— Где Скотт? — лязгнула она.
— В Швейцарии, ему там переливают кровь Кейта Ричардса — она чище, — ответила Лара совершенно бесстрастно.
— Нет, серьезно. — Шуток женщина не воспринимала. В принципе.
— Маркетинговая встреча в «Дримворкс».
— Козел. — Женщина исчезла, и в комнате воцарилась тишина.
— А как выглядит Скотт? — спросила я. На работу меня принимал кто-то из службы персонала, поэтому своего шефа я так до сих пор и не видела. Мне он представлялся обходительным, интеллигентным человеком. Речь спокойная. До разумного предела. Я не настолько наивна, чтобы не догадаться: агент индустрии развлечений не должен быть паинькой. Но от такой галиматьи, которая полилась на меня из уст Лары, я оторопела.
— Скотт — необразованный, озабоченный, пристрастившийся к викодину, себе на уме — кокаиновый наркоман, принимающий экстази. У него платиновый допуск во все стрип-клубы Лос-Анджелеса, любимый стиль одежды — комбинезон заправщика. Моя работа — делать его счастливым и время от времени вытаскивать из реабилитационного центра.
— Понятно.
— А твоя работа — мне помогать. Не зря же ты в колледж ходила, правильно?
— Э-э… — Я запнулась, не зная, что ответить.
— Да, я так полагаю, ты всегда рассчитывала опекать парня — этакую вежливую размазню: «Хочешь, я смешаю тебе этот бесподобный коктейль?» Угадала?
Я уловила насмешку в ее глазах. Лара не была сукой, просто она искренне ненавидела всех и вся в Голливуде — без исключения. Но у нее хотя бы наличествовало чувство юмора. Черного, разумеется.
— Не беспокойся. — Она посмотрела мне в глаза. — Лечение входит в компенсационный пакет.
Как выяснилось, того момента, как я увижу своего босса, ждать осталось недолго. Через несколько секунд дверь офиса резко распахнулась и мужчина среднего роста в армейских брюках и свитере цвета хаки — экипировке, более подходящей для соревнования тинейджеров-скейтбордистов, — подошел к столу, возле которого Лара как раз собиралась меня инструктировать.
— Лара! — Его громогласный клич отразился от стен офиса. Из-за своих черных волос он казался молодым, но черточки вокруг глаз с красными прожилками на белках намекали на то, что Лара в своих бессвязных замечаниях была не так уж далека от истины. Навскидку я бы дала ему не больше тридцати четырех.
— Скотт! — ответила она без единого намека на свое подчиненное положение или беспокойство. Если бы кто-нибудь таким тоном обратился ко мне, я бы тут же пала перед этим человеком ниц. А Лара выглядела скучающей.
— Ну что. — Это звучало как приказ, а не как вопрос.
— Сообщения. — Лара вяло протянула руку, и Скотт взял листок.
— Угу. — Он прошагал мимо к тяжелой двери из клена, как я поняла, в свой кабинет, хотя на нем не было никакой таблички, только наклейка «Лейкерз».
— А это Элизабет, твой новый второй ассистент.
— Ну да. — Скотт даже не заметил меня, продолжая проверять свои бумажки. — Эштон звонил? — спросил он.
— Он на месте, на Гавайях.
— Соедини меня с ним. — Скотт не обратил никакого внимания на то, что я уже стояла, ожидая формального представления. Готовая отвесить поклон, если понадобится. Черт, готовая даже пролить кровь! Если понадобится.
— Попытаюсь. — Лара без особого оптимизма пожала плечами. — Ах да, Скотт! — Он с вопросительным видом следил за тем, как она поворачивается ко мне. — Это Элизабет.
— A-а, ну конечно, конечно. — Внезапно в его мозгу загорелась лампочка, и я ощутила на себе всю мощь его авторитета. Я вежливо улыбнулась, и меня сотрясло его рукопожатие. — Элизабет. Это… приятно. Ну, познакомиться с тобой.
— О, мне тоже, мистер Вагнер, мне тоже. Что ж, я всегда буду рядом, если вам что-то понадобится…
— Так откуда ты, Элизабет? — спросил Скотт, а я уже представляла себе золотые денечки, окруженная заботой и опекой нового босса, одного из самых известных агентов в городе. Симпатичного, молодого, крутого парня. Работа обещала быть интересной. Коктейли, премьерные показы, кинозвезды… и вообще, разве Эштон — это не тот самый Эштон?
— Из Роквиля, Мэриленд. Вообще-то это пригород Вашингтона. Я работала у сенатора Эдмундса в течение года, но потом его кампания…
— Ого, занималась политикой?
— Да.
— Невероятно! А ты, похоже, сообразительная малышка.
— Ну, не знаю, но я постараюсь приложить все усилия…
Лампочка погасла — Скотт перевел взгляд себе под ноги. Только на трехтысячную долю секунды, однако этого оказалось достаточно. Он улетучился.
— Рис звонила? — Он уткнулся в свой листок. Теперь в его памяти я была примерно там, где и его первый день в детском саду. — Какого черта ты мне раньше не сказала? Господи, Лара! Звонила Рис, а ты мне не сказала?
— Ты сам просил не соединять тебя ни с кем.
— Но это же была Рис, у тебя мозги набекрень съехали?
— Ты просил говорить, что застрял в лифте.
— Господи, Лара! — Скотт зашел в кабинет и бухнулся в кресло за столом. — Сейчас же позвони ей. Сейчас же!
И все. Этой беседе было суждено стать одной из самых продолжительных моих бесед со Скоттом. Еще одна отвратительная черта всех обитателей Голливуда: их внимание длится не более чем рекламный ролик фильма. А это примерно две — две с половиной минуты. И только в том случае, если ролик стоит внимания миллиона человек. Иначе все закончится после привета.
Глава 2
Мне не хочется тебя кусать. Ты — печенье с мышьяком.
Берт Ланкастер в роли Джей-Джей Хансекера. «Сладкий запах успеха» Мой этаж Агентства напоминал инкубатор птицефабрики: его рабочее пространство составляли двадцать аккуратных ячеек. В каждой из них находились:
• Ассистент двадцати лет, облаченный (или облаченная — в зависимости от пола) в черное, с таким выражением лица, что было похоже: от улыбки оно лопнет.
• Аймак. Яркий, белый, изумительный, футуристичный, со скринсейвером с жизнеутверждающей фразой на иностранном или древнем языке — например, «Plus est en vous»[2] или «Carpe diem»[3]. Большинство ассистентов окончили школу кинематографии при Нью-Йоркском университете или изучали литературу в колледже «Лиги плюща», и это было их единственной возможностью продемонстрировать свое образование стоимостью в сто тысяч долларов.
• Банка какого-нибудь диетического напитка.
• Плакат в рамочке с кадром из какого-нибудь гениального фильма, ничего подобного которому не было снято за последние пятьдесят лет, обычно с Джеком Леммоном или Одри Хепберн в главной роли.