парикмахерской. Она была очень сердита: ее постоянный мастер Маргарита оказалась в отпуске, пришлось пойти к другой, а та сделала все не так. И краску взяла другую, и уложила плохо, и челка не на ту сторону.
— По-моему, тебе идет, — пробормотал Леня, приоткрыв один глаз.
На самом деле он вообще не заметил изменений в прическе боевой подруги. Но Лола уже завелась и теперь искала, на ком бы сорвать злость. Песика она никогда бы не обидела, кот Аскольд мигом сообразил, что хозяйка не в духе, и взлетел на шкаф. Ругаться же с попугаем было чревато: характер у наглой птицы был скандальный, да еще она набралась где-то таких выражений, что Лолины уши вмиг увядали, как цветы, которые забыли поставить в воду. А еще она боялась, что такое услышит Пу И.
Оставались только компаньон и соратник.
— Что-то ты, Ленечка, стареть стал, — притворно вздохнула Лола. — Спишь днем, как пенсионер. Делать, что ли, совсем нечего?
— Угу, — Леня сладко потянулся, — застоялся я без работы. Но это ненадолго — завтра встречаюсь с клиентом.
— Снова?
Лола на глазах впадала в меланхолию.
— Спокойно! — Леня закружил ее по комнате. — Я еды в китайском ресторане купил, сейчас будем обедать. Думаешь, я не знаю, что ты после парикмахерской всегда есть хочешь?
— До еды ли мне. — В Лолином голосе зазвенели слезы. — В зеркало на себя смотреть не могу!
— Курица в кисло-сладком соусе, запеченные баклажаны с орехами, дикий рис, — соблазнял Леня. — И еще мороженое — твое любимое, фисташковое.
— Если только фисташковое, — слабо улыбнулась Лола.
— Лед тронулся! — возликовал Маркиз.
Старожилы Петроградской стороны знают, что давным-давно никаких больших домов в этих краях не было. Здесь теснились бревенчатые домики с уютными палисадниками и огородами, а дальше шли большие огороды, где выращивали овощи и зелень на продажу. С тех пор улицы в том углу и называются: Большая Зеленина, Малая Зеленина и Глухая Зеленина. А еще здесь была усадьба архиерея, а при ней огромный фруктовый сад.
В саду росли яблони нескольких сортов, само собой, груши и сливы, так что весной небо гудело от пчел, которые роились над деревьями. В пруду плескалась рыба, а в центре на островке жили лебеди.
После некоторых исторических событий, когда оказалось, что архиереи больше не нужны, усадьба разрушилась. Сад зарос, плодовые деревья высохли и вымерзли. Выжили только дубы и липы — этих ничто не возьмет.
Перед войной поговаривали, что в саду водятся привидения. Якобы сторож с Бармалеевой улицы как-то ночью слышал в кустах подозрительную возню и неприличный заливистый смех. Но и это не все: отсмеявшись, на тропинку вышла высокая фигура в белом, подлетела к сторожу и схватила за шею. Бедняга протрезвел со страха и бросился бежать. Очнулся, а кошелька-то нет, видно, нечистая сила позарилась.
Соседи ахали, жена ругалась: пропил, дескать, паразит всю получку, а нечистая сила совершенно ни при чем.
Пошаливали в саду и правда прилично, но скорее все же шпана, а не привидения.
В блокаду дубы и липы срубили на дрова, и сад зарос совсем безобразно — крапивой в человеческий рост, лебедой и лопухами. Осенью на кустах зрели ядовитые красные ягоды, называемые волчьими.
Уже в 1960-е годы сад решили привести в порядок. Даже в газетах написали, что вместо старого парка, рассадника всевозможных безобразий, теперь будет новый, который отдадут детям и назовут Пионерским.
Сказано — сделано. Выкорчевали старые деревья, посадили березы и ели, проложили дорожки, а между дорожками обустроили газоны и клумбы.
Архиерейский пруд чистили больше недели. На дне обнаружились залежи пустых бутылок и граненых стаканов, а также весьма подозрительные кости и станковый пулемет «Максим» в хорошей сохранности — только почистить, смазать и можно ставить на крышу.
О пулемете в газетах не писали, однако знающие люди рассказывали.
Лебединый домик давно развалился, и лебеди больше не прилетали, наверное, нашли более уютное обиталище. Зато появились утки, а на деревьях теперь гнездовались разные мелкие представители семейства пернатых.
Как и полагается, в парке сделали закрытый павильон, где работали кружки — шахматный, судомодельный и мягкой игрушки. Еще была открытая эстрада, на которой выступали пионерские ансамбли — тонкие трогательные голоса выводили «То березка, то рябина» или еще что-то о дощечке и лесенке.
Наконец, здесь была мемориальная аллея пионеров-героев — усаженная тополями дорожка, где через равные промежутки висели портреты знаменитых пионеров, начиная, как водится, с Павлика Морозова. Это теперь насчет Павлика существуют некоторые сомнения, и уже не все уверены, что стоит считать героем мальчика, предавшего собственного отца, а раньше сомнениям не было места.
Аллея заканчивалась круглой площадкой с трибуной, над которой реяли флаги. Перед трибуной разбили клумбу в виде пятиконечной звезды. Цвели здесь всегда одни и те же ярко-алые цветы, называемые по науке сальвией, или шалфеем декоративным, а в народе именуемые партийцами.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
