Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
– Был мой, – утирая слезу, тяжело вздохнула незнакомка. – Увы, на горе мне, когда я забиралась сюда, из пещеры вылетели две большие черные птицы. Конь испугался и понес, а дальше пропасть.
– Плохо, очень плохо. Как теперь без коня? А птицы – это карачуны-змеееды, вон их гнездо, – Саид указал на каменный уступ. – Редкий гость в наших краях. Одно хорошо – кобр можно не опасаться.
– Какая разница теперь? – всхлипнула девушка, обреченно закрывая лицо руками. – Быть может, змея была бы сейчас лучшим исходом. Кобра не заставляет свою жертву долго мучиться. А вот родной отец, говоривший, что любит меня, обрек единственную дочь на годы мучений! Горе мне, несчастной!
Сердце молодого воина заколотилось часто, требуя встать на защиту бедной девушки. Он уже живо представлял себе коварного седобородого кади, за пригоршню дирхемов желающего продать это небесное создание в гарем какого-то ненасытного чудовища. Конечно, не его дело вмешиваться в мирские дела, но больше всего на свете ему хотелось сейчас полоснуть саблей по горлу злодея, задумавшего обречь рыдающую в шаге от него несчастную на годы слез и страданий.
Саид, пьянея от собственной наглости, от осознания совершаемого греха, протянул руку и коснулся девичьей щеки.
– Не плачь, не надо. Аллах милостив, он не оставит того, кто искренне взывает к нему. Ты пыталась сбежать из дома, но он отнял у тебя коня, чтобы ты не могла этого сделать. Такова его воля. И ни ты, ни я не изменим ее. Однако он не оставил тебя заботой, ибо направил сюда меня.
Девушка утерла слезы со щеки и глянула на собеседника глазами, полными надежды.
От этого взгляда у Саида разум стал туманиться, как будто он провел с непокрытой головой на солнце несколько часов кряду.
– Когда мой Ар-рих Аль-асвад умчался навстречу гибели вместе со всеми припасами еды и воды в переметных сумах, я уж было подумала, что Аллах и меня обрек на верную смерть. Но, наверное, ты прав, он послал тебя, и это добрый знак. – Она коснулась замерших у ее щеки пальцев юноши, и тот в испуге отдернул их, вызвав у красавицы невольную улыбку.
Саид промолчал, потупил глаза, чтобы скрыть бушующий в сердце пламень. Стараясь не глядеть на девушку, он вытащил из седельной сумы огниво, кожаную флягу и лепешки с козьим сыром.
– Воля Аллаха известна лишь Аллаху, – не поднимая глаз, буркнул он. – Здесь немного еды и вода, а гнездо этих птиц послужит нам топливом для костра. – Страж отошел и вскоре вернулся с гнездом в руках. – Нам повезло, здесь яйца, мы запечем их.
– Не знаю твоего имени, но что бы я делала без тебя?!
Юноша едва не задохнулся от этих слов и с трудом, будто на языке лежал увесистый камень, представился:
– Саид, Саид ибн Назир.
Его глаза уже вполне привыкли к темноте, и он прекрасно видел девушку, которую вскоре предстояло обманом доставить в дом старого кади, ибо, увы, такова была воля премудрого Джемаля: тонкое лицо, большие глаза, отточенные стрелки бровей, устремленные к вискам, изящны; прямой нос, чуть-чуть пухлые губы, к которым с неодолимой силой тянуло прильнуть своими обветренными растрескавшимися губами, как умирающему от жажды – к источнику холодной родниковой воды. Он с трудом отвел глаза, сжал в замок пальцы, едва сдерживаясь, чтобы не схватить за ее тонкую талию и не прижать девушку к себе. Он не должен был делать этого, не смел.
– Расскажи лучше, кто ты и как очутилась здесь, в этих страшных местах? – борясь с искушением, выдавил юноша.
– Я Амина, дочь кади из Аль-Нузы.
– Мне доводилось видеть твоего отца. Весьма почтенный человек, – негромко отозвался Саид, подсаживаясь вплотную к девушке. Та будто не заметила этого или, что более вероятно, сделала вид, что не заметила.
– Так и есть. Все годы жизни я полагала, что нет добрее и мудрее человека, чем он. Но, должно быть, иблис лишил разума и отобрал у него сердце, раз он решил выдать меня замуж за сына караванщика Мустафу Валида! Это чудовище, от которого даже верблюды шарахаются безлунной ночью! Караванщик несметно богат, но сын… Поговаривают, его мать, перебрав араки, согрешила с горным дэвом, явившимся ей в образе рогатого змея. И плод их страсти… – Девушка передернулась от омерзения. – Словом, я сказала отцу, что скорее умру, чем выйду за этого толстого, слюнявого, кривозубого выродка Мустафу. Отец велел меня запереть, чтобы я не смела перечить его воле. А я… – Она вздохнула: – И вот я здесь.
– Но как так можно? – неподдельно ужаснулся Саид, представляя на месте едва известного ему кади мудрого старца Джемаля. – Ведь он твой отец, его воля – воля небес!
– Конечно, можно! – взвилась девушка. – Или ты думаешь, что я вовсе не человек и не могу чего-то желать или не желать?
– Желать можно, однако послушание и смирение подобают тому, кто хочет удостоиться милости Аллаха.
– Я не щенок и не жеребенок, которого можно подарить кому вздумается или купить за десяток монет!
– Уверен, что отец желает тебе только лучшего.
– А если так, то почему он не желает слышать меня? Для меня лучше смерть, чем такой муж! – Она вскочила, едва не опрокинув флягу. – Я сама желаю распоряжаться своей участью.
– Но такого не бывало нигде и никогда. Женщина должна повиноваться, вести дом и растить детей. – Голос молодого воина дрожал, но не от возмущения, которое должно было в этот миг объять его душу, а от неуверенности, от сомнения, невесть откуда закравшегося в сердце. Конечно, древний уклад жизни был выверен многими поколениями и с абсолютной ясностью определял, что хорошо и что плохо для правоверных. Но все же, быть может, как раз именно эта девушка являла собой невероятное исключение?! Ведь каждый верующий помнит царицу Сабы, которая сама избирала себе мужа и сочла достойным себя лишь мудрейшего Сулейман-мелика. И коль душа после смерти переселяется в новое тело, кто знает, быть может, перед ним новое воплощение повелительницы Сабы?!
– Так говорят лишь те, кто ничего не видит дальше собственной тени! Мой дед еще помнил времена, когда жена мелика франков, Альенор, прибыла в наши земли с отрядом из одних только женщин. Это правда! Чистая правда! И, по словам деда, она сражалась не хуже мужчин. Если она посмела распоряжаться своей жизнью, то почему я не смею распорядиться своей? Я не хочу никого вести в бой, я просто не желаю быть женой чудовища! Разве я хочу многого?!
Саид едва сдержался, чтобы не закричать: «Нет! Конечно, нет!» Но девушка, казалось, даже не обратила на это внимания. Молодой воин отхлебнул воды, стараясь как-то загасить огонь прежде неведомой ему страсти. Красавица вдруг застыла на месте, вперив в собеседника долгий, будто изучающий, взор. Саиду казалось, что все тело его трепещет, так что он едва смог проглотить воду, застрявшую в горле.
– Я думаю, Аллах не зря послал тебя мне в помощь, – вдруг каким-то очень нежным приглушенным голосом проговорила беглянка. – Он на моей, а вернее, на нашей стороне. Ты молод, силен, ловок, несомненно, храбр и, пожалуй, хорош собою. Если ты станешь моим мужем, я уж никак не смогу стать женой несносного Мустафы.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
