– Какой дурак поставил на один компьютер два антивируса? – поинтересовался Иван.
Олесе ничего не осталось, как посмотреть на него.
На вид Ивану было столько же лет, сколько и ей. Глаза у него были карие, волосы темные и, кажется, немножко вились (или просто были лохматые). Олеся стояла, а парень сидел, а потому смотрел на нее снизу вверх, но надменно вздернув подбородок и с видом полного интеллектуального превосходства. Одет он был в черную футболку с видом Амстердама, спортивные штаны и кеды.
«Сам-то ведь никогда в Амстердаме не был и никогда не будет», – мстительно подумала Олеся. Две антивирусные программы на один компьютер установила она самолично, потому что считала, что так будет надежнее. А когда вся система зависла, ей даже на ум не пришло, почему.
Между тем заданный Иваном вопрос повис в воздухе. Признавать себя дурой Олеся не хотела, а что еще сказать – не знала.
– Понятно, думала, так будет надежнее, – как будто прочитав ее мысли, сказал парень. – А тебе не приходило на ум, что это все равно что запереть Сталина и Гитлера в одной комнате?
– При чем тут Сталин и Гитлер?! – не выдержала она. – Ты мне лучше скажи, ты все исправил?
– Все. Делов-то было…
Желая продемонстрировать работу агрегата, Иван развернулся к компьютеру, щелкнул пару раз по клавишам, и на мониторе открылось окно с… С ее личным дневником, который она вела, когда было совсем одиноко. Это было неудивительно: компьютер завис именно тогда, когда она писала очередной пассаж на тему, как ей хочется покинуть этот мир – такой молодой, красивой и непонятой. Мысль о том, что этот чужой неприятный парень сейчас увидит ее сокровенные желания, пронзила Олесю в один миг. В следующий она одним прыжком подскочила к парню и прямо из-за его спины схватила мышку и яростно щелкнула по значку «закрыть документ». От ее броска инвалидное кресло катнулось вперед, выдвижная полочка для клавиатуры и мышки задвинулась под столешницу, Иван слегка ударился грудью о стол, а сама Олеся потеряла равновесие и на какое-то мгновение буквально повисла на нем.
– Больная!
Олеся смущенно отпрыгнула от Ивана.
– Сам больной!
– Я на людей не кидаюсь!
– Я на тебя не кидалась!
– Больно мне надо смотреть, что ты там пишешь!
Переругиваясь, они друг на друга не смотрели. Олеся сгорала от стыда и была готова провалиться сквозь пол к соседям. А Ваня нервно крутил колеса кресла, пытаясь развернуться в узком пространстве между компьютерным столом, кроватью и стулом. Наконец это у него получилось, и он решительно подкатил к двери.
– Ты уже все прочитал!!! – не могла успокоиться Олеся.
– Я ничего не читал! Я вообще никогда не читаю чужие письма!
Иван подкатил к двери, но папа, уходя, тактично ее прикрыл. Дверь открывалась внутрь комнаты, Ваня дергал за нее, но она каждый раз стукалась о кресло, не позволяя ему выехать. Когда же он откатывался настолько, чтобы дверь могла беспрепятственно открыться, его рука не доставала до ручки. В этот момент Олеся превозмогла свое смущение и решила посмотреть в его сторону. Ваня тоже был красный как рак. И чем дольше у него не получалось открыть дверь, тем больше он краснел.
Олеся сунулась помочь. Отчасти потому, что ей самой хотелось, чтобы он поскорее убрался, отчасти потому, что ей стало его, такого беспомощного на громоздком инвалидном кресле, очень жалко. Однако вместо благодарности он ее просто… оттолкнул.
– Думаешь, я – инвалид и сам дверь открыть не могу?!
Олеся отшатнулась.
А Иван последний раз попробовал дотянуться до ручки, понял, что это бесполезно, и замер. Стало неприятно тихо.
Олеся мучительно думала, что же ей следует сделать. Но ничего умного в голову не приходило. Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы дверь сама не распахнулась и на пороге не появился бы ее папа.
– Как вы… – Он едва не налетел на Ивана.
Иван же молча пошел на таран. Папа едва успел отскочить, как кресло прокатилось мимо в направлении входной двери. Папа бросил изумленный взгляд на Олесю. Та молча покрутила пальцем у виска. Папа кинулся вслед за Иваном. А Олеся изо всех сил захлопнула дверь своей комнаты. Больше всего ей хотелось кинуться на кровать и заплакать.
Но этому желанию не суждено было осуществиться. В комнату вошел ее папа.
– Олеся! Ты что, не умеешь с людьми разговаривать? Ты зачем на Ваню накричала?! Он ведь тебе компьютер отремонтировал. Он целиком «Виндоуз» переустановил. Два часа возился. А ты? Хоть бы спасибо сказала! Ты сказала ему спасибо?
Олеся и сама уже поняла, что была не права. С Ваней, действительно, вышло как-то некрасиво. Она не только не поблагодарила его, но и обвинила в том, что он якобы читал втихаря ее записи. А ведь, скорее всего, он их на самом деле не читал. И вообще, обвинять людей бездоказательно – несправедливо и невежливо.
Но снова, как и с Сидоровым, во всем виновата была неожиданность. Придя домой, Олеся была уверена, что дома никого нет. Времени было всего три, и родители должны были быть на работе. А уж к тому, что папа не просто дома, но и умудрился привести в Олесину комнату какого-то незнакомого ей парня, да еще и инвалида, и вовсе ей нужно было бы готовиться заранее, недели за две. Ведь это бывает не часто. Точнее, раньше такого вообще никогда не было. Вот она и среагировала… неадекватно. Злость, которую Олеся испытывала к себе из-за глупейшей ситуации с Иваном, переадресовалась папе.
– Папа! Ты сам виноват, что притащил ко мне этого Ивана без моего разрешения. В МОЮ комнату. К МОЕМУ компьютеру. – Она понимала, что не права, но в нее, что называется, как будто бес вселился.
– Ну знаешь ли! – не ожидал обвинений папа. – Я, между прочим, хотел тебе доброе дело сделать: ты приходишь, а компьютер работает. А ты теперь еще и на меня кидаешься!
– Я просто не ожидала гостей… – попыталась взять себя в руки Олеся. – Я хотела побыть одна.
– Что с тобой вообще происходит в последнее время? На людей кидаешься. Сидишь все время в своей комнате – носа из нее не показываешь. Нелюдимая стала. Так нельзя. Быстро переодевайся и за стол.
Олеся хотела было открыть рот, чтобы рассказать папе, что с ней происходит. Как ей одиноко. Как она не может найти контакт с одноклассниками. Как ей не хватает Ташки и ее старого 9-го «Б». Как она не успевает из-за разницы в программах в новой школе. Как… Но папа уже вышел из комнаты.
За обеденным столом тоже поговорить не вышло. Да и пообедать толком тоже не получилось. Потому что весь стол был завален газетами с рекламой строительных фирм, отделочных материалов и сантехники. Одна из них была у папы в руках, и он, не отрываясь, пробегал глазами столбцы объявлений. На столе остывал его кофе.
– Папа, а почему ты дома? – все-таки решилась начать разговор Олеся, с трудом найдя место, куда пристроить тарелку с супом.
