– Какой?
– Я её целовал.
Да ну? А при чём тут я? Эти вопросы обязаны были читаться сейчас на моей мордашке.
– Хочешь, я тебя поцелую? – и смотрит на меня так, словно… Что, ждёшь, что я скажу «Да»?
Похоже, длительное воздержание негативно сказывается не только на Фризмере, но и на командире. А может, и на мне тоже? Да нет, у меня просто, не находящий выхода, ПМС.
– А что ж тогда разошлись?
– Нашёлся другой целователь.
– А-а-а… – а что ещё сказать?
Видимо, Войнс понял, что ответ будет отрицательным, потому добавил:
– Если поймёшь, что тебе это нужно, не стесняйся: просто скажи мне.
Я кивнула, про себя подумав: «Не дождёшься!» Войнс обогнул меня и открыл люк, – возвращаемся к остальному экипажу. Я за ним следом. Раудж уже оправдал своё пребывание на корабле, заклеив Марку рассечение. Тот, увидев меня, снова ехидно усмехнулся и, думаю, хотел выдать очередной свой перл, но капитан его предупредил:
– Марк, будешь продолжать в том же духе – получишь уже от меня. Только я бью сильнее Эммы.
– Ёжик…
– Ты меня слышал! – перебил его Дэвид.
– Я извиняюсь. – ой, что-то мне не верится, с такими глазами и улыбочкой не оставляют мыслей о реванше.
Дэвид Войнс кивнул и занял своё место. Я также уткнулась в компьютер. Молодец, мужик. Кремень!
***
Отныне, как только я ловила на себе взгляд Войнса, мне почему-то всегда казалось, что он ждёт, что я вот сейчас, прям, отзову его в сторонку и воспользуюсь его предложением. Конечно, на самом деле он вовсе не ждал этого ежеминутно, – я себя накручиваю. Фризмер немного попустился, хотя всё равно продолжал шептать мне на ушко свои пошлости. И я же понимаю, что это не потому, что я ему нравлюсь, а только от скуки. И это выводит. Почему? А почему за мой счёт этот нахал развлекается?
А ещё я стала всё чаще ловить себя на мысли, что неудовлетворённое желание таки имеет место быть. Не относительно кого-то конкретного, а сама лишь естественная потребность. Ну и что прикажете с этим делать? Вспомнилась космонавт, по-моему, это была Терешкова, после полёта которой наши учёные умы пришли к выводу, что как женщину к космическим полётам не готовь, а женскую нервную систему подогнать под «рамки» невозможно.
А так, в целом, всё было нормально. Мы с Ником и Рауджем развлекались картами. Капитан не участвовал, – ему не по статусу. Марк не единожды хотел присоединиться, но, натыкаясь на мой, вполне выражающий мысли, взгляд, предпочитал здоровьем не рисковать. До Марса ещё долго. О-ох! Скорей бы! Просто ради того, чтоб сменить обстановку.
Я как раз оставила Рауджа в дураках, когда нас сильно тряхнуло. Мы переглянулись, но, поскольку больше ничего не произошло, и даже ни одна лампочка не замигала, продолжили своё занятие. Чаще всего проигрывал именно наш доктор – он до этой экспедиции даже и в руках карты не держал. Мы с Ником его научили. Войнс решил без внимания тряску не оставлять и запрашивал причины и состояние корабля у компьютера. На то он и главный! Марк наклонился тем временем к моему уху и прошептал:
– Ёжик, если нам суждено умереть, пожалуйста, исполни моё желание. – я вопросительно подняла бровь и посмотрела на этого… этого… Я, конечно, догадываюсь, что ничего умного от него не услышу. – Хочу умереть, находясь внутри мягкого женского тела!
– Фризмер! Ты будешь жить вечно!
Так просто этот наглец бы не успокоился, готова руку дать на отсечение, что у него был ответ на мою реплику и остался он невысказанным лишь потому, что громкое капитаново «Чёрт!» заставило нас всех вздрогнуть.
– В чём дело, Дэв? – Фризмер подошёл к главному компьютеру.
– Бред какой-то! – услышали мы трое, оставшиеся за картами. – Похоже, сбились все координаты местоположения. Эмма, ты мне нужна.
Я подскочила и через долю секунды была возле капитана. Действительно, на экране высвечивалась абракадабра вместо заданного ранее курса.
– Что скажешь?
– Буду разбираться, сэр. – вернулись к протокольным обращениям, всё-таки ситуация обязывает, и не стоит забывать, что в управлении всё пишется и потом засчитывается. Кстати, об управлении – пошлю им запрос.
Но не тут-то было, ситуация, как в песне: крикну, а в ответ тишина… Управление не отвечает. А почему? Потому, что запрос даже не уходит. Судя по тому, что показывают данные, мы сейчас не на пути к Красной планете, а в левой попе даже не Млечного Пути. Как такое может быть? Всё это видят и понимают и Марк с Войнсом.
– Эмма, твои предположения?
– Их нет, сэр.
– Разберись!
– Есть, сэр!
А как? Поломок нет, по крайней мере, так сообщает компьютер. Я же спец по проводам, но не навигатор. Марку тоже уже не смешно. Вместе мы пытаемся разобраться, где находимся, но «местность» явно не знакома не только нам, но и программам карт, загруженных в память корабля. Пока мы с Фризмером пытались установить наше новое местоположение, корабль снова ощутимо тряхнуло. Ну, а потом как понеслось! Пропала искусственная гравитация, и мы все начали парить, то и дело наталкиваясь друг на друга. Это ещё ничего, от пары шишек ещё никто не умирал, в конце концов, у нас есть док – залечит. Хуже, что Войнс увидел из иллюминатора какое-то огромнейшее тело.
– Твою мать! Это что?
Мы четверо подгребли к капитану и, отталкивая друг друга, пытались увидеть то же, что и он. А там вдалеке видна планета! Не красная, нет! Жёлтая! Жёлто-коричневая, я бы сказала, если бы у меня не отняло дар речи. Но говорить не могла, т.к. нас явно затягивала её гравитация. Вы думаете, это чувствовалось по тому, что нас трясло, и мы быстро приближались к её поверхности? Нет! Мы это поняли, т.к. физику в школе все проходили. Состояние невесомости исчезло, рухнули на пол.
Марк матерился, Войнс пытался отправить наши новые данные о местоположении управлению – хоть будут знать, где мы пропали. Я кинулась к управлению корабля и всё, что реально понимала смогу сделать – смягчить посадку. От дока и Ника пользы никакой, они тут так, для проформы. От Марка, судя по всему, тоже. Вот на этом месте я поняла, что теперь мои навыки и пригодились бы, если бы было время их применить: бортовой компьютер начал выдавать несуразицу о том, что система жизнеобеспечения корабля вышла из строя и подача кислорода постепенно уменьшается. Хочу уметь материться, как Фризмер. Походу, сейчас это самый полезный навык, хотя бы тем, что успокаивает. Нет, не успокаивает – отвлекает. Я сказала «постепенно»? Я соврала – стремительно! Кислород заканчивался стремительно!
Пока мы метушились, наш док отключился. Вот так номер, – и кто будет нас лечить и приводить в чувство? Во время очередной встряски Ника сильно приложило головой о металлическую стену – тоже вырубился. Войнс кинулся к этим двоим, Марк что-то пытался у меня спросить, а может, что-то сказать, но я не понимала. Мысли мои носились, казалось, в пустой голове и бились в истерике о стенки черепушки. Очевидно, две из них и закрыли правое и левое ушные отверстия, потому слова Марка до меня и не доходили.
