Будильник придвинулся вплотную к убитому горем разбойнику, как до начала грустного повествования.
— Бедный Веник! — прочувственно вздохнул он и вознамерился было погладить лысую макушку, торчащую между оттопыренных ушей, но чудище, мечтавшее стать косматым, сделало предостерегающий жест.
— Веник Второй, — мягким, однако же неуступчивым тоном поправил он приятеля. — Не сочти за труд добавлять порядковый номер, чтобы не путать меня с папашей.
— По-моему, такая опасность тебе не грозит, — заверил его Будильник и вздохнул: — У каждого своих бед хватает, что у тебя, что у меня.
— У тебя? — ахнул лысый хлюпик. — Да у тебя же все есть! — И перечислил, словно опись инвентаря: — Стрелки, звонок, циферблат, цифры…
— Это всего лишь видимость.
— Чего же тебе недостает?
— Потом расскажу, успеется. Путь неблизкий, пора отправляться.
— Куда это?
— Твоей беде может помочь единственный человек на всем белом свете. Впрочем, как и моей тоже.
Веник Второй аж подскочил от волнения.
— Кто он такой? — голос его звучал возбужденно.
— Мудрый Исправитель Недостатков.
— Ты с ним знаком?
— Вовсе нет.
— А где он живет?
— Почем мне знать!
— Тогда что же ты о нем знаешь?
— Да, в сущности, ничего, — уклончиво ответил Будильник. — По слухам, живет он за горами, за долами, за дремучими лесами, на самом краю света, откуда ни привета, ни ответа, а может, и того дальше. Перед домом, сказывают, всегда чередой стоят разбитые и побитые, щербатые и треснутые, кривые, косые, словом, всякие ущербные, и Мастер трудится без устали, всем недостатки исправляет. Никто не уходит несолоно хлебавши. Очередь никогда не кончается и короче не становится.
— Он-то мне и нужен! — просиял Веник Второй. — Возьмешь меня за компанию?
Будильник смерил взглядом двухвершкового шибздика, будто прикидывал, не слишком ли непосильное бремя взваливает на себя, после чего со вздохом кивнул:
— Ладно уж, так и быть, беру тебя в компанию. Значит, отныне нам с тобой по пути. Тогда обращайся ко мне по имени.
— А как тебя зовут?
— Не видишь? На циферблате написано. Вот тут, где стрелки крепятся.
— Точное Время, — прочел вслух хлюпик. — Чудное какое-то имя…
— Видишь ли, когда-то меня так рекламировали. А теперь… то есть давным-давно, уж и не упомнить, с каких пор… за глаза только высмеивают: «Время точное? Ха-ха, сверхсрочное!..» И ведь грех обижаться, с точностью я и впрямь не в ладах, — с этими словами Будильник двинулся в путь.
— Ты уверен, что нам в ту сторону? — поинтересовался его спутник. — Ведь сам говорил, не знаю, мол, где Мастер живет.
— Я действительно не знаю. Тогда не все ли равно, в какую сторону шагать?
На это нечего было возразить, и путники по извилистой залитой лунным сиянием тропке направились наобум.
Лысый уродец время от времени спотыкался и с досадой бормотал себе под нос:
— Уу-ух-ха-ха-а…
Будильник же издавал чуть слышный смешок и отвечал приятелю:
— Тик-так, тик-так…
Путники знали, кто им нужен, а вот как найти Мастера, и ведать не ведали. Оставался один-единственный способ, к которому они и прибегли. Шли себе, брели куда глаза глядят.
ГЛАВА ВТОРАЯ,
от начала до конца заполненная нехватками да недостатками
Будильник Точное Время безошибочно описал место, где обитал Мудрый Исправитель Недостатков. Вздумай кто-нибудь отправиться на поиски с помощью самой подробной и надежной карты на свете, ему бы не добраться туда скорее, чем испытанным путем, когда попросту идешь-бредешь куда глаза глядят.
А жил Мудрый Мастер за горами, за долами, за дремучими лесами, за чудесными землями, под голубыми небесами, почти на самом краю света. На вершине холма. Жилищем ему служил не какой-нибудь кичливый замок, дворец или крепость, способная лишь отпугивать людей, а уютный дом, радушно открытый для всех нуждающихся в помощи. Дом не подавлял своими размерами, хотя и был достаточно просторным, внушая почтение. Стоило только на него взглянуть, и сердца враз полнились доверием и надеждой.
Вдоль склона холма к двустворчатой входной двери с медными ручками тянулись длиннющие очереди. Меж двух очередей сновал туда-сюда очень пестро одетый молодой человек: штаны синие, рубаха желтая, а волосы красно-рыжие, как перезрелый помидор. И голос у него был крикливый, под стать кричащей одежке.
— Внимание, внимание, для непонятливых повторяю в сто первый раз! Две очереди необходимы для того, чтобы не перепутались ваши нехватки-недостатки! Зарубите себе на носу: ваши пожелания должны быть строго разграничены: тем легче нам будет подобрать соответствующий способ их устранения. Просьба облегчить нам работу, ведь и у нас обычные нервы, а не канаты! Шевелитесь, уважаемые, шевелитесь!
— А ты кто такой? — раздраженно осведомилась пожилая ящерица, потерявшая хвост. — Расквохтался тут, раскудахтался, аж уши закладывает! — Почтенной матроне было отчего нервничать: загорала на припеке и позабыла хвост ненароком. А когда спохватилась, уж поздно было — хвоста и след простыл. К тому же громкая речь всегда была ей не по нутру.
— Ах, кто я такой? — надменно приосанился пестро одетый молодой человек. — Ассистент Мудрого Исправителя Недостатков! Без моей помощи Мастеру впору надорваться от всех ваших просьб-приставаний!
— Прошу прошения, — пролепетала пристыженная ящерица и, глядишь, поджала бы хвост, будь он у нее на месте. — Только не понимаю, зачем глотку надсаживать…
— Я не удовольствия ради глотку надсаживаю, а в общих интересах! По мне так и шепота достаточно, будь я уверен, что наши уважаемые клиенты со своими дефектами сумеют соблюдать правила, установленные в их же собственных интересах. Поэтому повторяю в сто второй раз, — сложив ладони рупором, он закричал с такой силой, что голос его разнесся по всем склонам холма, — справа становятся в очередь те, кто страдает заметными невооруженным глазом, так называемыми внешними дефектами! А в левую очередь встают те, кто испытывает так называемую внутреннюю недостачу. Пошевеливайтесь, граждане, поживее!
Возникла некоторая суматоха, в результате которой лишь одна клиентка переместилась из левой очереди в правую — бесхвостая ящерица.
Ассистент повернул было к дому, но тут взгляд его упал на мальчугана: мордашка конопатая, рот полуоткрыт, выражение лица дурашливое, однако, на первый взгляд, все у мальца вроде было на месте. Тем не менее он стоял в очереди среди разбитых и помятых, треснутых и щербатых, косых и кривобоких.
