Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
Баркас стоял, водил головой по сторонам и чуть ли не нюхал, как собака, подняв верхнюю часть маски-забрала, а нижнюю, дыхательную, полностью отстегнув. Еле заметно шевелил ноздрями, ловил воздух, старался найти в нем что-то важное, что-то нужное и что-то понятное. Точно, какая-то хрень.
Гиены, стараясь не отходить друг от друга, аккуратно играли в пас. «Веретено» матово прокручивало темно-серые и алые полосы. Изредка пованивало плавящимися штурмовыми перчатками. Урфин недовольно покачал головой. До Периметра еще долго, а безумный яйце-мяч что-то очень разогрелся. Вроде бы должен наоборот…
Хотя наоборот… Это там, на нормальной земле, логика и физические законы всегда правы. Не здесь. Здесь все по-другому.
Ветер несет запах гари? Готовьтесь попасть по пояс в воду. Под ногами стучат твердые остатки асфальта? Ждите зыби или болота на следующем шаге. Прямо по курсу неожиданно ласково кивают головками васильки? О, аккуратнее, жесть-трава здесь режет даже металлопластик подошв. Это Зона.
Баркас снова поднял руку. Сжал кулак, еле заметно ткнув пальцем куда-то в сторону огромной кучи мусора. Этакой местной достопримечательности. Чего в ней только не виднелось. От оконных рам, густо оплетенных плющом, до одиноких ботинок без своих пар, кем-то аккуратно и регулярно выставляемых по самому краешку. А уж украшением ее служило чучело из высушенного Красного, когда-то давно примотанного колючкой к вкопанной трубе с наваренным поперек швеллером. Знак Бледа, все-таки сгинувшего в Зоне.
Ветер рвал густые серые клочья, перекатывающиеся в небе. Гнал волной густую жесть-траву, окружавшую кучу. Хлестал оставшимися длинными косичками-дредами мумии. И заставлял волноваться острый нюх Баркаса, жадно ловящего в воздухе и ветре опасность.
Урфин прищурился, оглядывая свой участок ответственности. Тыл он вроде как прикрыл четко. Справа пустырь и трава, слева выжженная стоянка и пара-тройка ржавых черных кузовов. Все просматривается, все спокойно… но червоточина внутри не отпускала. Ввинчивалась глубже, въедаясь куда-то в то место, где должна быть душа. Или тот самый орган, выделяющий адреналин. Хрен знает, как там у организма устрое…
Негромко кашлянуло сбоку. Урфин оскалился и отступил назад. Кашлянуло снова. И еще раз, и опять. Гиены замерли, чуть не перестав перекидываться «веретеном». Урфин усмехнулся. Надо же, бывалые сукины коты, поняли что к чему. Какого ж рожна, ребятки, вы на нас-то полезли? Если уж разбираетесь в госпоже Зоне и ее обитателях, а?
Кашляли, разлетаясь в мелкую смертельную пыль, коробочки смертоцветов. Разбрызгивали в стороны семена, цепко хватавшиеся за любого живого, пускавшие моментально крючки-зубья, рвущиеся к трепещущей плоти, стремящиеся пустить в ней корни, выводя новые и новые цветы. Такие, что украсили бы собой что Аид, что любой круг Ада.
Чих-чих-чих… Урфин косился в их сторону. Метров двадцать. И слышно только из-за неожиданно свалившейся тишины и Баркаса, задержавшего их всех. Семена не достанут, как ни стараются. Только дело в другом. Смертоцветы просто так не разрываются. Что-то их потревожило. А что-то может быть только сработавшей гранатой, например, или МОН-кой. Но ни того, ни другого и в помине не случилось. Значит, что? Значит, кто-то рядом. Кто-то, пока невидимый. И этот кто-то… Урфин прижал приклад АС-25 к плечу, сдвинул шлем на затылок. Гиены замерли. Ага, паршивцы, проняло?
Если сталкер стягивает шлем с головы и готовится к бою, то тут два варианта. С первым все ясно. У бродяги поехала крыша, и он возомнил себя бессмертным берсерком. Тут или валить нахер… или валить его. Пока своих не завалил. А вот второй случай хуже. С рассудком у него все в норме. И с интуицией. И ей сталкер доверяет больше. Именно сейчас, когда ждет серьезного противника. К черту электронику. Слушай, смотри, нюхай.
Ты человек. Твоя кровь помнит многое. Она подскажет, как быть. Твои предки ходили на медведя с рогатиной и ножом. Твои прапрадеды снимали врага за сто метров из кремневого мушкета. Твои давние отцы по запаху находили противника в лесу и засаде. Электроника не заменит тебя самого. Это Урфин знал четко. Этому он верил больше гарантии производителя. И Гиены это понимали.
Урфин втянул воздух. Глубоко, несколько раз прерываясь, гоняя его по носу. Туда-сюда, как пробуют хороший чай, катая по языку. Да-да, только так и поймешь, что тебя ждет. Вернее, кто. Нюхай, бродяга, слушай, смотри лучше. Лови мелочи, распознавай крохи, говорящие о многом.
Когда смертоцветы разлетаются бурой шрапнелью, и никого… Так не бывает. А невидимок в Зоне нет. Пока вроде как. Хотя от этой подлюки можно ждать чего угодно. Вот только Урфин склонялся больше к другому варианту. И его, этот вариант, пытался отследить по вполне понятным подсказкам.
Еле уловимый хруст подсохшего дерна. Ветер, рвавший Зону со вчерашнего вечера, наждаком прошелся по земле. Свел в жесткие складки, разметал сухую траву, пустил трещины по недавней грязи. Сейчас оно все прямо в кон. Сейчас оно только помогает. Ну, ну… где еле слышно щелкнет и брызнет чуть заметной крошкой? Где почти неуловимо приподнимется сразу несколько пучков жесть-травы? Откуда неожиданно понесет пробившимся наружу смрадом и гнилой засохшей кровью? Ну, где ты, скотина?!
Гиены, замершие в ожидании, все еще перекидывали «веретено». Это они делали верно. Разбежаться им никто не даст. Пулю в спину, и дело с концом. Это понимал каждый из рейдеров. Вот и пасовали никак не угомонящуюся фасолину, все яснее краснеющую и еле заметно воющую. «Веретено» не успокаивалось. А ведь должно. Должно, отдалившись от своей «матки» на километр, успокоиться и заснуть. А эта хрень, мать ее, набухает и превращается в готовую прорваться кисту. Такую, что не поймешь, где затыкать.
Ветер взвыл. Кинул в лицо мелкую острую пыль. Урфин вздрогнул, услышав вместе с порывом тихое кашлянье. Пронесло… новая коробочка взорвалась совсем далеко. А ветер сдул все семена. Один Гиена дернулся, вспотел еще больше.
Смертоцветы убивают не сразу. Мгновенно они только вырубают. Спинной мозг и те нервные узлы, что отвечают за движение. И человек корчится на земле, воя от боли и страха, чуя внутри себя стремительно расползающуюся колкую паутину прорастающих гиперсемян. Только лопается кожа, разлетается алая и темно-красная взвесь, летит вверх истошный вопль, и все. Сколько таких бедняг добил сам Урфин? Много. Пятерых.
И цветы отвлекают. Заставляют пугаться, дергаться, не следить за Зоной. А она такого не прощает. Никогда и никому. И Урфин уже знал, кто сейчас пользуется этой ловушкой, выросшей на проклятой земле города, когда-то названного в честь святого Петра. Он знал. И ждал. Прямо сейчас… вот-вот… ну…
Баркас завалился в сторону, сильно оттолкнувшись и откатываясь от разрыва справа. Земля взорвалась, раскидав в стороны комья земли, мусор и мелкие камни. Средние, впрочем, тоже. Один приложил того самого Гиену, шарахнувшегося в сторону. Прям в точку. Приласкал, жестко и сильно, выбив сознание и едва не раскроив череп. Крови оказалось немало. Струйки так и брызнули, смешиваясь с оседающей пылью.
Но это Урфина уже не интересовало. Важнее оказались две вещи. Куда порскнет хозяин матово переливающейся шишковатой спины, украшенной пластинами. И что же вытворит «веретено», уже выпущенное Гиеной и начавшее свое последнее вращение?
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
