— Проходите, Андрей Викторович. Проходите, Ирина Дмитриевна, — суетливо бормотал он. — Я лично провожу вас, чтобы убедиться, что в вашем домике все в порядке. Давайте ваши сумки, я помогу.
— Не нужно, пожалуйста, не нужно… — Андрею пришлось почти выдергивать чемодан из рук администратора. — Я найду домик сам и сделаю все сам. Пожалуйста, я очень вас прошу.
В его голосе было столько неподдельной мольбы — оставить его в покое, что Валерий Николаевич отступил, выпустил молодоженов в коридор и, вернувшись в кабинет, почувствовал, что у него нет сил ни ругать Татьяну, ни общаться с теми, кто еще сидел в приемной.
— Поработай вместо меня, — устало сказал он помощнице и, выйдя из кабинета, поднялся на второй этаж, где располагался его номер, и лег на кровать, закрыв глаза.
Танюша, радуясь, что легко отделалась, занялась гостями и была с ними вежлива, внимательна и добра. Только сначала она заперлась на пять минут в кабинете, вывесив на двери табличку: «Технический перерыв», и докрасила два оставшихся ногтя.
Андрей и Ирина прошли по асфальтированной дорожке дома отдыха к своему домику. Они были так отрешенны и сосредоточенны, что не замечали ничего: ни красот природы — дом отдыха был расположен в необыкновенно живописном месте: с одной стороны, желтый песок пляжа, синяя вода реки с зеленогривыми островами, с другой — высокие горы, местами скалистые, с обнаженными белокаменными породами, с отвесными крутыми склонами, местами поросшие густыми хвойными и смешанными лесами, с непроходимыми чащобами и болотами и освоенными протоптанными дорожками; ни великолепия благоустроенной территории: гранитной набережной с круглыми фонарями вдоль парапета, круглых резных лавочек на тенистой аллее под аккуратно подстриженными каштанами, ни стильной архитектуры спортивных и развлекательных павильонов, мимо которых они проходили. Они лишь посмотрели на номер своего дома и даже не обратили внимания на его симпатичный фасад, выложенный белым кирпичом, с полукруглыми окнами, уютной верандой, наклонной черепичной крышей. Они вошли, оказались в небольшом коридорчике, из которого вели четыре двери. Открыв одну из них, они обнаружили отделанную кафельной плиткой ванную и туалетную комнату, за другой — маленькую кухню с двухкомфорочной плитой, холодильником, раковиной и круглым столиком, за третьей дверью была спальня с огромной кроватью посередине. Третью дверь они поспешно закрыли и, открыв четвертую, оказались в комфортабельной гостиной с мягкой мебелью — небольшим диванчиком и двумя креслами, и телевизором, стоящим в углу. Андрей швырнул сумки на пол и, облегченно вздохнув, упал в кресло.
— Все, Иришка, самое тяжелое позади. Ты — моя жена, и мы наконец одни. И целый месяц никого. Только ты и я, — постарался сказать он как можно радостнее.
Напряжение, сковывающее их, все не спадало.
— Андрюша, — нерешительно предложила Ирина, — может, сходим на пляж, искупаемся? — Она тоже опустилась было в кресло, но тут же встала. Она не понимала, что происходило с ними. Им всегда было легко и хорошо вдвоем, и вдруг что-то изменилось — им было как-то тягостно, словно они или поссорились, или узнали друг о друге что-то плохое. Вдруг впервые за все время их знакомства им показалось, что они стали чужими, будто выросла между ними какая-то невидимая стена.
— Прямо так пойдем или, может, переоденемся? — невесело усмехнулся Андрей.
— Переоденемся, — кивнула головой Ирина и, подойдя к Андрею, повернулась спиной. — Расстегни, пожалуйста, «молнию». Ах, нет, я сама, сама… — она отскочила и, подхватив чемодан, скрылась в спальне. — Я сейчас, я быстро, — донесся до Андрея ее голос.
«Черт знает что», — недовольно думал Андрей, пока его молодая жена переодевалась в спальне. Он испытывал те же эмоции, что и она. На пышной торжественной свадьбе он думал, что тягостность и напряженность, почти что страх, он испытывает из-за нелюбви к такого рода публичным мероприятиям. Он заранее подозревал, что так будет, и что второго дня свадьбы он просто не выдержит, и достал путевки в дом отдыха. Но даже когда они сбежали и оказались на корабле, это не прошло. Да и немудрено — на них глазели все окружающие, пассажиры чуть ли не тыкали в них пальцем, обсуждая их на верхней палубе, а когда они спустились на нижнюю, где работал буфет — хотя есть ни он, ни она после свадебного обеда не хотели, просто им надоело торчать у всех на виду, любопытные последовали за ними туда. И вот они вдвоем, а неприятные ощущения не проходили. Андрей, не торопясь, снял свадебный костюм, рубашку. Может быть, дело в одежде? Может быть, это разъединяет его с женой? Вместо девушки, к которой он привык, он видит перед собой неприступную даму, с чужой прической, в непривычном наряде.
Ирина вышла из спальни в халатике, она распустила волосы, но разрушить полностью прическу, которую ей соорудили в парикмахерской, не удалось — ее прямые русые волосы после паровой завивки продолжали свисать крупными буклями. Андрей ждал ее, переодевшись в песчаного цвета бермуды и белую футболку.
Они молча вышли из домика, прошли по аллее к каменной лестнице, спустились к пляжу. Скинули обувь, одежду и пошли к воде.
Было 1 июня, и к восьми часам вечера песок уже был холодным, солнце почти зашло за горизонт, и деревья отбрасывали длинные тени, заслоняя пляж от последних лучей солнца. Кожа молодых людей тотчас покрылась мурашками, но они все равно зашли в воду. Все, что угодно, лишь бы не оставаться наедине друг с другом. Ирина медлила, зайдя в воду по щиколотку, а Андрей смело пошел дальше и поплыл вперед, к буйкам, повернул обратно, нащупал ногами твердь и, встав, обдал Ирину фейерверком холодных брызг.
— Ах, ты так! — Ирина завизжала, отскочила, а потом, набрав в пригоршню воды, выплеснула ее в лицо Андрею.
— Ну уж теперь не жди пощады, — он сгреб визжащую и сопротивляющуюся девушку в охапку, легко поднял в воде на руки и, как она ни вырывалась, повлек на глубину и бросил в воду. — Вот тебе!
Ирина с хохотом выскочила на берег, а вслед за ней Андрей. Теперь вода показалась ей теплее, чем воздух. Она стояла, мокрая и дрожащая.
— Замерзла? — он обнял ее. — Я тебя согрею.
Теперь мокрые волосы приобрели естественный вид, и девушка в красном купальнике стала прежней Иркой, его однокурсницей, с которой, стоило строгому тренеру отлучиться на несколько минут, они так часто хулиганили в бассейне.
— Замерзла, — ответила она и прижалась к Андрею дрожащим телом. — Да ты и сам холодный, как ледышка.
— А так теплее? — он нашел ее губы и стал их целовать.
Они долго стояли и целовались, как и раньше, и стена отчуждения начала таять.
— Пойдем в домик? — нерешительно спросил Андрей.
— Бежим! — крикнула Ирина. — А то я схвачу воспаление легких.
Ирина и Андрей познакомились чуть меньше года назад, на вступительных экзаменах в мединститут. Шел первый, самый главный экзамен по биологии. Андрей, взяв билет, сел на третью парту в первом ряду, поближе к окну. Он не волновался, что провалится. Волноваться ему было незачем. Андрей прочитал три вопроса, написанные в его билете, задумался на несколько минут и стал оглядывать своих будущих товарищей. Перед ним сидела девушка с толстой, русой, абсолютно несовременной косой, кончик которой она теребила в руках, беспомощно блуждая взглядом по аудитории. Она отодвинулась на самый краешек второй парты, поближе ко второму ряду, словно от сидящей во втором ряду кудрявой черноволосой девушки, которая что-то быстро писала на листах бумаги, могла прийти помощь. Девушка с черными волосами на секунду оторвалась от написанного, подняла глаза к потолку, что-то припоминая, повернулась, заметила молящий о помощи взгляд девушки с русой косой, и, словно не заметив его, опять принялась быстро писать. Теперь Андрей видел профиль абитуриентки, привлекшей его внимание. Она опустила голову, на пушистых длинных ресницах показалась красивая прозрачная грушевидная слезинка. Андрей залюбовался ею, подождал, когда она капнет на лист, а потом шепнул: «Что у тебя?»
