Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
Катя неслышно усмехнулась в темноте. Даже сама с собой она не может говорить в простоте, все выбирает какие-то выражения из классических романов. Конечно, что с нее взять – библиотекарша, книжный червь, насквозь пропиталась запахом вековой книжной пыли. От нормальных женщин духами пахнет, а от нее – старой бумагой, ей бы с мышами дружить…
Катя скривила губы, представив себе человека, который в свое время говорил ей такие слова. Не говорил – кричал. Бросал эти фразы ей в лицо, выплевывал их, брызгая слюной и тяжело сопя, надвигаясь на нее крупным, тяжелым, налитым телом. Катя почувствовала воочию запах крепкого мужского пота, от которого ее мутило, увидела красное от злости лицо и выпученные глаза.
Это было… дай бог памяти… больше пяти лет назад. Именно тогда состоялось у них последнее, если можно так выразиться, объяснение с Игорьком – ее будущим мужем. Будущий сразу перескочил в бывшие, так и не побывав настоящим. И как же Катя сейчас этому рада!
Они всегда жили с мамой только вдвоем, отца у Кати не было. И бабушек-дедушек тоже. Мама родила Катю поздно, ей подходило уже к сороковнику, бабушки к тому времени не осталось в живых, а вся дальняя родня отвернулась от нее, чтобы она не повесила им на шею своего ребенка. Прямо они так не говорили, но дали понять, так что мама сама из гордости прервала с родней все отношения.
Они жили вдвоем – очень скромно и уединенно. Мама воспитывала Катю на примерах классической русской литературы, а как же иначе, если она всю жизнь эту самую литературу преподавала в средней школе!
«Запомни, Катюша, – твердила мама с тех самых пор, как в пятилетнем возрасте дочка научилась читать, – у классиков ты найдешь ответы на все вопросы. Надо только внимательно читать романы и прочувствовать каждое произведение!»
И Катя послушно читала, она вообще росла тихой, прилежной и умненькой девочкой. До тринадцати лет носила две аккуратные косички, в то время как девчонки устраивали на головах форменное безобразие, как говорила мама, красили волосы во все цвета радуги, наводили под глазами зеленые тени, как у покойника (опять-таки по образному выражению мамы), и одевались вызывающе ярко и безвкусно. Кате никогда не приходило в голову перечить маме, хотя иногда, глядя на себя в зеркало, она чувствовала, что ей сильно не нравится собственный вид – эти гладко зачесанные волосы, белесые брови, невыразительные глаза, близоруко моргающие без очков.
«Разрастешься! – уверенно говорила соседка по площадке тетя Рая, встречая Катю по утрам. – В таком возрасте все девчонки гадкими утятами кажутся!»
Лет в четырнадцать перед праздничной дискотекой Катя решилась отдаться в руки подружек. У нее не хватило времени рассмотреть то, что получилось, а на дискотеке все вылетело из головы. И когда она явилась домой поздним вечером, было море по колено, потому что девчонки выпили две бутылки дешевого вина на всех. Предлагали еще покурить травку, но у Кати хватило ума отказаться.
Мама открыла дверь сразу же, как только Катя вышла из лифта. Увидев ее на пороге, мама схватилась за сердце и покачнулась. В глазах ее отразилась такая боль, что у Кати мигом выветрился весь хмель из головы и пропал кураж. Мама долго плакала, качая головой и не говоря ни слова, потом вдруг задышала тяжко, со всхлипом, и стала заваливаться на бок. Испуганная Катя помчалась к соседке, подняла ту среди ночи. Вызвали «скорую», маму увезли в больницу с сердечным приступом. И все соседи дружно осудили Катю – вот как деточки-то нас доводят, в гроб уложат и не заметят, назавтра на дискотеку побегут!
И даже тетя Рая, встретившись утром, укоризненно покачала головой. Но ничего не сказала.
Маму выписали, с тех пор Катя еще больше притихла. Она честно пыталась найти ответы на свои многочисленные вопросы у классиков. Но ни Анна Каренина, ни Наташа Ростова не могли подсказать, как сделать глаза большими и блестящими, волосы – густыми и пышными и где достать денег если не на шикарный норковый полушубок, то хотя бы на новую куртку.
Окончив школу, Катя поступила в библиотечный институт. Мама советовала поступать в педагогический, но Катя сумела настоять на своем. Нельзя сказать, что она мечтала стать библиотекарем, просто очень уж не хотелось идти по маминым стопам – вечно сорванный голос, горы тетрадей по вечерам, педсовет допоздна, сплетни, свары и бесконечные жалобы родителей.
Однако Катя любила книги. И не только сам процесс чтения. Кате нравилось брать книгу в руки, открывать ее, гладить переплет. Больше всего привлекали ее старые, особенно дореволюционные книги, перелистывая их пожелтевшие страницы, она невольно задумывалась, кто скользил глазами по этим строчкам, какой это был человек, о чем он думал, читая, как представлял себе героев…
Годы шли, и соседка тетя Рая, встречаясь на лестнице, перестала с уверенностью говорить, что Катя разрастется и с внешностью все станет в порядке. Мама говорила, что главное – духовная красота, и Катя решила не задумываться. Было некогда, нужно было учиться и еще подрабатывать, чтобы свести концы с концами.
Дни проходили быстро – похожие один на другой, заполненные работой и борьбой за выживание. Мама стала болеть, по ее словам, школа высосала из нее все соки.
Катя вечно была занята – то работой, то хозяйством, то писала за кого-то сочинения, то чертила, то решала математические задачи за восьмой класс. Никаких особей мужского пола вездесущие соседки заметить возле нее не могли, как ни старались. И то сказать, где их взять-то? В библиотечном институте учились одни девчонки, в библиотеку ходили одни старики.
В зеркале отражалась серая мышка с жидкими волосами сивого цвета. Глаза смотрели испуганно и виновато из-под коротких белесых ресниц. Откровенно говоря, Кате очень не нравилась эта бледная моль, отражающаяся в зеркале. Но сил и времени, чтобы что-то изменить, у нее не было.
Мама вышла на пенсию и сидела дома – из-за больного сердца не могла работать, а зимой вообще задыхалась на морозе. Теперь требовалось еще каждый день делать во всей квартире влажную уборку, так как от любой пылинки мама начинала кашлять. Так что любоваться на себя в зеркало девушке было некогда, и ночами ее не успевали посещать грустные мысли. Мол, молодость проходит, вот уже дело к тридцати, а все женская судьба не устроена – не то что мужа нету, а и вообще ни один мужчина не обратил на нее внимания. Про такое Катя не думала – падала камнем в постель и засыпала, не успев донести голову до подушки.
Однажды Катя, вернувшись домой из своей библиотеки, застала дома гостя. Это оказался какой-то мамин не то двоюродный, не то троюродный брат – здоровенный громкоголосый дядька, лохматый и бородатый. Он пил чай с мамой на кухне. На столе стояли принесенная им же бутылка коньяку и огромная коробка шоколадных конфет. Мама, непривычно оживленная, ласково смотрела на гостя.
Дядька смачно расцеловал Катю в губы, повертел, рассматривая, и удачно скрыл разочарование при виде такой неказистой племянницы. А может, не обратил на нее особого внимания. Выяснилось, что дядька был изыскателем и до сих пор ездил в геологические партии куда-то в Сибирь.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
