Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
И против такого напора папа не устоял. Ведь он обожал рыбалку, и отказаться от заманчивой перспективы заудить пра-праматерь всех рыб было выше его сил. Вылазку на озеро с двоякодышащими рыбами назначили через пару дней, а пока что принялись тщательно обследовать окрестности, фотографируя и снимая на камеру все подряд. Гид-беларус заикнулся о возможности пострелять живность из ружей, но мама так на него зыркнула, что он тут же взял свои слова обратно. Мама Кирилла очень трепетно относилась к животным, а охотников считала худшими представителями рода человеческого.
Красота танзанийской природы, конечно, была ни с чем не сравнима. Таких ярких сочных красок, такого пронзительно-синего глубокого неба Кирилл не видел нигде. Белизна облаков навевала мысли об их божественном происхождении, а кроваво-красные закаты могли заставить замолчать и замереть в почтении любого отъявленного богохульника. Они завораживали Кирилла, он наслаждался их мощью и монументальной завершенностью и с грустью думал, что вскоре придется возвращаться в Москву, и он больше не сможет воздать закатам должное. Впрочем, грусть почти всегда была мимолетной и ни к чему не обязывающей.
«Рыбалка на кистеперых рыб» прошла на ура – за исключением того факта, что никаких кистеперых (или двоякодышащих) чешуйчатых созданий и в помине не было, но зато обычная рыба клевала не переставая. Гид-беларус, как и папа, оказался закоренелым рыбаком и большим знатоком рыбных мест. Благодаря ему папа тягал одну рыбину за другой, и таких горящих от восторга отцовских глаз Кирилл не видел прежде никогда.
Сам Кирилл получил в свое распоряжение надувную лодку с мотором и вместо рыбалки отплыл на середину озера – ему хотелось прочувствовать, что значит оказаться одному посреди дикого африканского пространства. И не просто прочувствовать, а сравнить свои ощущения с теми, что он испытывал на родине – да вот, например, на Байкале зимой.
Возможно, ему бы представилась такая возможность – посидеть спокойно в тишине и сравнить – но Кирилл не учел одного: здесь – вдали от цивилизации – человек уже не является безапелляционным хозяином природы, и местные гиппопотамы с удовольствием им полакомятся, стоит ему зазеваться и расслабиться.
Как только Кирилл заглушил лодочный мотор и сбросил в воду небольшой проржавевший якорь, плескавшиеся неподалеку бегемоты, с шумом выдыхая воздух через носовые отверстия и устрашающе раскрывая огромные пасти, сразу устремились в его сторону. И Кириллу еще очень повезло, что он сумел от них оторваться. Повезло, что мотор завелся с первого раза, что якорь оказался не таким тяжелым, и Кирилл смог его быстро вытянуть обратно в лодку. В общем, повезло.
После чудесного спасения от бегемотов-людоедов Кирилла колотило часа два, и он почти не обращал внимания на родителей, которые увлеченно тягали пойманную рыбу на берег. С ними рыбачили не только гид-беларус, но и сопровождающие экскурсию африканцы: они с радостью использовали возможность разнообразить свой пищевой рацион. А что? Несколько десятков килограммов рыбы, которую можно успешно закатать в морозилку, а потом целый месяц есть, никому не помешают.
Кирилл не стал ничего говорить родителям – сам виноват, и к тому же у мамы случился бы припадок непременно! А Кирилл действительно сам виноват – просчитать вероятность купания диких земноводных бегемотов в середине мелкого африканского озера он вполне бы мог. И если бы чуть-чуть подумал, то отменил бы свой заплыв – во избежание серьезной опасности. Но, как говорится: «Хорошая мысля приходит опосля хорошего времени для хорошей мысли».
Тот день закончился алкогольными возлияниями – папа с мамой приложились к аутентичному танзанийскому самогону (даже гид-беларус не мог толком сказать, из чего его гонят – то ли из кактусов, то ли из коры деревьев, то ли из шкур змей, водящихся здесь в изобилии). А, может, и знал, но не хотел говорить – чтобы не отбить у туристов желания напиться.
Аксиома: в пьяном виде человек слабее контролирует себя – вот и папа разошелся не на шутку. Он заказывал и заказывал самые экзотические блюда (которые только мог выдать маленький ресторанчик при коттедже) и выложил за них кучу бабок – по местным меркам. И все были довольны. Все – кроме папы и мамы, которые проснулись с больной головой и сильно помятыми лицами. А еще через два дня пришло время улетать обратно в Москву.
В общем и целом, в Африке Кириллу понравилось. Сумасшедшие туристические виды, экзотические животные и птицы – и даже рыбалка, во время которой его могли запросто съесть – запали в сердце, и только усиленный многочасовой пересмотр турпоездки помог Кириллу высвободить эмоции и вернуть их обратно – чтобы не тянули силы насыщенными воспоминаниями.
Вместе с тем, Кирилл испытал сильное облегчение, когда они вернулись на родину. Чужбина – она и есть чужбина, и даже магические упражнения не делают ее ближе. И, находясь на чужбине, поневоле теряешь энергию – а дома и стены помогают!
* * *
Несколько дней Кирилл восстанавливался, а потом заявился в МИД – к Щербеню. Павел Иванович уже «рыл рогами землю» от нетерпения и немедленно загрузил Кирилла работой по профилю.
Задание было непростым (впрочем, как и всегда). Щербень вывалил перед Кириллом целый ящик бумаг – копии и оригиналы на различных иностранных языках (и китайский, и арабский, и английский, и немецкий, и французский, и итальянский, и испанский – и т. д.) и выдал диск с огромным количеством документов – в придачу к коробке. И, хитро подмигивая, попросил Кирилла дать ответ – что он обо всем этом думает. Обо всем – это значит, о каждом документе и о каждом файле!
«Сестры не могли нарадоваться. В день бала они ни на шаг не отходили от зеркала, примеряя наряды. Наконец, вечером, разряженные и расфуфыренные, они уселись в карету и поехали во дворец. Но перед отъездом мачеха строго сказала Золушке:
– И не думай, что ты станешь бездельничать, пока нас не будет дома. Я найду для тебя работу!
Она огляделась по сторонам. На столе, около большой тыквы, стояли две тарелки: одна с просом, другая с маком. Мачеха высыпала просо в тарелку с маком и перемешала.
– А вот тебе и занятие на всю ночь: отдели просо от мака!
Золушка осталась одна…»
Кирилл уныло выслушал Щербеня, пожалуй, первый раз, начиная с момента их знакомства, испытывая желание покрыть его с ног до головы нецензурными словами – то бишь матом.
«Это ж надо такое придумать! Да тут работы – минимум на несколько лет, и, кажется, я стал сильно похож на Золушку? В свободное, так сказать, от каникул время!», – Кирилл глубоко вздохнул и покорно утащил коробку в «пещеру Аладдина» – изучать, анализировать ощущения и видение и записывать результаты в толстую тетрадь в клетку.
Время в «пещере Аладдина» текло незаметно – и, кроме того, здесь Кириллу было так привычно и так комфортно, что он чувствовал себя совсем как дома. И, соответственно, его энергии были расслаблены и очень восприимчивы. А для себя он сразу решил, что будет просматривать документы неспешно – для начала определяя, имеют ли они хоть какую-нибудь ценность, и отсеивая ненужные.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
