Он ничуть не удивился, когда ему явилось видение. Такое и прежде часто случалось с ним, когда он шел в одиночестве сквозь лесную тишину.
Извилистая тропа под его ногами превратилась в реку, а изогнутые обожженные дощечки и крепления снегоступов — в маленькую лодку, которая мягко покачивалась на волнах. Вместо густого леса на дальнем берегу раскинулась открытая равнина, зеленая и плодородная. Мэти узнал южные земли, где некогда жил его народ — еще до того, как пришельцы из чужих стран и их орескири загнали их в горы.
На дальнем берегу между высоким мужчиной и юной девушкой стояла невысокая женщина, она помахала рукой Мэти так, будто знала его. Незнакомка была ретха-ной, как и он сам, и она была обнажена. Ее смуглое, прекрасно сложенное тело покрывали ведьмовские символы. То, что в видении она предстала ему обнаженной, дало Мэти знать: женщина уже умерла и ее дух явился к нему с каким-то посланием.
«Приветствую тебя, брат мой! Я Лхел».
Глаза Мэти расширились: он вспомнил ее имя. Это была та самая женщина, о которой говорил Теолин, та, что ушла с каким-то человеком с юга и исчезла. Она улыбалась Мэти, и Мэти улыбнулся в ответ — такова была воля Великой Матери.
Женщина поманила его к себе, но лодка не двинулась с места.
Мэти внимательнее присмотрелся к тем, кто стоял рядом с Лхел. Они тоже были темноволосыми, но мужчина был коротко подстрижен, а волосы девушки падали на плечи длинными мягкими волнами, а не крутыми завитками, как у его народа. И ростом оба спутника Лхел были выше, и бледны, как пара обглоданных костей. Молодого человека окружала аура сильной магии: конечно, он был орескири, но Мэти почувствовал в юноше и другую мощную энергию. Должно быть, эта колдунья, Лхел, научила его кое-чему. Это слегка встревожило Мэти, хотя Теолин и не говорил о женщине ничего плохого.
В девушке никакой магии не было, но Лхел показала на землю под ее ногами, и Мэти увидел, что у девушки две тени, одна мужская, другая женская.
Он не знал пока, как истолковать это видение; ясно было лишь одно: эти двое — жители южных земель. Однако Мэти не рассердился и не испугался, увидев их в своих горах. Может, дело было в том, как колдунья положила руки им на плечи, и в том, что ее глаза светились искренней любовью. Она снова посмотрела на Мэти и сделала знак передачи и завещания. Она отдавала этих двоих чужаков под его защиту, но почему?
Не раздумывая, он поднес к губам свой новый оо-лу и заиграл песню, которая была ему самому незнакома.
Видение растаяло, вокруг Мэти вновь лежала лесная тропа. Он стоял на поляне, все еще играя неведомую песню. Он не знал, для кого она предназначена; быть может, для тех двоих южан. Когда они встретятся, он сыграет ее для них и увидит, знакома ли им песня.
Глава 2
Одно дело — признать свою судьбу.
Другое — прожить то, что тебе суждено.
— Я — Тамир!
Ки стоял рядом с ней в полуразрушенном тронном зале, где воздух был наполнен вонью горящего города, и видел, как его друг заявляет, что он — женщина и законная наследница королевского трона. Имонус, высший жрец Афры, привез в качестве доказательства этого исчезнувшую золотую стелу Герилейн. Она была большая, как дверь, и Ки видел в ней отражение Тамир, увенчанное древним пророчеством, вырезанным на золотой поверхности:
До тех пор пока защищает и правит
прямая наследница Фелатимоса,
Скала не будет покорена.
Но пока эта растрепанная, уставшая хрупкая девушка в грязной после битвы мужской одежде не слишком напоминала королеву. На этот раз ей не пришлось раздеваться перед целой толпой, но под свободной льняной рубахой и без того отчетливо просматривались маленькие острые груди.
Ки отвел глаза, внезапно устыдившись своего пристального взгляда. Мысль о том, как изменилось ее тело, все еще вызывала у него болезненные чувства.
Айя и Аркониэль стояли рядом со жрецами у тронного возвышения, все еще в грязных одеждах. Да, они помогли одержать победу в сражении, но теперь Ки знал правду. Вся эта ложь была делом их рук.
Церемония казалась нескончаемой, звучали все новые клятвы и заверения. Пытаясь проникнуться всеобщей радостью и ликованием, Ки изучал взглядом толпу, но мог думать лишь об одном: каким юным, хрупким и отважным выглядел измученный Тобин… то есть Тамир.
Снова и снова он повторял в уме незнакомое имя, надеясь привыкнуть к нему. Он собственными глазами видел доказательства того, что перед ним женщина, но все еще не мог уместить это ни в голове, ни в сердце.
«Я просто устал».
Неужели прошла всего неделя с того дня, как они отправились в Атийон по приказу короля? Всего неделя с тех пор, как он узнал правду о Тобине, своем лучшем друге, своем названом брате?
В глазах внезапно защипало, Ки сдержал предательские слезы. Его друг больше не Тобин. Вот она стоит прямо перед ним, и он чувствует себя так, словно Тобин умер.
Ки скосил глаза на Фарина, надеясь, что учитель не заметил его слабости. Фарин, его наставник и второй отец, как следует врезал Ки в ту ночь по дороге в Атийон, когда тот ударился в панику. Ки это заслужил, и он был благодарен Фарину за наказание. Однако он быстро пришел в себя, когда вместе с Фарином и Лисичкой несколько дней спустя стоял рядом с Тобином, а тот вырезал из груди кусочек кости Брата — а вместе с ней сбросил с себя магию и чужую кожу и призвал мистический огонь, сжегший его мужское обличье. С ужасом наблюдали они за тем, как Тобин истекал кровью и горел в белом огне, но чудесным образом умудрился остаться в живых и, как змея выскакивает из прошлогодней изношенной шкуры, выскочил из колдовской плоти, превратившись в эту бледную девушку с ввалившимися глазами.
Церемония наконец завершилась. Гвардейцы Фарина и новый отряд телохранителей сомкнули ряды перед ними. Стоя рядом с Тамир, Ки заметил, как она слегка покачнулась, спускаясь с тронного возвышения, и бережно подхватил ее под локоть.
Тамир оттолкнула его руку, но тут же сдержанно улыбнулась, давая понять, что отказалась от помощи лишь из гордости.
— Позволишь нам проводить тебя в твою прежнюю комнату, твое высочество? — спросил Фарин. — Ты сможешь отдохнуть там, пока для тебя не подготовят другие покои.
Тамир благодарно улыбнулась ему.
— Да, спасибо.
Аркониэль хотел пойти следом, но Айя остановила его, а Тамир не оглянулась и не позвала их с собой.
* * *
Коридоры дворца были битком набиты ранеными. В воздухе стоял тяжелый запах крови. Рыбные садки, устроенные в полах, порозовели. Повсюду хлопотали целители-дризиды, но слишком многие нуждались в их искусстве, и на всех просто не хватало рук. Тамир с грустью смотрела по сторонам, пока они быстро шли по коридорам, и Ки догадывался, о чем она думала. Все эти солдаты сражались под знаменем Эриуса и пострадали за Эро. Но многие ли захотят биться за нее? И сколько воинов сейчас готово встать под ее знамя?
