И, наконец, пункт третий. Самый большой. Самый неприятный. И самый не решаемый. Особенно в данных условиях.
Как я и предполагал, моим собеседником оказался боболок. Широко распространенная в этом мире нелюдь — тварь.
Краткое описание личности уже имелось. Но повторить не мешает. Для себя, чтобы память освежить, и для истории.
Боболок. Высшая ступень в развитии нечеловечества. Прямоходящее, временами на карачках. Обильная шерсть по всему телу и, особенно, в носовых полостях. Волос жесткий, прямой, черный, редко рыжий. Череп квадратный с минимально возможным объемом мозга и мыслей. Быстро развивающееся существо, без учета времени. Челюсти, когти, дурной характер. Совершенно не переносит человеческий дух. А также кровожадное, сильное и злобное. Это без примечаний. Обитает стаями, жрет что попало. Но, исключительно людей. В голодные годы не брезгует и варрканами. Особенно, если последние не в состоянии за себя постоять.
Сидел боболок на каменном булыжнике, возвышающимся на середине пещеры — темницы. Подложив под подбородок лапу. Совершенно без одежды. Думал. Хмурил густые брови. И что-то сильно напоминал.
Вокруг ни души. Стены, насколько хватало разворота глаз, ничем не украшены. Пол простой, каменный. Потолок не побеленный. Сарай, да и только.
Хороша картина. Я весь в серебре. Гордый и не сломленный. Дышу ровно. Глаза горят. И по нужде хочется.
И нелюдь. Задумчивая, словно девчонка на выданье.
Подлец! Такой праздник мне испоганил. А ведь как хорошо все начиналось. Вот паскуда.
— Что? Кто? — боболок вздрогнул и уставился на меня. Чего-то у него взгляд какой-то странный. Грустноватый. Это для боболоков не характерно. Они все больше голодом страдают. А этот… Задумчивый. Непонятно.
— Я говорю «покуда…». Покуда я здесь сижу, толку никакого. Кстати, забыл поблагодарить за предоставленную возможность подышать, — боболоков ни в коем случае нельзя бесить. Становятся буйными и весьма кровожадными.
— Ах, это! — нелюдь рассеянно махнул рукой, окончательно выбивая меня из привычного русла мыслей. Я первый раз вижу нелюдя, который в ответ на благодарность, вот так… ручкой. Да не стоит благодарности, человек! Да на моем месте так поступил бы каждый! Да это дело чести, человек! Боболок, всем ребятам пример! Куда катится мир, если всякая сволочь темная будет вот так, ручкой?
Я постарался вытянуть шею насколько возможно, но серебряный куб держал меня еще достаточно прочно. Поняв, что единственной попытки достаточно, я решил полностью переключиться на переговоры. Ведь меня выкрали, именно выкрали, из моего мира не для того, чтобы использовать в качестве мебельной обстановки. Для чего-то я ведь понадобился?
— Эй, как там тебя? — лучший способ привлечь внимание нелюдя, это вообще не обращать на него никакого внимания. Но данное правило распространяется на нормальных нелюдей. А не на нормальных, не распространяется. Черт, когда выберусь из куба, обязательно приведу мозги в порядок. Всякая чушь в голову лезет, — Ты чего такая грустная, морда лошадиная?
Проняло. Задело. Лишь бы без немедленных последствий.
— Варркан, ты слишком дерзок! Поумерь свою наглость.
Опа! Вот вам и дикий народ. Как завернул!? Так и хочется извиниться. Стоп! Да что это я? Может он и не подлец вовсе? Перевоспитался. На растительную пищу перешел. Стал, как бы, вегетарианцем.
Хорошая мысль всегда приходит кстати. За то долгое время, которое я провел в этом мире в свои прошлые пришествия, мне приходилось видеть немало разных тварей. Видеть, и большинство из них убивать. Нелюдь, она в любом своем свойстве противна миру человеческому. Именно поэтому заслуживает немедленной смерти. Но, признаться честно, я встречал и порядочную нелюдь. Не по виду, а по существу.
Возьмите, к примеру, леших. Что можно плохого сказать про этот зеленый народец? Оно как бы и нелюдь натуральная, а в то же время, как бы и нет. К тому же один из представителей этого самого народца приходится непосредственным отцом моей жены. Про отца я немного загнул. Но какая-то часть крови в Илоннее от леших имеется.
То же самое домовые. Милые ребята. И песню спеть, и стенка на стенку повеселиться. Посуду побить, если больше делать нечего.
Русалки мне вот нравятся. Бывало, выйдешь раненько утром на озеро, да давай по заводям непутевых гонять, только чешуя во все стороны. Для варркана подобная рыбалка лучший отдых.
Или вот… Эти… Ну, неважно. Встречаются порядочные нелюди, и конец спорам.
Но! Никто и никогда не встречал в этом мире порядочного боболока. Это неопровержимо. И незыблемо.
— Ладно, — если боболок просит быть повежливее, то почему бы и нет. Я могу быть до противности вежливым, — Морда, у тебя имя есть?
Нелюдь тяжело вздохнул, проворчал что-то о невоспитанных человечках и ответил:
— Мое полное имя Луиз де Шовиньон. Но вы, варркан, можете называть меня просто Луиз. К вашим услугам.
Привстал и реверанс как в кино. У меня аж слезу прошибло, до чего торжественно получилось.
— Из графьев, что ли?
Я даже не успел заметить, откуда в руках боболока появилась шпага. Одним прыжком, несмотря на внушительный вес, он оказался рядом с серебряным кубом. Его глаза не предвещали ничего хорошего. В этом я окончательно убедился, когда кончик шпаги, весьма острый, кстати, уткнулся мне в переносицу.
— Я весьма наслышан, варркан, о вашем чувстве юмора. Тем не менее, я не позволю вам надсмехаться над добрым именем моих предков. Каким бы смешным вам оно не показалось. Еще раз и…
— … в глаз, — закончил я за нелюдя, внимательно следя за кончиком шпаги невозможно сведенными зрачками. А также, нутром чувствуя, что с шутками надо завязывать.
— Точно, — неожиданно смешался боболок, — В глаз. А откуда знаешь?
Вот так, незаметно, мы перешли на «ты».
— Опыт, — коротко ответил я. Не знаю почему, но этот самец мне определенно нравился. Манерный и обходительный. Как что, сразу в глаз. Такого от нормальных нелюдей нечасто дождешься. Они все более клыками в горло норовят, — Имел, говорю, место опыт.
Далее произошла совсем вещь необычная. Нелюдь отбросила шпагу прочь, отступила на полшага, заложила одну лапу за спину, вторую вскинула к потолку и нараспев продекламировала:
— И опыт, сын ошибок трудных. И гений, парадоксов друг…
— Александр Сергеевич Пушкин, — разулыбался я и одобрительно закивал головой, насколько позволял сделать это серебряный плен.
— Нет. Гаюрок Мохнатый из семейства Мохнатых. Наш. Местный пиит.
— Хорошо рифмоплюет, — согласился я. Неисповедимы пути твои. Куда я попал? Здесь все не так. Что-то не там щелкнуло. Не сработало. Потому, что нелюди должны быть вот такими.
Воображение быстро перелистало перед сознанием альбом с представителями этой мрази. От самых маленьких, и до самых огромных. От простейших кровососов, до пожирателей посерьезней. Но нигде в этом, достаточно большом списке, даже упоминания не имелось о боболоках, которые цитируют наизусть Гаюрока Мохнатого, пусть даже из семейства Мохнатых. Пора брать инициативу в свои руки. Только без шуток.
