Спустя пару дней после прибытия Энн прошла по уплотненному реголиту в самый крупный склад в шатре, чтобы поучаствовать в общем стратегическом совещании. Собрание прошло примерно так, как она ожидала. В центре обсуждения находилась Надя, и говорить с ней в этот момент было бесполезно. Энн просто сидела на стуле у задней стены, наблюдая, как остальные излагают свое видение их положения. Они не желали говорить то, в чем Питер уже ей признался в личной беседе: отбросить силы ВП ООН от лифта невозможно. Прежде чем согласиться с этим, им нужно было сначала обсудить проблему вдоль и поперек.
Позднее тем же вечером к ней подсел Сакс Расселл.
– Космический лифт, – сказал он. – Его можно… использовать.
Энн испытывала неловкость, беседуя с Саксом. Она знала, что он получил черепно-мозговую травму, попав в руки солдат Временного Правительства, и прошел процедуру, изменившую его личность, что ничуть ему не помогло. Все стало только хуже, притом что выглядел он как старый добрый Сакс. Словно родной, но ненавистный брат, он подчас казался совершенно другим человеком, поселившимся в знакомом теле. Перед тем как присоединиться к Энн, Сакс беседовал с Надей и Артом и выглядел незнакомцем, опрятным стариком с пронизывающим взглядом, говорившим голосом Сакса, в его прежней манере. Но сейчас, когда он подсел к ней, она видела, что изменения, произошедшие в его лице, были лишь поверхностными. И хотя Сакс выглядел знакомо, внутри него сидел чужой – это был человек, который запинался и дергался, пытаясь выдать какую-нибудь фразу, но в половине случаев у него получалось нечто, что с трудом можно было назвать связным.
– Лифт – это… э-э, устройство. Для… поднимания. Э-э… инструмент.
– Только тогда, когда он под нашим контролем, – осторожно заметила Энн, словно объясняя ребенку.
– Контролем, – проговорил Сакс, точно размышляя над новым для себя термином. – Влияние? Если кто-то по-настоящему желающий может обрушить лифт, то… – Он умолк, потерявшись в своих мыслях.
– То что? – напомнила Энн.
– То он под контролем у всех. Согласованное существование. Это очевидно?
Он словно переводил с другого языка. Это был не Сакс. Энн оставалось лишь покачать головой и попытаться вежливо объяснить. Она сказала ему, что лифт служил каналом, по которому наднационалы попадали на Марс. И сейчас он находится в их руках, а революционеры не имеют никакой возможности вытеснить оттуда вооруженные силы противника. И в таком положении очевидный ход – разрушить лифт. Предупредить людей, дать официальное уведомление, а потом сделать это.
– Человеческие жертвы будут минимальны, а те, что будут, станут виной тех глупцов, которые решат остаться на проводе или в районе экватора.
К сожалению, ее слова услышала Надя, находившаяся в середине помещения, – она отрицательно затрясла головой так сильно, что ее короткие седые локоны разметались и стали напоминать клоунский воротник. Она все еще сильно злилась на Энн из-за Берроуза, хоть и не имела на то веских причин. Энн бросила на Надю сердитый взгляд, когда та направилась к ним. Надя отрывисто заметила:
– Нам нужен лифт. Это такой же канал на Землю для нас, как и для них – канал на Марс.
– Но нам не нужен канал на Землю, – возразила Энн. – Мы не связаны физически, разве ты сама не видишь? Я не говорю, что нам не нужно иметь влияние на Землю, я не изоляционист, как Касэй или Койот. Я согласна, что нам нужно попытаться воздействовать на них. Но это будет не физическое воздействие, понимаешь? Нужно воздействие посредством идей, переговоров и, может, даже нескольких посланников. Нужен информационный обмен. По крайней мере, если все сделать как надо. Тогда уже он перерастет в физическое воздействие – обмен ресурсами, массовую эмиграцию, полицейский контроль, – вот тогда лифт станет полезным, даже необходимым. А разрушив его, мы как бы скажем: мы будем играть по нашим правилам, а не по вашим.
Это было совершенно очевидно. Но Надя по невообразимой для Энн причине опять затрясла головой.
Сакс прочистил горло и в своей старой манере, словно перечисляя элементы периодической таблицы, произнес:
– Если мы можем разрушить его, то это, по сути, то же, как если бы мы уже его разрушили.
Он щурился и примаргивал. Точно призрак, внезапно возникший подле нее, апологет терраформирования, враг – Саксифрейдж Расселл собственной персоной, такой же, как всегда. И сейчас она могла лишь приводить те же доводы, что и обычно, слабые доводы, которые выглядели несостоятельными еще до того, как слетали с губ.
Но Энн не сдавалась.
– Люди действуют, исходя из того, что есть на самом деле, Сакс. Боссы наднационалов, ООН и правительства посмотрят в небо, увидят, что там есть, и будут вести себя соответственно. А если провод рухнет, то у них не найдется ни ресурсов, ни времени, чтобы тягаться с нами. Но если он останется висеть, им захочется с нами потягаться. Они решат, что это их шанс. Обязательно появятся люди, которые будут кричать, что следует попытаться достать нас.
– Они всегда смогут добраться сюда. Провод всего лишь позволяет сэкономить на топливе, – возразил Сакс.
– Экономит топливо, поэтому именно на лифте возможны массовые перемещения.
Но Сакс уже отвлекся и вновь превратился в незнакомца. Никто не уделял Энн внимания слишком долго.
Надя уже пустилась в рассказы о контроле над орбитой, безопасности на пропускных пунктах и тому подобном.
Сакс-чужак перебил ее, будто и не слышал ее слов:
– Мы обещали… выручить их.
– Отправив им еще металла? – отозвалась Энн. – А он им правда нужен?
– Мы могли бы… забрать людей. Это бы помогло.
Энн покачала головой.
– Столько, сколько им нужно, нам все равно не забрать.
Он нахмурился. Надя увидела, что ее перестали слушать, и вернулась к столу. Сакс и Энн замолчали.
Они всегда спорили. Никогда ни в чем не соглашались, не находили компромиссов, не расходились миром. Они спорили, определяя разные понятия одними и теми же словами, и почти не разговаривали друг с другом. Когда-то все было иначе, очень давно, когда они спорили на одном языке и понимали друг друга. Но это было так давно, что она не могла толком вспомнить, где это было. В Антарктике? Возможно… Но точно не на Марсе.
– Знаешь ли, – живо произнес Сакс, опять став совсем непохожим на себя, но уже по-другому. – Временное Правительство эвакуировало Берроуз и остальную часть планеты не из-за Красного ополчения. Если бы подпольщики были единственной причиной, земляне стали бы нас преследовать и вполне могли бы добиться своего. Но массовые демонстрации в шатрах дали понять, что почти вся планета против них. Вот чего правительства боятся сильнее всего – массовых протестов в городах. Того, что сотни тысяч людей выйдут на улицы, чтобы свергнуть нынешнюю систему. Вот что имеет в виду Ниргал, когда говорит, что политическая власть исходит из простого человеческого взгляда, а не из дула пистолета.
