Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
А затем выдержала многозначительную паузу, прежде чем выдать последнюю оглушительную новость:
– Она исчезла даже без обуви!
Тилли вытаращила глаза, как рыба пикша.
– Откуда ты знаешь?
– Женщина с почтамта сказала моей маме.
– Но твоей маме никогда не нравилась эта тетка с почтамта.
– А теперь нравится, – заявила я.
Мистер Кризи принялся за очередную коробку. Движения его становились все более хаотичными и нетерпеливыми, он вываливал содержимое и что-то бормотал.
– Не больно-то он похож на убийцу, – заметила Тилли.
– А как именно выглядят убийцы?
– Ну, обычно они носят усы, – сообщила Тилли, – и гораздо толще мистера Кризи.
Запах раскаленного асфальта бил в ноздри. Я подтянула ноги и прижала к теплым кирпичам. Некуда было скрыться от жары. Она настойчиво врывалась каждый день, с самого утра, стоило только проснуться, и зависала в воздухе, как незаконченная фраза в споре. Она выдавливала людей с тротуаров и внутренних двориков; и вот, будучи больше не в силах вынести соседство раскаленного камня и бетона, от которых, казалось, тело начинало таять и плавиться, мы спрыгнули со стены, спасая свои жизни. Трапезы, разговоры и дискуссии обрывались на середине, довести их до конца можно было только на улице. Даже сама наша улица изменилась. На лужайках с пожелтевшей травой открылись огромные проплешины, земля на тропинках выглядела какой-то слишком мягкой. Предметы, бывшие прежде твердыми, стали теперь слишком шаткими и податливыми. Не осталось ничего прочного, надежного. Словно скрепы, до сих пор связывавшие предметы, разрушились под действием этой температуры – так говорил отец, – но на самом деле все выглядело еще более зловеще. Возникало ощущение, будто вся наша улица куда-то сдвигается и растягивается, словно пытается удрать от самой себя.
У лица Тилли летал толстый слепень, выписывая восьмерки.
– Моя мама говорит, что миссис Кризи сбежала из-за жары. – Тилли отмахнулась от назойливого насекомого ладошкой.
– Моя мама говорит, жара порой заставляет людей совершать самые странные поступки.
Я продолжала наблюдать за мистером Кризи. Все коробки он перебрал и теперь сидел на корточках в гараже, сидел неподвижно и молча в окружении мусора из прошлой жизни.
– Наверное, она права, – кивнула я.
– Мама говорит, что очень нужен дождь.
– И тут тоже, думаю, она права.
Я посмотрела на небо, которое, как океан, раскинулось над нашими головами. Дождя, похоже, не будет еще дней пятьдесят шесть.
Церковь Святого Антония
27 июня 1976 года
В воскресенье мы пошли в церковь и просили Боженьку найти миссис Кризи.
Мои родители не пошли, решили немного прилечь. Но мы с миссис Мортон уселись в первом ряду, чтоб Бог лучше нас слышал.
– Думаете, это поможет? – шепотом спросила я ее, опускаясь на колени на скользкую подушку.
– Ну, во всяком случае, не повредит, – ответила та.
Большую часть того, что говорил викарий, я не понимала, но он время от времени улыбался мне, и я изо всех сил старалась держаться так, будто совсем не грешу, а проповедь меня очень заинтересовала. В церкви пахло воском и старой бумагой, к тому же здесь мы нашли убежище от палящих лучей солнца. Деревянные балки изгибались под сводами дугой, прохладная и сухая каменная кладка впитывала в себя жару и пот. И я, одетая в ситцевое платьице, даже озябла. Мы сначала расположились на скамьях поодаль друг от друга, чтобы казалось, что народу больше, чем на самом деле, но очень скоро я придвинулась поближе к миссис Мортон и ее теплому кардигану. Она протянула мне руку, я так и вцепилась в нее, хотя была уже вполне взрослой девочкой.
Слова викария эхом отдавались от камня, и это было похоже на раскаты отдаленного грома.
– «И буду я найден вами, говорит Господь, и возвращу вас из плена».
Я следила за тем, как бусинка пота пробивает себе дорожку, ползет по виску миссис Мортон. В церкви запросто можно задремать, если устроиться поудобнее.
– «Я буду преследовать и гнать их мечом, голодом и чумой. Ибо они не прислушались к словам моим».
А вот эта фраза особенно привлекла мое внимание.
– «Тем, кто любит меня, я воздам; буду защищать тех, кто знает мое имя, и когда они воззовут ко мне, тотчас откликнусь».
Я смотрела на массивный золотой крест на алтаре. В нем отражались все мы: набожные и безбожники, грешники и праведники. У каждого из нас были свои причины зайти в эту церковь, сидеть и замирать в ожидании. Как это Бог умудрится ответить всем нам?
– Агнец Божий, – сказал викарий, – который взял на себя все грехи мира, помилуй нас.
Я так и не поняла толком: просим ли мы Бога найти миссис Кризи, или же просим Его простить ее за то, что бесследно исчезла.
Мы вышли во двор, залитый маслянистым блеском солнца. Оно окутывало жаром могилы, отбеливало камни и надгробные плиты, отчего имена усопших выделялись особенно четко. Я наблюдала за тем, как яркие лучи подползали по стене храма к витражу, фрагменты которого тут же вспыхнули и начали отбрасывать алые и пурпурные искры вверх, к безоблачному небу. Миссис Мортон обменялась рукопожатиями с важными прихожанками в шляпах. Я же принялась расхаживать по церковному двору, стараясь ступать аккуратно, чтобы случайно не потревожить чью-нибудь могилу.
Мне нравилось ощущение твердой почвы под ногами. Она была безопасная и надежная, точно все кости, зарытые здесь, заставили всю накопленную ими крепость и мудрость прорасти сквозь землю. Я проходила мимо всех этих Эрнестов, Мод и Мейбл, некогда чьих-то любимых, а ныне о них помнили лишь колокольчики, растущие у плит; и вот узенькая тропинка, аккуратно засыпанная гравием, привела меня на задний двор. Могилы здесь были очень-очень старые, камни покрыты лишайником почти до полной неузнаваемости, имена давным-давно всеми забытых людей смотрели на меня с надгробных плит, которые скособочились и склонялись к земле, точно пьяные.
Я уселась на клочок свежескошенной травы, за надгробным камнем, сплошь покрытым какими-то зелеными и синими завитками. Я знала, что дамы в шляпах склонны вести долгие беседы, а потому решила сплести венок из маргариток. И дошла до пятой маргаритки, когда задняя дверь в церковь отворилась и вышел викарий. Порыв ветра подхватил полы его облачения, ткань заполоскалась на ветру, как белье, развешенное на веревке для просушки. Я смотрела, как он прошел через двор, выбросил пустой пакетик от чипсов в мусорку, затем вернулся к двери, снял одну туфлю и начал выбивать ее о косяк, желая избавиться от попавших внутрь клочков сена.
Уж не знаю, разрешалось нечто подобное тут у них или нет.
– Почему исчезают люди? – спросила я его из-за надгробного камня. Выбивать туфлю он не перестал, просто помедлил и обернулся через плечо.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
