Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 34
— Ты меня успокаиваешь, — говорила Инга. — Смотрю в твои спокойные глаза и прихожу в себя, становлюсь тише. Правда, ненадолго! — смеялась она.
Однажды она спросила подругу:
— А ты Вовку своего сильно любишь?
Нина пожала плечами:
— Я с ним живу, он мой муж, Ингуша. А про все остальное… Просто не думаю.
Инга посмотрела на нее, как на душевнобольную.
— А как ты спишь с ним? — уточнила она.
Нина улыбнулась:
— А как жена с мужем! Обыкновенно!
Инга вздохнула и покачала головой:
— Мне жаль тебя, Нинка! Потому… Потому что бывает необыкновенно! Ты поняла?
Нина махнула рукой:
— Мне бы твои заботы.
Через три года семейной жизни Нина родила дочку Галку.
Их семейная жизнь была по-прежнему скучноватой, обыденной — работа, ужин, телевизор перед сном. Только с рождением дочки прибавилось хлопот. Да и радости тоже… Наверное…
«Так живут все», — думала Нина, когда подступала тоска.
Как-то обмолвилась маме:
— Скучно как-то, мам. Будто обязали меня.
Мама вздохнула:
— А сколько у нас в году праздников, Нин? Ну, посчитай!
Нина посмотрела на нее с удивлением:
— При чем тут праздники, мама?
Мать не ответила и стала загибать пальцы:
— Первомай — это раз! Восьмое марта — два. Новый год и октябрьские, да, дочь?
Нина кивнула.
— И в жизни так же, — улыбнулась мать, — праздников по пальцам. А все остальное — будни, Нинок! Такая вот жизнь. — И мать тяжело вздохнула.
Родным человеком муж для нее так и не стал — был кем-то вроде соседа. Однажды она подумала: — А мы ведь ни разу не разговаривали по душам! Ни разу не говорили откровенно. Ни разу я не рассказала ему, что меня мучает, что волнует. И вправду — сосед. Молчаливый, угрюмый и…
Чужой.
Тогда впервые она позавидовала подруге. Подумала: «Жизнь ведь пройдет, а у меня так ничего не случится! Я так и не узнаю ничего из того, от чего может кружиться голова, сжиматься горло, дрожать руки. Я не узнаю, какое счастье не спать до утра, рассматривая спящее лицо родного мужчины.
Так и пройдет моя жизнь…. Так и пройдет?»
Когда Горохов загулял — а Нина об этом узнала довольно скоро, — она удивилась одному: ее это совершенно не обидело, не задело и почти не расстроило.
Сама предложила ему уйти:
— Что тебе мучиться, Вова? Иди туда, где тебя любят и где тебе хорошо.
Он посмотрел на нее с удивлением — видимо, ожидал борьбы, слез, уговоров.
— А ты? — спросил он. — Ты меня не любишь, Нина?
Та пожала плечами. Муж вздохнул и пошел собирать вещи. Нина достала с антресолей старый чемодан.
Знала, что Горохов счастлив, родил еще сына. Увидела спустя лет семь его на улице с семьей.
Выглядел бывший муж хорошо, одет был чисто — было видно, что за ним ухаживают и о нем заботятся.
Они шли вдвоем, держась за руки, и о чем-то оживленно спорили.
Рассмотрела Нина и его жену — обычная женщина, ее примерно лет. Полноватая крашеная блондинка. Одна из сотни, а может, из тысячи. Нинина сестра-близнец.
А получалось, что нет. С Ниной Горохов счастлив не был, а с этой — счастлив наверняка. У него глаза счастливого человека — это же сразу заметно.
Подумалось тогда — даже Горохов! И у него получилось.
Нина вздохнула и поторопилась уйти. Встречаться со счастливой семейкой ей не хотелось.
Впервые расстроилась: почему не получилось у нее, у Нины? Ведь не так плох был этот Горохов! Выпивал по праздникам, и очень умеренно. Зарплату приносил неплохую. Мог починить кран и поклеить обои. Нормальный мужик — не злой и не жадный. Такими не разбрасываются — правильно говорила мама.
Только чужой он был все время.
Нине всегда казалось, что у них совсем ничего нет общего. А если подумать — дочь, квартира, отстроенная дача? И вообще — почти десять лет жизни.
«Когда тебе всего за тридцать, остаться одной не так страшно. Это не в пятьдесят, — думала Нина. — Замуж выйду еще раз пять, — шутила она, — если, конечно, будет желание».
Но не сложилось. Было пару историй, совсем мелких, незначительных. Завателье Юрий Соломонович, например. Несколько раз сходили в кафе, дважды в кино. Юрий Соломонович сказал честно:
— Семью я не брошу, а тебе помогу.
— Чем? — удивилась Нина. — Я вроде со всем справляюсь.
Он внимательно посмотрел на нее и покачал головой.
Однажды сели в машину, и он смущенно позвенел связкой ключей.
Квартира была явно семейной, богатой и ухоженной.
Нина довольно много выпила, потом пошла в душ, долго стояла под почти ледяной водой, и больше всего на свете ей хотелось сбежать домой.
«Нет, так нельзя, — подумала она, — я же не школьница. Зачем надо было ехать сюда, зачем?»
Она растерлась чужим полотенцем, сделала глубокий вздох, как перед эшафотом, и зашла в спальню.
Ничего плохого не было. Но и хорошего — тоже. Почему-то было жалко этого не очень молодого и, в сущности, хорошего и доброго человека. И еще было очень жалко себя.
Больше подобных встреч у них не было. Все закончилось само собой, без выяснений и непонимания.
Еще был двухнедельный роман в пансионате.
Сергей был ее ровесник, строитель из Подмосковья. Худой, высокий, симпатичный. Оказались за одним столиком в столовой. Погуляли после ужина, сходили в кинозал. Там он взял ее за руку, и она впервые вздрогнула от мужского прикосновения.
Потом пошли к нему в номер, выпили коньяку с конфетами и…
Она осталась у него до утра. Он очень нравился ей, этот Сергей.
— Нинка! — смеялся он. — Ты — моя женщина! Только моя! — И целовал Нинины руки.
И Нина сразу в это поверила.
И ей показалось, что, может быть…
Остроумный, веселый, легкий. Молодой. Свойский какой-то.
А через пару дней к нему приехала жена — на выходные. И встретившись в столовой, он даже не кивнул — просто отвел глаза. Обнял жену и поцеловал ее в шею. А Нине показалось, что сделал он это специально — дескать, знай свое место! Где ты, и где она, моя жена.
На следующий день Нина уехала, не дождавшись окончания срока.
До сорока пяти желание устроить свою личную жизнь еще было. А вот потом… Пропало.
Так привыкла к одиночеству! Сама себе хозяйка, нет над ней начальников и руководителей.
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 34
