Уик-энд. Восьмое сентября.Кистень в кармане теребя,Я шла по улице Лагоды.Стояли дивные погоды…
– Кистень?
– Да. Чего-то я расчирикалась, – спохватилась Аня. – Обычно из меня и слова не вытащить. Ну, кроме, конечно, зала суда. А тут – во как полезло… Вы шаман?
– Не, – улыбнулся Павел, – я краевед. И немного юрист. Какие у тебя планы на вторую половину дня?
– Вы бойкий юноша, – улыбнулась Аня. – У меня брат здесь, на летних каникулах, хотели с ним съездить в Остахово. Раньше летом мы там отдыхали у бабушки.
– Хорошее местечко. Очень живое. Любишь жизнь?
– Что? – не поняла Аня.
– Жизнь – любишь?
– Вот так вопрос. Конечно! По мне не видно?
– Видно, что ты себя любишь. Любишь комфорт. Три метра на машине едешь. Любишь природу. Но жизнь – это не только комфорт, природа и красивые штучки. Жизнь – это люди. Любишь людей?
– Тупик за тупиком, Павел Евгеньевич… Чего это вы?
– Простой вопрос. Два слова. Ты же юрист. Любишь людей? Брата? Начальника? Судью? Соседей? Гаишника? Папу?
– Ни хрена себе списочек…
– Как твоего фотографа зовут? – Павел сделал глоток чая.
– Леша. Леха Крутов.
– Любишь его?
– Кого, Крутова? Да. Кажется…
– Вот и других люби. Не сможешь сразу – пытайся сделать так, чтобы они тебе нравились. Просто нравились. Как? Ищи плюсы, сильные стороны в тех, кто тебя окружает.
– В судье? В гаишнике?
– Именно. Жизнь – это люди. Любишь жизнь – люби людей. Ты умная девка, поймешь. Практикуйся. Расскажешь потом. Это интересно. Даже захватывающе где-то.
– Ага. – Аня допила чай. Загорелся экран смартфона.
– О, у тебя телевизор звонит, – улыбнулся Павел Евгеньевич
– Это братишка…
5 сентября
В половине первого Павлова вышла из двести одиннадцатого зала с двумя портфелями документов. Слушанье отложили еще на месяц в целях выбора экспертного учреждения: ответчик явился в суд и заявил ходатайство о проведении землеустроительной экспертизы. Выйдя на улицу, Аня нервно оглянулась и направилась к отелю. Из номера набрала пятизначный городской номер.
– Да? – сказали на том конце.
– Павел Евгеньевич, здрасьте! А я вас сегодня в суде ждала…
– Аня, привет! Не смог, не смог… Ты когда назад?
– Да вот, сразу хотела…
– Слушай, у меня сегодня творческий вечер, в три, в детской библиотеке, заедешь на часик – и сразу в Питер. Это там же, где мы чай пили. Советский проспект. Приезжай!
– Ладно, – буркнула Аня. – Посплю пока…
В четверть четвертого она зашла в детскую библиотеку. Павел Евгеньевич встретил ее кивком и продолжил рассказ о Шексне. Павлова протиснулась сквозь ряд из пяти стульев и села в уголок. И задремала. Проснулась от смеха.
– Пробудись, Анна Сергеевна! Я тут тебя нахваливаю, а ты спишь! – улыбался Павел Евгеньевич. – Друзья, это Анна Павлова, поэтесса из Петербурга, мой хороший друг. Сейчас нам что-нибудь прочтет. Что-нибудь новое только! Пожалуйста, Анна…
Она замерла от неожиданности. И вышла вперед:
– Хорошо. «За окошком» называется.
Окошко – метра полтора. Немытое. В разводах.За ним – резвится детвора,А дальше, в глубине двора, Роддом. Там радуются в родах.Мальчишки весело галдят, девчушка пруд рисует,Юнцы бутылками звенят,Эх, милый, где фотоаппарат? Смерти не существует.
– Ну, умничка же! – торжествовал Павел Евгеньевич. – Умная же девка. Говорил я тебе?
По дороге в Питер Аня заехала в Остахово. Остановилась, не въезжая в село, у речки Пожеги, где они с Любкой Марьиной в детстве ловили плотвичек. Небо хмурилось тучами. Ветер трепал листья деревьев, и они шелестели.
Заморосил дождик. Аня, постояв еще минутку, залезла в свою служебную Audi и посмотрела на себя в зеркало заднего вида.
